— О, если бы мог, непременно бы остался. — Данвуди печально вздохнул. — Увы, приходится скрываться от кредиторов. Хотел было обратиться к ростовщикам, но увидел, что стало с беднягой Сен-Сиром, и понял, что этот путь не для меня. Лучше посижу несколько месяцев здесь. Глядишь, все и образуется.
— Возможно, мы могли бы помочь. Леди… — начал было Оливер, однако хозяин предостерегающе поднял руку.
— Милорд, с нами дама, так что о делах говорить не время. Обсудим после ужина.
— Но, сэр Руфус, это я приехала к вам по делу, — возразила Вивьен, — а лорд Стьюксбери всего лишь меня сопровождает.
— И правильно делает. — Сэр Руфус кивнул и снова наполнил стаканы. — Молодой красивой леди не пристало ездить одной. В мое время о таком и не думали, а сейчас женщины стали чересчур независимыми.
Разговор неспешно продолжался в том же духе. Несколько раз Оливер и Вивьен пытались приблизиться к цели визита, но хозяин ловко уводил разговор в сторону. Гости явно его радовали, и отпускать их без долгой беседы он не собирался. Спустя некоторое время Вивьен поняла, что обсудить судьбу брошки не удастся. Придется остаться на ужин.
Она прилежно делилась всеми новостями и сплетнями, какие только удалось вспомнить. Оливер, видимо, пришел к аналогичному заключению и, в свою очередь, развлекал лорда Данвуди рассказами о клубе и боксерском поединке, который они с Фицем посетили на прошлой неделе.
К тому времени как подали ужин, джентльмены успели опустошить бутылку вина, так что сразу принялись за еду.
Хозяин заявил, что переодеваться к столу совсем не обязательно — это же деревня. А поскольку гостям надеть нечего, то из солидарности он тоже останется в дневном костюме.
В ходе трапезы как-то незаметно опустела еще одна бутылка. Сэр Руфус постепенно становился все румянее и раскованнее. Вино лилось рекой, но не кончалось. Вивьен заметила, что глаза Оливера тоже подозрительно заблестели.
Когда же наконец слуги убрали со стола тарелки, Вивьен поняла, что пришло время оставить джентльменов наедине; однако уйти, не заговорив о главном, было бы серьезной ошибкой. После традиционного портвейна хозяин вряд ли сохранит способность рассуждать здраво.
— Сэр Руфус, — решительно обратилась она. — Настало время поговорить о леди Китти.
Лорд Данвуди посмотрел слегка затуманенными глазами:
— Но, миледи, сейчас время портвейна.
— Пожалуйста, пейте свой портвейн. Но мне необходимо немедленно изложить цель визита. Сэр, вы помните тот вечер, когда леди Мейнуаринг в качестве гарантии поставила на кон бриллиантовую брошку?
Лорд Данвуди кивнул:
— Конечно, помню. Но только это была вовсе не гарантия. Брошку она проиграла. — Он снова кивнул и для убедительности повторил: — Проиграла.
— Дело в том, что это украшение ей особенно дорого, и она очень хотела бы получить его обратно. Право, если бы она заплатила столько, сколько стоит драгоценность, имело бы смысл ее продать. В конце концов, вам женская брошь ни к чему, а леди Китти она остро необходима.
— Но я же сказал, что вещицы у меня нет. — Сэр Руфус недовольно нахмурился. — Не понимаю, почему эта женщина продолжает на… — он икнул, — надоедать. Долг чести. Скажите ей, Стьюксбери.
— Долг чести, — повторил Оливер и в знак согласия склонил голову.
Дворецкий внес портвейн и стаканы для джентльменов, поставил поднос на стол и осуждающе посмотрел на Вивьен. Дрожащей рукой сэр Руфус наполнил стаканы. Попытался вернуть на место пробку, но она почему-то не подчинилась. Хозяин оставил тщетные хлопоты, взял стакан и с видимым удовольствием осушил.
— Поверьте, деньги принесут гораздо больше пользы, чем кучка блестящих камешков. Продать их бывшей владелице было бы весьма разумно. Деньги я привезла. Готова купить брошь прямо сейчас и отвезти в Лондон.
— Чудесно. Чудесно.
Данвуди поставил стакан на стол и наполнил снова, не забыв о госте.
— Ну, вот и славно. — Вивьен заметно повеселела. — Назовите свою цену и…
— Не могу. Не могу.
Он печально вздохнул и посмотрел на портвейн так, словно разгадка таилась на дне.
Вивьен умоляюще обратилась к спутнику:
— Оливер…
— Да, дорогая?
Лорд Стьюксбери взглянул вопросительно.
— Помогите!
Она кивнула в сторону пьяного хозяина.
— О! Хорошо, непременно. — Граф откашлялся. — Лучше продайте. Иначе не отстанет. Она очень на… нас… настойчивая. Самая прелестная женщина в Лондоне, но чертовски… упряма. — Он озадаченно замолчал, а потом закончил: — Ну, вы знаете, о чем я.
Выслушав тираду, Вивьен поморщилась и снова переключила внимание на хозяина, раздумывая, не опоздала ли с решением вопроса. Джентльмен определенно ничего не соображал.
— Но почему же не можете, сэр Руфус? Почему не можете продать?
— Потому что у меня ее нет.
Вивьен удивленно заморгала:
— Хотите сказать, что заложили? Или продали ювелиру? Прошу вас, сэр, скажите, кому именно, чтобы я могла выкупить.
Данвуди угрюмо покачал головой и прикончил второй стакан портвейна, после чего невнятно произнес:
— Понимаете ли, поехал играть дальше…
— После того как получили от леди Китти брошку? — добивалась Вивьен, но, не услышав ответа, попробовала зайти с другой стороны. — Вы поехали в следующий клуб. И что же там случилось?
Почти с детским недоумением сэр Руфус одновременно поднял и ладони, и брови.
— Не знаю. Пропала.
— Проиграли в карты? — обреченно уточнила Вивьен. — Или потеряли… где-то?
Джентльмен экстравагантно раскинул руки.
— В том-то и дело. Не знаю. Просто исчезла, и все.
Леди Карлайл посмотрела на графа, но тот лишь пожал плечами.
— И в каком же клубе это случилось? Название у него было?
Сэр Руфус игриво приложил палец к губам.
— Не для женских ушей.
— Почему бы в таком случае не сказать лорду Стьюксбери? — Она показала на Оливера. — В этом ничего плохого нет.
— Конечно. — Данвуди наклонился, поставил локти на стол и театральным шепотом сообщил: — Кливленд-роу, номер пять.
— Понятно. Отлично.
Граф коротко кивнул.
— Не буду вам мешать, джентльмены, — заключила Вивьен, вставая.
Оба тоже попытались подняться. Хозяину удалось оторваться от стула на несколько дюймов, а потом сила тяжести победила, и он грузно шлепнулся обратно. Оливер преуспел больше: выпрямился во весь рост и галантно поклонился. К сожалению, эффект оказался слегка смазанным: в нижней точке граф потерял равновесие и, чтобы устоять на ногах, был вынужден схватиться за спинку стула.