— Алекс, — вся дрожа, прошептала Шарлотта. — Я не знаю…
— Все хорошо, дорогая, — глухим голосом ответил Алекс.
Его пальцы оказались уже между ее бедер, и Шарлотта почти не владела собой. Она бессознательно с силой сжала его плечо:
— Нет!
Но его пальцы медленно проникали в ее горячую влажную теплоту. Оглушающие порывы желания распространились по всему ее телу, ногам, животу.
— Нет… — произнесла она неуверенно.
Алекс ласкал ее грудь, прижимаясь к губам, чтобы заглушить ее умоляющие стоны. Единственное, что оставалось ему, — это сбросить панталоны и войти в нее. Только одно его останавливало… Это он сам. Шарлотта уже не владела собой: она тяжело и неровно дышала, изнывая от желания.
— Алекс! — закричала она. — Алекс!
Александр всей душой надеялся, что в холле никого нет. Шарлотта содрогнулась, и тело ее будто разорвалось на сотни разлетающихся сверкающих осколочков. Она покрылась каплями пота.
В китайской гостиной наступила тишина. Алекс смотрел в потолок и благодарил небо за свою выдержку. Начиная со времен своей юности он еще никогда не был так близок к беде. Шарлотта, без сомнения, будет страшно смущена, когда поймет, что произошло. Ему же необходимо держать себя в руках. Наконец он оглянулся. Шарлотта сидела, откинувшись на спинку дивана, но не со смущенным, а с озадаченным видом. Александр наклонился и погладил ее по лицу.
— Что это было? — спросила она.
— Что? — переспросил Алекс, не поняв ее вопроса.
— Что со мной произошло? — Она смотрела ему в лицо, высоко подняв тонкие брови.
Алекс не смог удержаться и улыбнулся.
— У тебя было то, что во Франции называют la petite mort — маленькая смерть.
Шарлотта задумалась.
— Это произойдет опять?
Алекс чуть не расхохотался.
— Я обещаю, — сказал он. — Обещаю.
Шарлотта немного подумала об этом, подтягивая рукава своего утреннего платья и приводя в порядок юбку. Затем она протянула руку и взяла с принесенного Кэмпионом подноса сандвич с огурцом.
Александр старался думать о скачках. Конские бега наводили на него такую скуку, что одна лишь мысль о них могла остудить его любовный пыл. Его охватывало изумление: его суженая только что испытала нечто такое, чего многие женщины не испытывали никогда, и теперь хладнокровно ела сандвич. Он прищурил глаза и внимательно на нее посмотрел. У Шарлотты дрожали руки. И даже, как он заметил, по щеке катилась слеза.
Алекс вздохнул. Неудобная выпуклость в его панталонах исчезла. Он взял себе сандвич с огурцом и опустился на диван рядом со своей невестой.
— На самом деле, — задумчиво произнес он, — это не просто произойдет опять: в следующий раз будет намного лучше. Потому что в этот раз я доставил наслаждение тебе, а в следующий — мы доставим наслаждение друг другу.
Шарлотта удивилась. О нем она совсем и не думала.
— А так бывает?
— О нет. Если ты всего лишь дотронешься до меня, я взорвусь, — весело ответил Алекс. — Видишь ли, — продолжал он вкрадчивым голосом, — мое тело требует, чтобы я на тебя набросился и обесчестил, как это принято называть, и только мое великое благородное самообладание и чувство чести удерживают меня и заставляют жевать этот черствый сандвич. — Он положил сандвич на поднос и, нахмурившись, выбрал другой. — Что мне следует сделать, так это поцеловать тебя в карете, а затем явиться в клуб в этих проклятых узких панталонах. И это будет ответом на все слухи о моей «недееспособности»!
Шарлотта взглянула на него из-под опущенных ресниц. Он прищурил глаза и ответил ей явно соблазняющим… и насмешливым взглядом. Вдруг Шарлотта хихикнула. Она находила это смешным, но не в том смысле, как думал Алекс. Он не хотел «обесчестить» ее на китайском диване ее матери, но ведь он уже обесчестил ее раньше.
