— Ну, так для него это не в первый раз, так? — заметила некая Молл Тристл.
— Так оно и есть, так оно и есть, — охотно подтвердил мистер Джек, ее друг. — И не свадьба заставит его волноваться, а брачная ночь!
— Ты нахал, Джек, — недовольно заметила Молл. Ей хотелось думать, что граф — такой красавец! — не имел никаких проблем «в этой области».
— А где ж тогда невеста-то? Может, она сбежала? — услужливо подсказал Джек.
— Сбежала? Да никогда! — возмутилась Молл. — Да кто ж такого бросит: граф и все такое… Даже если у него и вяленький «цветочек», ей-то что?
Джек нахмурился. Его чувство приличия было оскорблено: подумать только, женщину не интересуют такие вещи!
— Слушай, Молл… — начал он строго, но в эту минуту толпа всколыхнулась, и по ней прокатилась шумная волна голосов, как будто стая скворцов неожиданно опустилась на изгородь.
Шарлотта не шевелясь сидела в карете своего отца. У нее кружилась голова, и она не переставала улыбаться. Ее мать, сидевшая напротив, наоборот, плакала. Но Шарлотта не придавала слезам значения: мать рьщала на обеих свадьбах ее сестер. Сейчас Аделаида поступила точно так же.
— Мама, — запротестовала Шарлотта, сдерживая смех. — Мы приехали! Мы у церкви!
Марсель ласково ущипнул руку жены.
— Ну-ну, вспомни, о чем мы говорили, Адди, — тихо сказал он. — Можешь плакать всю ночь, если захочешь, но сейчас перестань.
Аделаиде наконец удалось взять себя в руки. Марсель считал важным, чтобы его жена не плакала, из опасения, что ее слезы будут истолкованы как недовольство браком дочери.
«Но кто может быть недоволен этим браком? — думала Аделаида. — Милые Александр и Шарлотта так влюблены друг в друга!»
Первой из кареты с величественным видом вышла герцогиня. Она прошествовала к церкви, опираясь на руку своего кузена с материнской стороны, маркиза Дорчестера. Затем из другой кареты вышла одна из сестер невесты со своим мужем, маркизом Блассом. За ними проследовали другая сестра и брат невесты: газеты сообщали, что они проделали долгий путь из Америки, чтобы присутствовать на свадьбе. И наконец, появился сам герцог Калверстилл и встал у кареты.
Когда из кареты, осторожно поддерживаемая ливрейным лакеем, вышла Шарлотта, наступила мертвая тишина, необычная для шумных, заполненных народом лондонских улиц. И вдруг толпа разразилась криками одобрения.
Антонен Карэм превзошел себя. Платье Шарлотты в стиле ампир было истинно французским. Карэм выбрал для него не легкую и струящуюся ткань, а тяжелый шелк. Классический короткий лиф поддерживал грудь Шарлотты, юбка была невероятно узкой, а не легкой и свободной. Тяжелый шелк падал вниз, и казалось, что вся фигура состоит лишь из груди и ног. Небольшой шлейф своей тяжестью придавал особую прелесть походке. И самое поразительное: мелкие изумруды были так плотно пришиты к кремовому шелку, что казались вытканными вместе с нитями. Шарлотта выглядела обольстительно прекрасной. Изумруды сверкали в ее волосах и поблескивали на платье. Сам Карэм прослезился, примеряя его не ней в последний раз. Будущее Карэма было обеспечено; он плакал оттого, что был уверен: никогда больше не доведется ему одевать такую красивую невесту.
Проходя под тяжелой каменной аркой, Шарлотта на мгновение ощутила страх. Что, если Александр передумал? Если он все-таки не захочет на ней жениться? Но вот он, стоит там, в глубине церкви. Она глубоко вздохнула и начала свой длинный путь к алтарю.
Орган заиграл легкую и радостную мелодию, объявляя о прибытии невесты. Присутствующие все как один ахнули, увидев Шарлотту.
Алекс, стоявший впереди, не сводил с Шарлотты глаз. За всю свою жизнь он не встречал такой прекрасной женщины. Ему потребовалось все его самообладание, чтобы не броситься к ней по проходу и не заключать ее в объятия. Он неподвижно застыл на месте.
Люсьен Бош, который из-за отсутствия Патрика, брата Александра (все еще путешествовавшего по Востоку), исполнял обязанности шафера, тяжело вздохнул. Алекс взглянул на него.
— Вам повезло, — сказал Люсьен просто. — Звезды покровительствуют вам.
Алекс улыбнулся: Люсьен обладал удивительной способностью сводить все сложные вещи к коротким истинам. В самом деле, звезды покровительствуют ему. Все, что он когда-либо желал, шло к нему в руки, и — как дополнительное вознаграждение — Пиппа, тихо сидящая сейчас в первом ряду на руках у няни, которую наняла Шарлотта. За несколько недель, предшествовавших свадьбе, Шарлотте даже удалось перебороть страх Пиппы перед незнакомыми людьми.
Шарлотта приблизилась к центру зала. У нее все еще не хватало смелости поднять глаза и взглянуть на Алекса, хотя она чувствовала, что он смотрит на нее. Герцог сжал руку дочери.
— Все в порядке? — коротко спросил он.
— Да.
Они обменялись тем взглядом, которым всегда обмениваются отцы и дочери во время венчания. Герцог вложил ее руку в руку Александра и повернулся, чтобы присоединиться к своей супруге.
Шарлотта наконец подняла глаза. Алекс улыбался ей с такой нежностью, что у нее перевернулось сердце. Архиепископ прокашлялся, и они встали лицом к алтарю.
Только самый невнимательный наблюдатель на балу, который после свадьбы давал герцог Калверстилл, глядя на танцующих новобрачных, не понял бы, что их ждет длинная и страстная ночь. Многие вздыхали, когда Алекс повел Шарлотту на танец — впервые как свою жену: их тела двигались как единое целое; с каждым тактом он все сильнее прижимал ее к себе.
— Сколько еще мы должны оставаться здесь? — с двусмысленным блеском в глазах спросил Алекс Шарлотту.
— Успокойся! — не могла не засмеяться Шарлотта.
— Видишь ли, есть предел моему самообладанию. Месяцы ужасных мучений… И ты хочешь, чтобы я оставался здесь и улыбался своим старым приятелям и твоим теткам?
— Почему мучений? — Шарлотта притворилась оскорбленной. — Разве я не целовала тебя на прощание каждый вечер?
— Да… но так быстро, что за это время и яйца не поджаришь!
— Нет, дольше, — возразила она. — Если принять такой вид измерения, то вчера ты бы успел поджарить яичницу для целого полка.
— Недостаточно долго. — Алекс почти коснулся ее губ. — Я не в силах этого вынести, Шарлотта. Я чувствую, что схожу с ума. Я теряю рассудок. Что, если я помешаюсь, сорву с себя одежду, голым побегу в Гайд-парк и кончу тем, что попаду в бедлам?
Глядя на него сияющими глазами, Шарлотта засмеялась.
— Если бы я верила, что такое случится, то настаивала бы, чтобы мы оставались здесь до полуночи.
— Тс-с, Шарлотта, — быстро нашелся Алекс. — Если бы эти старые леди знали, как сильно тебе хочется увидеть меня голым, то трудно даже представить, что случилось бы с твоей репутацией.
— Я — старая замужняя дама, Александр Фоукс.
— Поэтому ты полагаешь, что замужние женщины не интересовались моей голой персоной, — притворно обиделся Алекс.
