Так звали самого именитого в стране дизайнера сайтов. Он был
молод, амбициозен, хорош собой, зубаст и профессионален. Его любили показывать
по телевизору, и интервью с ним печатались в разных деловых газетах для
посвященных, вроде «Ведомостей».
— Да, — пробормотала Анфиса. — Троепольский — это хорошо, он
сайты не всем делает, насколько я знаю, но я-то не Троепольский! Как вы это
себе представляете?! Вот завтра я явлюсь в вашу контору и скажу, что я… кто там
я? Помощник?
— Ну, помощник. Или секретарша. Нет, секретарша у нас есть,
куда я ее дену! Помощник, значит. И понаблюдаете, что там у нас происходит.
Потому что если кто-то меня… того… отравить решил, это, значит, только на
работе. Дома у меня не бывает никого. Только мать да тетя Света, домработница.
Ну, жена заезжает, раз в год по обещанию, а больше… никого не бывает.
— Гости, собутыльники? Партнеры?
— Да не пью я, сколько раз говорить-то! И в гости ко мне не
приходит никто, я не люблю… чужих! Это только на работе, точно!
— Анфис, случай как раз для тебя, — вдруг опять выдвинулась
Наталья, — ну что ты, правда?..
— А если я не найду никого? Я же не профессиональный сыщик?
— Ну, значит, похороните меня тогда, — сказал Илья
Решетников и улыбнулся, как все молодые мужчины, твердо уверенные, что не умрут
никогда. — Все равно мне больше специального сыщика искать некогда. Мне прямо
сейчас нужно!..
Анфиса допила из кружки остывший кофе и посмотрела в окно,
за которым опять принялся дождь.
Единственное окно особняка напротив даже и под дождем
блестело, как отполированное.
Вот странность какая.
Наталья почесала свои кудри, стрельнула глазами в Илью и
замерла.
Ей-то что за интерес, вдруг подумала Анфиса с раздражением.
Она-то что так уж хлопочет?
— У меня работы полно, — произнесла она, прислушиваясь к
этому самому раздражению, — кто за меня работать станет?
— Да мы поменяемся! Хочешь? Я за тебя выйду пару раз в день,
а потом у тебя вечерние смены будут, и ты к трем сможешь приходить. Правильно,
да?
Илья Решетников кивнул, потянул со стула свой пиджак,
напялил его и сверху оглядел обеих барышень.
— Я вам заплачу, — энергично пообещал он. — Сколько скажете,
столько и заплачу. В пределах разумного.
— Ну, это понятно, — заключила Анфиса, поднялась и
сосредоточенно поправила на кармане пластиночку со своим именем. — Хорошо. Я
согласна.
Кажется, Илья Решетников ничего подобного не ожидал, потому
что уставился на нее во все глаза.
— Только вот что. У вас рабочий день во сколько
заканчивается?
— У нас?.. Как у всех. В шесть, а что? — ответил Илья.
— А то, что у меня смена завтра до десяти. Если придется
изображать вашу помощницу, мне надо как можно быстрее посмотреть, что к чему.
Где у вас… контора?
— Ну гараж-то у нас на Дмитровском шоссе…
— Что-о?!
— А офис рядом, в соседнем переулке, — договорил он быстро.
— До вас два шага. Вы, значит, как завтра работу закончите, так приходите, а я
вас встречу и все покажу.
Он вытащил из нагрудного кармана визитную карточку, написал
на ней мобильный номер, покрутил ее перед Анфисиным носом, но застеснялся и
тихонько положил на стол.
Наталья вытянула шею и прочитала надпись на карточке.
«Илья Решетников» было выведено, разумеется, золотом.
Генеральный директор.
Бедный, бедный Илья Решетников, генеральный директор!
— Вот что, я завтра во вторую смену выхожу. Я к вам перед
работай зайду.
— Вы с подругой приходите, — вдруг сказал он, — чтоб на
первый раз. А потом пообедать можно. У нас там рядом ресторанчик ничего…
Девицы опять воззрились на него с изумлением. Он поморщился,
кивнул, стал отступать в коридор, задел белый аптечный стул, который страшно
загрохотал. Генеральный директор подхватил стул, поставил его в центр кухоньки,
кивнул в неопределенном направлении и исчез за дверью.
Анфиса с Натальей посмотрели друг на друга.
— Ужас какой-то, — задумчиво сказала Анфиса. — Во что мы
ввязались?!
— Да ничего страшного, — пробормотала Наталья неуверенно. —
А что?.. Приключение.
— Вот только приключений нам и не хватает, — язвительно
произнесла Анфиса. — Надо бабушке позвонить, вот что!
— Слушай, а я завтра никак не смогу с тобой пойти. К нам
должна мать Виктора прийти.
— Нет уж, матушка, — сердито заявила Анфиса, — это ты меня втравила,
значит, со мной пойдешь! Никуда не денешься! Тем более болезный наш с тебя глаз
не сводил!
— Да ладно!
— Не ладно!
Наталья подумала, а потом повторила с удовольствием:
— С меня? Глаз не сводил?
— Ну конечно. Я же вижу, Наташка!
— Да ничего ты не видишь!
— Я не слепая! У него на лице все написано!
Наталья еще немного подумала, а потом вдруг стала бешено
шарить по карманам халата.
— Где мой «Ксеникал»? — завопила она. — Мне надо срочно
принять таблетку!
* * *
В обед вдруг заявилась бывшая жена, чего он никак не ожидал.
В приемной сильно шумели водители, и он несколько раз
выходил и орал на них, чтобы они перестали вопить. Они переставали, но
ненадолго, хотя старались, это он понимал. Водители хорошо к нему относились,
считали за «своего», в отличие от зама, который был «дипломированный менеджер»
и считать безграмотного начальника «за своего» решительно отказывался.
В конце концов Илья заорал, что сейчас же всех уволит, если
они сами не разойдутся, потому что у него куча дел и сегодня он намерен сидеть
допоздна, и Гена, один из водителей, быстренько вытолкал всех в коридор. Но
минут через двадцать они снова набились. В приемную их тянуло как магнитом.
Собственно, тут их было два — магнита, имеется в виду. Секретарша Раиса и
телевизор, разорявшийся в красном углу. Раиса телевизор не выключала никогда.
Секретарша заглянула к нему в кабинет, когда он как раз
просматривал бумаги, а это занятие он ненавидел. Еще он думал о том, какую
глупость сделал, что ввязался в историю с этими аптечными девицами. Кроме того,
голова болела ужасно и было как-то гадко, как будто стыдно, что у него так
болит голова. Он не признавал никаких таких «тонкостей».
Как она может болеть, думал он, морщась от боли, когда она —
кость?!
