— Но до Лили мне все равно далеко. К тому же нельзя забывать, что там мы были чем-то вроде диковинки. Наверное, каждый хотел узнать, умеем ли мы говорить. То же самое может случиться и здесь, так что сначала, возможно, меня и будут приглашать, но только до тех пор, пока не узнают ближе. Я слишком прямолинейна и резка даже для американских мужчин. Можно представить, что обо мне подумают английские аристократы. — Камелия грустно вздохнула. — Тетушке Юфронии и другим родственникам я определенно не нравлюсь. — Она немного помолчала и, нахмурившись, спросила: — А мне придется часто с ними видеться?
— Надеюсь, что нет, тем более что рядом буду я. К сожалению, во время сезона леди Юфрония неотвратима, как дождь. Вчера мы с ней оказались в одном зале, но мне удалось улизнуть незамеченной. Да, леди Юфронии и ей подобным угодить трудно, но найдется немало людей, способных оценить тебя по достоинству и полюбить. Среди них я, Ева и Шарлотта. Так что не отчаивайся. Поверь, ко мне тоже многие относятся недоброжелательно. Но я сумела пережить предвзятость и осуждение и нашла круг знакомых, общаться с которыми легко и приятно.
— Разве можно сравнивать? — возмутилась Камелия. — Ты — дочь герцога. Вряд ли кто-то осмелится открыто пренебрегать твоим обществом.
Вивьен пожала плечами:
— Совсем не уверена. Но даже если это и так, все равно найдется немало желающих перемыть мне косточки: по их мнению, я веду себя слишком свободно, не соблюдаю приличий. Находятся и такие, кто называет меня «девицей из Марчестера».
— Неужели? — удивилась Камелия.
— Думаю, случаются выражения и покрепче, но, к счастью, слышать их мне не довелось. — Вивьен улыбнулась. — Не волнуйся. Если сезон очень не понравится, то приезжать в Лондон каждый год не обязательно. Вряд ли Стьюксбери будет настаивать, он и сам с трудом выносит светские условности. А Лили все равно останется твоей сестрой — даже после замужества. И ты сможешь проводить время с ней, Мэри и Евой. А еще со мной. — Вивьен заговорщицки подмигнула. — Я тоже не собираюсь выходить замуж. Как и ты, считаю матримониальные хлопоты напрасными. Так что можем вместе остаться старыми девами. Переедешь ко мне, будем жить вдвоем и заведем много-много кошек.
Камелия рассмеялась:
— Согласна. Но только без кошек. Собаки намного лучше.
— Договорились. Заведем собак.
Вивьен с улыбкой попрощалась. Проводила Камелию взглядом и снова повернулась к окну, не в силах справиться с внезапным приступом меланхолии: она и сама тяжело переживала потерю подруг; замужество каждой из них означало очередной шаг на пути к одиночеству. Да, она сумела установить с ними новые отношения, но время от времени так не хватало прежней безраздельной преданности, задушевных разговоров.
Вивьен понимала, что в приступы ее меланхолии никто и никогда не поверил бы: она с юности отличалась общительностью и редким умением заводить новых знакомых. Она постоянно бывала на балах, раутах, дружеских ужинах или в театре. Застать леди Карлайл дома, особенно во время сезона, было нелегко. Но ведь испытать одиночество можно и среди людей. Она не привыкла поддаваться унынию, и все же порой приходили мысли о необходимости близких отношений.
Трудно было не заметить особых взглядов, которыми обменивались любящие супруги: Мэри и Ройс, Ева и Фиц. Шарлотта была замужем давно, но и она смотрела на лорда Ладли с нежной улыбкой. И все же при мысли о светских джентльменах Вивьен чувствовала, что доверить сердце и судьбу кому-нибудь из них не готова. Счастливые в браке женщины, по ее мнению, составляли исключение из общего правила. К тому же это были другие женщины, а не она.
Вивьен никогда не походила ни на кого из знакомых. Хотя Камелия и не поверила, что старшая подруга плохо вписывается в бомонд, признание в полной мере соответствовало действительности. Ей удавалось держаться свободно и уверенно, но исключительно благодаря воспитанию: с раннего детства гувернантки строго внушали ей правила поведения. В итоге Вивьен научилась прекрасно говорить и легко ориентироваться в любой ситуации, хотя никогда не чувствовала себя в полной мере «своей» Даже среди родных и друзей в душе ее нередко возникало щемящее чувство отстраненности.
Светские условности вызывали скуку, а порой и раздражение. Почти все разговоры казались пустыми, а люди — неинтересными, поверхностными. Порой она и сама не понимала, зачем ездит на множество балов и приемов, если те не приносят радости. В глубине сознания таился ответ: леди Карлайл неустанно искала — но что, не знала сама.
Однажды Вивьен поделилась сомнениями с золовкой, и та уверенно заявила, что ей срочно необходима семья: муж и дети. Однако пример самой Элизабет оптимизма не внушал. Измены мужа, растворившаяся в скандалах любовь… нет, такая судьба не привлекала.
Вивьен смотрела в окно невидящим взглядом, но через несколько секунд ее внимание привлекло быстрое движение слева. Она повернулась и увидела, что во двор выскочил Пират; радуясь свободе, пес принялся бегать, скакать и восторженно лаять. Потом на мгновение скрылся из виду, а вскоре вернулся уже вместе с лордом Стьюксбери. Граф улыбался — судя по всему, цирковые номера вызывали у него умиление.
Пират подбежал к хозяину и, размахивая хвостом в счастливом экстазе, высоко подпрыгнул. Ловко приземлился и тут же припал на передних лапах, готовясь к новым рекордам. Хвост при этом продолжал выражать высшую степень восторга. Прыжок, еще один, а потом звонкий заливистый лай.
К удивлению невольной зрительницы, граф легко вступил в игру и тоже начал прыгать, отчего Пират развеселился еще больше и вскоре превзошел сам себя. Во дворе началась жизнерадостная кутерьма: пес и хозяин бегали друг за другом, как двое расшалившихся детей. Вивьен с улыбкой наблюдала, как серьезный, сдержанный граф отбросил обычную солидность и самозабвенно погрузился в простую забаву. Пират безудержно носился кругами и явно был на седьмом небе от счастья. Но и граф не скрывал искренней любви к питомцу: смеялся и что-то весело кричал.
Вивьен прислонилась лбом к оконной раме. Созерцание не оставило равнодушной. Откровенная мужественная привлекательность Стьюксбери заставила вспомнить о вчерашнем поцелуе. Губы изогнулись в чувственной улыбке.
Нет, она не искала мужа. Но мужчина, хотя бы на время, — совсем иное дело.
Глава пятая
Два дня промелькнули в суете бесконечных разъездов по магазинам. Сначала компания рассматривала небольших кукол, одетых в миниатюрные образцы произведений парижской моды, и старательно листала журналы — до тех пор, пока фасоны не начали сливаться в одну абстрактную картинку. Затем пришла пора тщательного изучения тканей, кружев, лент и тесьмы. Под руководством старших подруг Камелия и Лили принимали одно важное решение за другим, и в конце концов даже неутомимая невеста заявила, что еще одного платья она не вынесет.
На следующий день внимание сосредоточилось на обуви и аксессуарах. Сестер снабдили кожаными полуботинками, пригодными как для ходьбы, так и для верховой езды, а также целым набором дневных и вечерних туфелек всех цветов радуги. Камелия попыталась протестовать и напомнила, что во время первой поездки в Лондон они уже купили туфли, но Вивьен строго на нее взглянула.
