Джози попыталась отстраниться, но забыла, какие сильные руки у Имоджин, руки, привыкшие обуздывать норовистых лошадей.
– И куда ты собралась ехать? – спросила Имоджин.
Но, раз уж Джози не намерена говорить о себе, Имоджин решила показать пример:
– Так не рассказать ли мне, что случилось со мной прошлой ночью?
Она спросила это безмятежным тоном, будто не душила сестру в своих сильных объятиях. Джози вздохнула.
– Думаю, это будет проповедь на манер церковной, урок морали?
– Не совсем. А если говорить честно, то как раз наоборот.
– Все, что касается нравственности, я усвоила от монахов, которые живут с Эваном.
– Вернее, от монаха, который выиграл у меня в карты все мои мелкие монеты и оставил меня без единого пенса? – спросила Имоджин, пытаясь рассмешить Джози и привести в лучшее расположение духа. – Итак, вчера я стояла на бочонке с вином, – сказала она, выдержав паузу, – а Кристабель вскочила на него и оказалась рядом со мной.
– Рядом с тобой? – спросила Джози, явно заинтригованная.
– Да, именно так. Окружность у бочонка была не слишком велика. Ты помнишь любимую песню Питеркина?
– Ты имеешь в виду Питеркина, который чистил конюшни, когда мы были детьми?
– Да.
– Конечно, – хихикнула Джози. – Если ты пела эту песню, Имоджин, надеюсь, что твой маскарадный костюм был в порядке?
– Костюм был блестящим, по крайней мере до тех пор, пока я в нем не искупалась.
– Что?!
Имоджин принялась объяснять.
– И тогда мистер Спенсер привез тебя сюда? Нет… – добавила Джози. – Он ведь мог отвезти тебя куда угодно.
– Надеюсь, не мог, – сказала Имоджин. – С его стороны было очень мило предложить мне поехать послушать ее.
Джози смотрела на нее, и было ясно, что Имоджин не удалось ее убедить.
– Ты хочешь взять в любовники незаконнорожденного брата Рейфа? Как и Мейна?
– Вовсе нет! – с достоинством возразила Имоджин. – Это совершенно другая ситуация.
– И в чем разница? – полюбопытствовала Джози.
У нее были столь выразительные глаза и такие красивые брови, зигзагообразные, как молния. И Имоджин поняла, что случилось.
– Кто-то сказал что-то нелестное о твоей фигуре? Да?
Джози рассмеялась, но глаза ее были невеселы.
– Конечно, нет!
Но она слишком поспешила сказать это.
– Я поеду в Шотландию, в горы, и пошлю того, кто это сказал, кто бы это ни был, в долгий вояж в карете вместе с Гризелдой.
Джози выдавила из себя улыбку.
– Во время моего путешествия обратно произошла удивительная вещь. Желудок мисс Флекно, должно быть, железный. Она сидела напротив меня и громко читала трактаты, посвященные усовершенствованию моей нравственности, и это продолжалось по многу часов. При этом ей ни разу не стало дурно и она ничуть не позеленела.
– Расскажи мне, как это было, – попросила Имоджин.
– Не хочется.
– Тогда я напишу Тесс и приглашу ее навестить нас. А ты знаешь, что не пройдет и пяти минут, как Тесс все разузнает.
Тесс была их старшей сестрой, и так как она практически их вырастила, то достигла совершенства в технике допроса с пристрастием.
– Я бы обеспокоилась, если бы не знала, что Тесс путешествует с мужем по континенту, – заметила Джози, но тут же смягчилась. – На самом деле все было не так уж плохо. Собственно, это можно было принять и за комплимент.
– И этот комплимент настолько тебе не понравился, что ты из-за него бежала из Шотландии?
– Да, – ответила Джози шепотом.
Имоджин крепче обняла младшую сестренку.
– Унижение – универсальное состояние. Мое единственное утешение в том, что я никогда больше не буду вести себя так глупо, как это было с Дрейвеном.
– У меня не будет шанса вести себя как дура ни с одним мужчиной. На меня никто не станет обращать внимание. На этот счет я могу не беспокоиться.
– Кто сказал тебе такое? – возмутилась Имоджин. – Я думаю, даже поездка в карете с Гризелдой для него слишком мягкая кара.
– Мне они ничего не говорили, – устало возразила Джози. – Это люди, живущие неподалеку от Эвана. Некто Кроганы.
– Те самые, что собирались вывалять в перьях Аннабел? О, стоит ли обращать внимание на то, что городят эти болваны?
– Стоит, потому что они говорили то, что думают все, – сказала Джози. – Я не собиралась их подслушивать.
– А возможно, они хотели, чтобы ты их подслушала.
– Нет, я пряталась за дубом, – фыркнула Джози.
Имоджин поцеловала ее в лоб. И тут плотину прорвало.
– Старший пытался убедить младшего жениться на мне. Но тот отказывался и говорил, что я похожа на призового шотландского поросенка. А старший ответил, что был бы не прочь пошарить у меня под юбками. Но младший заявил, что его брат может шарить где угодно, но когда девица такая жирная, как я, то со временем она превратится в настоящую свиноматку. Свиноматку!
– Они просто грубые и жестокие пьянчуги, – сказала Имоджин, гладя Джози по волосам и жалея, что Кроганы не находятся от нее на расстоянии меткого выстрела из ружья. – Думаю, ты права, считая, что старший хотел сказать нечто вроде комплимента. Едва ли желание мужчины пошарить под юбками девушки лестно для нее, но в данном случае он имел в виду именно это.
– Они говорили обо мне, будто я внушаю отвращение и омерзительна, как если бы страдала недержанием мочи. Старший сказал, что по крайней мере у моего мужа никогда не будет рогов, потому что… – Ее голос пресекся.
– Ты могла бы наставить рога кому угодно, – сказала Имоджин, уткнувшись подбородком в мягкие волосы Джози и гладя ее вздрагивающую спину. – Хотя надеюсь, что ты этого не станешь делать.
– Он сказал, что я никогда не наставлю мужу рогов, потому что ему достаточно давать мне побольше бекона, и я буду счастлива.
На несколько мгновений она потеряла способность говорить.
– Это было грубо, и оба они ужасные люди, – сказала Имоджин убежденно.
– Самым худшим было то, что на следующее утро младший Кроган появился и принялся ухаживать за мной! – вырвалось у Джози вместе с плачем. – Он привез мне цветы и улыбался так, будто и не считал меня жирной свиноматкой. Это… это было чудовищно!
Имоджин прищурилась:
– Тебе следовало поговорить с Аннабел. Эван убил бы его за такую наглость.
– Ну и какой в этом смысл? Они знали, что он ухаживает за мной ради приданого. Она и Эван считали забавным, что Кроганы надеялись на него.
– Так что же ты сделала? – Джози фыркнула. – Я тебя знаю, – заметила Имоджин. – Я знаю тебя всю жизнь. Никогда не поверю, что ты просто позволила этому Крогану ухаживать за собой и ни словом не упомянула о его истинных намерениях.
