– Это было что-то особенное? Особый десерт для особых гостей?
– Да, именно особое. Этим десертом была я. – Мисс Афродита рассмеялась, заметив, как удивленно посмотрела на нее Вивианна. – Я велела моему шеф-повару покрыть меня, как торт, цветами из крема самых разных оттенков. После этого меня поместили на огромный поднос, прикрыли гигантской, сделанной из серебряной бумаги крышкой, внесли в столовую и поставили на стол. После этого крышку подняли и... voila!
Вивианна почувствовал, что у нее от удивления округлились глаза. – И что же они делали?
– Аплодировали без устали, а потом... – Афродита лукаво улыбнулась. – Мне кажется, что на сегодня хватит. Давайте поговорим об этом как-нибудь в другой раз.
– Но мне очень хотелось послушать ваши рассказы, – возразила Вивианна.
Афродита польщенно рассмеялась, но затем быстро помрачнела. Она сразу перешла на французский, причем начала говорить так тихо, что Вивианна едва могла разобрать ее слова, но ей показалось, будто она услышала, как ее собеседница сказала:
– Я знала, что полюблю вас, но не ожидала, что вы так понравитесь...
– Простите, Мадам, что вы сказали?
Афродита сделала небрежный жест:
– Так, пустяки. Хочу вам сказать еще одну вещь, прежде чем вы уйдете. У меня в ближайшие дни будет много свободного времени, которое я посвящу написанию моих воспоминаний. Знаете, многие куртизанки писали мемуары. Респектабельным англичанам нравится читать о жизни куртизанок, несмотря на то что они презирают их. Мне было бы интересно, Вивианна, если бы вы ознакомились с моими записками и высказали свое мнение о них.
– О, это было бы очень любезно с вашей стороны доверить их мне. Это большая честь для меня, Мадам.
Афродита улыбнулась – видимо, неподдельная искренность девушки позабавила ее. Она подошла к стоящему на другой стороне комнаты шкафчику и достала из него небольшую книжечку, переплетенную в красный сафьян. Повернувшись к гостье, она протянула эту вещицу ей в руки.
– Читайте не торопясь, – сказала Афродита. – Когда у вас найдется свободное время. Старайтесь читать это, когда рядом с вами больше никого не будет.
– Благодарю вас, Мадам.
– Я пошлю вам записку, в которой сообщу, когда смогу принять вас.
– Еще раз благодарю вас, мне было очень приятно...
Визит Вивианны, видимо, несколько утомил Мадам.
– Добсон проводит вас, mon chou, – сдержанным тоном произнесла она. – Помните о том, о чем я вам сегодня говорила. Прощайте.
– Я буду помнить. До свидания, Мадам.
Сержант Экройд догнал Оливера, когда тот возвращался домой пешком после вечера с картами и выпивкой в обществе продажных женщин. Впрочем, подобных женщин у него не было после того, как он познакомился с Вивианной Гринтри. Образ Вивианны в последнее время постоянно преследовал его.
– Я слышал, что ваш друг наводит справки о Кендлвуде. Желает узнать, действительно ли его будут сносить.
Оливер повернулся, чтобы заглянуть Экройду в лицо, однако сделать это было трудно, потому что в переулке, по которому они шли, было темно и фигуру полицейского было невозможно сразу разглядеть.
– Ему подтвердят, что все это делается на законных основаниях, – ответил Оливер.
Сержант Экройд кивнул:
– Ему так и говорили. – Немного помолчав, он добавил: – Хочу кое-что еще сказать вам, милорд. Возможно, это заинтересует вас. Вам знакомо такое имя – Селия Маклейн?
Оливер почувствовал, что весь напрягся. По всей видимости, сержант Экройд был прекрасно осведомлен о мельчайших подробностях его жизни.
Репутация Селии была окончательно загублена именно из-за него, Оливера. Он разговаривал с ней после смерти брата, предлагал ей стать его женой, однако получил отказ. Она ответила ему, что не хотела выходить замуж и за Энтони. Селия была необычной молодой дамой. Похоже, что ее нисколько не заботили мнение света и ее собственная репутация. Как-то раз она сказала Энтони, что ее отец неоднократно пытался выдать ее замуж за мужчин, которых она не любила, но Энтони не понял, что она имела в виду также и его.
– Ходят слухи, что ей сделал предложение гувернер-итальянец, а ее отец считает, что этот прощелыга своего непременно добьется, и дал свое согласие.
Оливер задумался. Неужели Селия все это время мечтала о браке с этим самым итальянцем? Бедный Энтони! Он так слепо любил Селию, любил безответно и наивно. Она же всегда стремилась к пороку, и Оливеру следовало бы догадаться об этом, однако он так и не сделал этого, и Селия захватила его врасплох, воспользовавшись его минутной слабостью. Он приехал тогда сильно опьяневший и был совершенно не в состоянии контролировать свое поведение. Оливер так никогда и не смог найти оправдание своему поступку и винил в случившемся только себя, но то, что он только что услышал от Экройда, отчасти сняло с него вину за погубленную репутацию Селии Маклейн.
– Похоже, что вы удачно соскочили с крючка, милорд.
– Да, похоже, что так.
Он снова подумал о Вивианне. Она совсем не похожа на Селию, абсолютно. Впрочем, что-то общее в них все-таки есть. Одинаковое безразличие к нормам поведения, принятым в обществе, и неутолимое любопытство, а также непреклонная решимость всегда добиваться своего. Но если можно считать, что Селия добилась поставленной цели, то что же можно сказать о Вивианне?
Конечно, не следует забывать об истинных мотивах ее поведения. Тогда, в карете, она, несомненно, хотела его, но, может быть, она просто умелая актриса? Ей, разумеется, нужен Кендлвуд. Ради него она готова на все. Неужели ради Кендлвуда она решится отдать ему даже свое тело?
Оливер в очередной раз понял, что страстно хочет ее, однако ни в коем случае не должен доверять ей, каким бы соблазнительным ни было желание поверить в ее любовь к нему.
Глава 11
Заседание состоялось в Мейфэре, в доме вдовой леди Чапмен, известной своими симпатиями к лондонским беднякам. По словам сестер Битти, она сделала немало полезного на стезе благотворительности.
Вивианна пообещала побывать на заседании от имени сестер Битти, и, хотя ее радовала возможность увидеть леди Чапмен и других известных в Лондоне сторонников реформ, всю первую половину мероприятия – а это была лекция о жизни бедняков в работных домах – ее мысли были посвящены вещам совершенно иного свойства.
После первого «урока», взятого у Афродиты, ей стало казаться, что в ней поселилось другое существо – роковая соблазнительница, способная очаровать любого мужчину. Она почувствовала, что ее тело ожило и теперь страстно желает ранее неведомых ощущений. Сегодня вечером, когда Лил помогала ей одеваться, она как-то по-новому, как будто впервые в жизни, ощутила прикосновение ткани к своей коже.
Ее тело сделалось похожим на неведомый музыкальный инструмент, готовый отозваться нежными мелодиями на прикосновение умелых пальцев опытного музыканта. Это новое открытие было одновременно и приятным, и немного пугающим, и в то же время заставляло ее трепетать от нетерпения.