Она тронула его за рукав, все еще чувствуя себя немного виноватой.
— Спасибо, — сказала она.
Алекс этого явно не ожидал и выглядел изумленным.
— Что случилось? — спросила она.
— Только одна женщина однажды поблагодарила меня… — Он замолчал и принялся за сандвич.
— У тебя было много любовниц?
— Сотни… тысячи… — Он взмахнул сандвичем.
Шарлотта изобразила на своем лице неодобрение. Он наклонился и заглянул ей в глаза:
— Джентльмен никогда не обсуждает свои победы. Но поскольку ты будешь моей последней победой, я могу признаться, что не помню, был ли я когда-нибудь возбужден так, как сегодня. За всю свою жизнь и со всеми этими тысячами женщин.
Шарлотта покраснела.
— Мы остановились, — продолжал Алекс, — потому, что я хочу заниматься с тобой любовью час, два часа, на удобной постели… — Его глаза весело заблестели. — И я хочу, чтобы мы поженились. Ты будешь носить мое кольцо и принадлежать только мне одному и никому больше. И я хочу, чтобы твой первый опыт стал началом длинной вереницы ночей и дней.
— Дней? — повторила удивленная Шарлотта.
— Дней, — подтвердил он с довольной улыбкой. — В моей спальне большие окна, и я положу тебя на постель, и полуденное солнце будет освещать нас. — Его голос перешел в шепот. — И я буду наслаждаться твоим телом весь день.
Шарлотта догадывалась, что, должно быть, она красна как мак.
— Черт! — как бы между прочим произнес Алекс. — Я дошел до предела. Придется принять холодную ванну.
Шарлотта рассмеялась. Алекс обнял ее за плечи и запустил руку в ее волосы, играя локонами.
— Значит, ты выйдешь за меня замуж? Я могу сказать твоему отцу, что ты согласна?
Шарлотта подняла взгляд; ее сердце переполняла любовь к его страстным черным глазам, изогнутым бровям, его ироничному юмору… Ко всему Алексу.
— Знаешь, а ты не всегда прав, — шепнула она, но глаза ее сияли.
— О? — Его бровь взлетела вверх. — Поверь, никто никогда не говорил мне, что я в чем-то ошибаюсь!
— Может быть, существует любовь с пятого или шестого взгляда, — нежно сказала Шарлотта, Ее теплые руки обвились вокруг его шеи. — Может быть, любовь — это когда думаешь, что другой человек красив, умен, и с ним весело, и он весь… желанен. Может быть…
Но Алекс снова прервал ее поцелуем.
Спустя некоторое время тишину в гостиной нарушил звук открываемой двери — из нее вышли несколько взлохмаченный, но счастливый граф и такая же счастливая, но вполне владеющая собой будущая графиня.
Глава 13
В оставшиеся до свадьбы три дня Шарлотта в волнении наносила последние штрихи на портрет Хлои ван Сторк. Хлоя, как всегда, терпеливо сидела на диване. Но Шарлотта видела, что она тоже взволнована. За время работы Хлоя ни разу не взглянула на портрет. Ей хотелось, чтобы он стал для нее сюрпризом, как несколько по-детски объяснила она. Наконец Шарлотта заставила себя отложить кисти. Сейчас она была так возбуждена, что из-за нервного напряжения могла испортить всю работу. Ей казалось странным, что она заканчивала портрет и выходила замуж одновременно. У нее было чувство, что заканчивается ее прежняя жизнь… Нет, это было глупо. Алекс уже устроил для нее в своем доме великолепную студию. Она была расположена рядом с его кабинетом — так, чтобы он знал, что она неподалеку. Шарлотта чуть заметно улыбнулась глупой от счастья улыбкой. Вытерла кисти. Потом слуги приведут в порядок все ее принадлежности для живописи и перевезут на Гросвенор-сквер. «В наш дом», — подумала она.
