— Миледи, — в конце концов, произнес Оливер, надеясь, что дама обладает каким-нибудь титулом.
— Чудесная новость о мистере Карре и вашей кузине! Вы, должно быть, безмерно рады приезду родственниц. Подумать только, как много они могут рассказать о жизни за океаном!
— Вне всякого сомнения.
— Позвольте вам представить мою дочь, мисс Дору Паркинтон.
— Мисс Паркинтон. — Стьюксбери слегка поклонился, радуясь подсказке. — Полагаю, я знаком с кем-то из ваших сестер.
Дора улыбнулась и скромно опустила глаза.
— Какая милая девочка, — умиленно проворковала мамаша. — Это моя младшая и, честно говоря, самая красивая дочка. — Леди Паркинтон захихикала и кокетливо прикрылась веером. — Только не хотелось бы, чтобы это услышали старшие!
— Мама, ты же сама знаешь, что это неправда!
Дора нежно улыбнулась матери и посмотрела на графа, старательно хлопая длинными густыми ресницами.
Настало время опровергнуть скромное заявление и заверить молодую особу, что на свете не было, нет и не будет никого прекраснее ее. И все же Оливеру не хотелось идти проторенным путем и пускать в ход ожидаемую лесть — несмотря на очевидную привлекательность Доры.
— Материнская предвзятость простительна, — заметил граф и тут же увидел в красивых глазах искру удивления, а потом и откровенное недовольство.
Леди Паркинтон, однако, не пожелала признать неудачу и снова пошла в атаку.
— На днях мы встретили в парке одну из ваших кузин. Не Лили, а другую — Камелию Баском. У этих девушек прелестные имена.
— Полагаю, их матушка любила цветы.
Граф спросил себя, сколько положено продолжать разговор, прежде чем уйти, не показавшись невежливым. Фиц уже давно очаровал бы обеих и ловко улизнул. А бедняжки даже не поняли бы, что получили отставку. Увы, подобной легкостью манер сам он похвастаться не мог.
— Мисс Баском — чрезвычайно привлекательная молодая леди. Они с Дорой сразу нашли общий язык и непременно станут близкими подругами.
Оливер на миг представил Кэм рядом с этой нарядной куклой и с трудом сдержал улыбку. Жаль, что не удалось услышать их разговор.
— Несомненно, — уклончиво ответил он.
Граф посмотрел через плечо леди Паркинтон и вдруг увидел то, что искал: рыжие волосы на миг вспыхнули и снова скрылись в плотной толпе. Граф одарил Дору покровительственной улыбкой.
— Не сомневаюсь, что сезон окажется для вас весьма успешным. А теперь, если позволите, попытаюсь разыскать брата. Желаю доброго вечера, леди Паркинтон. Мисс Паркинтон.
Коротко поклонившись, он направился в ту сторону, где только что мелькнули огненные локоны. Надо поздороваться с Вивьен, а потом можно будет заняться поисками Фица. Вежливость предписывает осведомиться о здоровье герцога. А если Сейер все еще рядом с сестрой, то хорошо бы немного с ним поговорить.
Стьюксбери подошел ближе и обнаружил леди Карлайл в плотном кольце джентльменов. Казалось бы, после долгих лет неудач пора было бы отказаться от бесплодных попыток завоевать ее благосклонность. Ясно, что никому из соискателей не удастся добиться ее руки. Так что же толкает их на подвиги — нехватка ума или отсутствие гордости?
Прежде чем граф успел приблизиться, один из джентльменов поклонился и отошел в сторону. Только сейчас Оливер получил возможность увидеть Вивьен во всей красе. Да, неудивительно, что мужчины слетаются к ней, как пчелы на цветок: противостоять колдовским чарам просто невозможно. Он честно признался себе, что при первом же взгляде тоже ощутил непреодолимое влечение. Платье цвета морской волны, сшитое из невесомой, похожей на паутину ткани, выглядело легким и воздушным, как туман, но в то же время плотно облегало волнующую фигуру. Сейчас Вивьен смеялась удачной шутке одного из поклонников, и лицо ее сияло внутренним светом. Бледная кожа мягко светилась, щеки нежно розовели, а губы соблазняли глубоким, насыщенным оттенком. Зеленые глаза весело блестели, а когда красавица повернулась и заметила Оливера, взгляд ярко вспыхнул, и в душе мгновенно родился ответный импульс.
— Лорд Стьюксбери.
Вивьен с улыбкой покинула круг поклонников и пошла навстречу.
— Леди Карлайл.
Граф элегантно склонился к руке.
— Рада вас видеть, — заговорила Вивьен.
Она взяла его под руку и небрежно обернулась к остальным соискателям:
— Извините, джентльмены. Следующий танец я обещала лорду Стьюксбери.
Оливер отлично себя контролировал, а потому, услышав беззастенчивую ложь, не позволил удивлению отразиться на лице. Торжественно кивнув побежденным соперникам, он повел свою даму в центр зала. Тонкий аромат духов тревожил чувства, а тепло ладони согревало руку.
Усилием воли граф пресек опасные мысли и нарушил молчание:
— Боюсь, миледи, что с возрастом память начинает подводить, но не могу вспомнить, чтобы вы когда-то обещали мне этот танец.
Она искоса взглянула и легко, беспечно рассмеялась:
— Пообещала бы, если бы вы проявили здравый смысл и потрудились пригласить.
Оливер хмыкнул:
— В таком случае ваш здравый смысл намного разумнее моего, за что я ему благодарен.
— Есть за что благодарить. Если бы не танец, вы продолжали бы меня избегать.
— Но я вовсе не избегал…
— Нет-нет, не стоит тратить силы и пытаться отрицать, что поцелуй нещадно вас напугал. С тех пор вы старательно прячетесь.
Ну вот, как всегда, раздраженно подумал Оливер. Какой бы очаровательной, красивой и даже желанной ни казалась Вивьен Карлайл, в следующую минуту она непременно произносила что-нибудь крайне неприятное и возмутительное. Оставалось стиснуть зубы и терпеть, чтобы сохранить достойное джентльмена самообладание.
— Я не прятался, как вы только что изволили красочно выразиться, а проявлял сдержанность.
— А, понятно.
— Один из нас должен был это сделать.
— И разумеется, вы знали, что на меня надеяться нельзя.
Граф поднял брови и сухо заметил:
— В перечне ваших добродетелей сдержанность не числится.
— Ее заменяет честность.
Они заняли свое место среди пар, и граф хмуро посмотрел на партнершу. Положил руку ей на талию, другой сжал ладонь. Тонкая ткань не скрывала гибкого податливого тела, и желание пронзило с остротой молнии. Оливер нахмурился еще больше.
— Хотите сказать, что я нечестный? — сурово осведомился он.
— Во всех остальных смыслах вы, несомненно, самый честный человек на свете, — невозмутимо ответила Вивьен. — Но вот относительно чувств… сомневаюсь, что вообще вам что-нибудь известно о них.
Оливер едва не заскрипел зубами. Нельзя было приглашать ее на танец. Но ведь он и не приглашал. Пригласила она, тем самым совершив очередной дерзкий, даже, пожалуй, бесстыдный поступок. Не надо было подходить… если бы не сплетни, он тотчас прервал бы танец и вернул самонадеянную красотку в стадо страждущих поклонников.
