— Я такова, каков этот век и его нравы, — прошептала она, глядя в зеркало.
— И долго ты намерена так стоять? — услышала она голос матери.
— Мне нравится, как я выгляжу, мама, — произнесла Элинор.
— Ты не похожа ни на герцогскую дочь, ни на герцогиню. Вильерс придает большое значение внешнему лоску. Ты никогда не увидишь его взлохмаченным, с прядями, выбившимися из-под ленты. Посмотри на его крахмальные воротнички, он возит с собой лакея, чтобы ухаживать за ними.
Элинор сознавала правоту матери, безусловно, желавшей ей добра. Но она не желает больше одеваться как бледная девственница.
Вечно вы критикуете меня, матушка, — жалобно произнесла она.
— Я говорю сейчас о Вильерсе. Каждый джентльмен имеет свои грешки, и я согласна смотреть на них сквозь пальцы. Но я непременно объясню ему, что он не должен говорить о своих незаконных детях ни при мне, ни при тебе. Я просто обязана внушить ему это.
— Не думаю, что так легко внушить ему что-либо, — заметила Элинор. — Он не из тех, кто легко меняется.
— Зато ты изменилась легко. Превратилась в настоящую... вертихвостку!
— Что, матушка?
— Я бы сказала и похуже, но думаю, ты сама понимаешь, что я имею в виду.
— Вильерсу нравится, как я выгляжу, — заявила она.
— Понятно, что ему нравится, раз он сразу сделал тебе предложение, — сказала герцогиня.
Про себя Элинор подумала, что Вильерс вовсе не оценил ее превращения и был слишком занят Лизетт. При этой мысли она горестно вздохнула.
— Тебе лучше поскорее вернуться в гостиную, — сказала ее светлость, как бы угадав ее мысли. — Эта Лизетт, такая непосредственная, ничуть не постесняется проглотить чужого жениха. Скушает и не заметит. Он так и нацелился на нее вначале.
— Бедняжка Лизетт, — произнесла Элинор. — Теперь он мой. Все ее надежды не оправдались.
Герцогиня насмешливо фыркнула и направилась к лестнице.
Глава 11
Вильерс любовно поглядывал на затылок своего сына Тобиаса, комфортно устроившегося на полу посреди разбросанных бабок. «Черт меня побери, если я когда-нибудь назову его Джуби, — думал он про себя. — У нас с ним одного цвета волосы, ему не хватает лишь нескольких белых стрелок. Посмотрим, что будет дальше». У самого Вильерса эти стрелки появились уже в восемнадцать. Он тогда испугался, решив, что скоро поседеет. Но этого не случилось.
Потом он увидел среди фамильных портретов один — свою копию. Далекий предок с таким же лицом и прической, с жесткими свинцовыми глазами и, по преданию, — бастард. Теперь он знал, откуда идет его линия.
У Тобиаса все те же фамильные черты. Эта мысль радовала его.
Лизетт, оглянувшись, одарила его светлость улыбкой. Впрочем, такой улыбкой она встречала каждого гостя. Он повидал многих красивых женщин, его бывшая невеста Роберта была изысканно красива. Но Лизетт... он никогда не встречал подобного совершенства. Она была похожа на целомудренную и веселую богиню.
— Смелей, к нам, — приглашала она к себе, на пол, из груды переливающегося незабудками шелка, сама похожая на чистый и нежный цветок.
Было отрадно наблюдать подобную непринужденность. Она была полной противоположностью леди Элинор Монтегю, которая готовилась войти в его семью.
— Я хочу дождаться леди Элинор, которая провожает свою мать, — ответил он.
Лизетт небрежно пожала плечами.
Подходит ли ему Элинор? Она быстро преодолела несколько лишних ступенек, разделявших их. Возможно, она сделала это лишь затем, чтобы как-то утихомирить свою мать? Он не предполагал, что в целой Англии может отыскаться леди, которая посмеет сама прилюдно объявить помолвку, словно он здесь только для мебели.
Наконец Элинор вернулась. Если Лизетт выглядела юной златокудрой богиней, то Элинор, со своей боевой раскраской, казалась наложницей из гарема, если таковой отыщется в Англии.
Ни слова не сказав, Элинор опустилась на пол. Ее пышные юбки на обруче взметнулись выше ее головы, предоставив на миг восхитительную лодыжку его жадному взору.
— Я только хотел спросить, не могу ли я предложить вам стул? — проговорил Вильерс с усмешкой, раздосадованный тем, что она игнорирует его.
«Кажется, это входит у нее в привычку», — подумал Вильерс.
Глаза ее были подведены, как у придворной кокотки, однако осанка ее оставалась аристократической. Герцогиня-шлюха — вот кем она могла бы стать! Но какой бы она ни была, он не мог не ловить ее чувственные сигналы, ощущая себя как в борделе.
Он мог бы присоединиться к группе на полу, но презирал такой сорт неформального общения. К тому же, зная нетребовательность Лизетт в отношении слуг, он не слишком полагался на чистоту пола.
— Вас ничуть не соблазняет игра? — спросила Элинор, держа шар, который она ловила довольно легко.
Когда он смотрел на ее малиновый рот, кровь у него вскипала. Интересно, какова она в постели? Какова на вкус, эта свирепая, острая на язычок штучка? Будет ли она госпожой, доминирующей примерно как ее мать, или расплавится вся под его ладонями?
— Почему ты хочешь зваться Джуби? — обратилась Элинор к Тобиасу. — Тебе нравится быть веселым?
— Ему нравится, — ответила за него Лизетт, обнимая мальчика, который слегка ершился, не успев привыкнуть к ласкам леди. Вильерсу становилось легче на душе, когда он видел, как она добра с его незаконнорожденным сыном.
Лизетт очень скоро наскучила эта игра. Она никогда не увлекалась чем-то надолго. Энн последовала ее примеру и, прислонившись спиной к стулу, на который успел усесться скучавший Вильерс, прикурила сигариллу. Она выпускала дым затейливыми колечками, следя за тем, как они уносятся вверх.
— Мне снова скучно, — кокетливо заявила Лизетт, поглядывая на Вильерса.
— Я вижу прекрасный набор музыкальных инструментов на дальней стене, — сказал Вильерс, помогая ей подняться. Она оказалась легкой, как пушинка, как и подобает неземной красавице.
Глаза ее заблестели от удовольствия.
— Я умею играть на любом из них, я обожаю музыку.
Мать Вильерса тоже любила музыку и часто играла на клавесине в гостиной; он тепло улыбнулся Лизетт, представляя, как их общие дети, если бы они появились, играли бы на этих инструментах.
Нет, конечно, его Тобиас превосходно удался. Он был им весьма доволен. Но была еще Вайолет, которой совсем не шло ее нежное имя: у девочки был неподвижный взгляд исподлобья и тяжелый подбородок. Он не представлял себе, как будет выдавать ее замуж. Впрочем, с помощью денег такие проблемы решаются без труда.
Смогла бы Лизетт научить его девочку казаться легкой и привлекательной? Он посмотрел на Элинор, которая за что-то отчитывала Тобиаса. Ей бы тоже не мешало взять несколько уроков хорошего тона у Лизетт.
