— Да, ты говорил, что по ночам выбирался через окно спальни и убегал к реке, чтобы посидеть на берегу и пофантазировать о своих будущих стихах и пьесах.
— Это та самая река.
Она глянула на неторопливо журчащий поток, ее глаза расширились от удивления.
— Правда?
— Я жил неподалеку, в деревне Хартли-Виллидж, и тайком пробирался сюда, чтобы поплавать в реке или побродить по лесу. Будучи приближенным королевы, отец Эдварда редко бывал дома. И никого не волновало, что здесь делает чужой мальчишка.
— Значит, именно здесь ты придумывал свои истории про богов, рыцарей и королей? Как в твоих пьесах?
— Пожалуй, в то время в них было больше крови, сражений и мести, — ответил он. — Сейчас мода на более романтичные произведения. Но тогда мне такие вещи не нравились.
Анна засмеялась:
— А теперь?
— Теперь они мои любимые. Какого поэта не вдохновит красота леди?
Он подхватил ее на руки и перенес через реку по узкому деревянному мостику. Анна только рассмеялась и схватилась за свою шляпку. Какая же она красивая, когда смеется, ее лицо просто сияет в лучах солнца.
— Или ее мелодичный смех?
— Зрители и правда любят романтические пьесы, — сказала она. — Но истории о кровной мести любят не меньше.
Хоть Анна и извивалась в его руках, Роб не стал опускать ее на ноги и понес куда-то в сторону по заросшей тропинке. Он пока не мог ее отпустить.
— Значит, я должен дать зрителям то, что они хотят увидеть. Любовь и страсть с громким сражением.
— Так всегда и происходит в том или другом виде. — Анна вздохнула и положила голову ему на плечо. — Мне кажется, ты в своих пьесах действительно отвечаешь чаяниям зрителей. Видишь их насквозь, и сочиненные тобой слова затрагивают их потаенные страхи и желания. Вот почему все стекаются в «Белую цаплю», чтобы посмотреть твои пьесы. Ты видишь истинную суть человеческой души.
Он пожалел, что не может увидеть ее собственную душу. Всю целиком, а не дразнящие проблески, которые она позволяла увидеть в пылу страсти. Но тогда и ему бы пришлось открыть ей правду о себе. И потерять Анну. Он был еще к этому не готов. Пока нет. Он раньше не осознавал, какой пустой и холодной была его жизнь, не понимал, как отчаянно хочет того, что предлагала она. Не просто заниматься с ней любовью, но еще и слышать ее смех, владеть тайнами ее души.
Он нашел то, чего ему так не хватало, но теперь уже слишком поздно? Неужели в этом и состоит проклятие его жизни — видеть предмет своих поэтических чаяний* но не иметь возможности им завладеть? Он бы посмеялся над этой горькой иронией, если бы она так болезненно не отдавалась в сердце.
— Тогда мне надо поскорее закончить новую пьесу для твоего отца, — сказал он. — И надеяться, что ты одобришь ее.
— Боюсь, если ты будешь ездить на загородные прогулки и бродить со мной по лесу, ты так ничего и не закончишь, — заметила она.
— Напротив, прекрасная Анна. Бродить с тобой по лесу для меня отличное вдохновение.
Не разжимая объятий, Роб пригнулся под сплетенными ветвями дерева и вошел в свою тайную рощицу.
— Боже! — ахнула она. — Что это за место?
— Когда я был мальчиком, это было мое волшебное королевство, — ответил он. — Я не бывал здесь уже много лет. Удивительно, что оно до сих пор не тронуто.
— Неужели кто-то смог бы его разрушить? — спросила она, и Роб осторожно поставил ее на ноги.
Анна медленно обошла тесное кольцо деревьев, изумленно и благоговейно разглядывая окружающее. Деревья стояли настолько близко, что в рощице царил полумрак. На мягком травяном ковре тут и там виднелись большие плоские камни, гладкие от времени. Почерневшее пятно в центре указывало, что когда-то здесь разводили костер.
— Мальчиком я представлял здесь царство друидов и других волшебных созданий из старых сказов, что тайком рассказывала мне наша кухарка, пока мать не слышала, — проговорил Роб. — А иногда замок Черного рыцаря или место, где собираются духи.
— Это место полно магии. Я в этом не сомневаюсь, — пробормотала Анна. Она сняла перчатку и провела кончиками пальцев по грубому стволу дерева. — Я никогда еще не бывала в такой тиши. Здесь так странно и таинственно, но одновременно безопасно.
Он прислонился к другому дереву и, скрестив руки на груди, стал наблюдать за ее движениями. Анна подняла лицо, ловя слабые лучи солнца, и со смехом закружилась по траве.
Роб не мог отвести взгляд. Ее красота просто зачаровывала.
— Это место тебе благоволит, — сказал он. — А оно принимает далеко не всех.
Анна остановилась так резко, что взметнулись юбки, и улыбнулась ему:
— Наверное, потому, что ты король этой зачарованной рощи, а я твоя гостья.
— Хотел бы я быть королем чего-то большего, владеть землями и драгоценностями, чтобы осыпать тебя дарами.
Он хотел одарить ее всем, а не той болью, которая ей только от него и достанется. Хотел быть ее достоин.
— Сейчас для меня нет дара прекраснее, чем оказаться здесь. — Она прошла через рощу и встала перед ним. Близко-близко, но не касаясь. — С тобой.
Роб больше не мог этого вынести. Он схватил ее за руки и притянул к себе. Анна поднялась на цыпочки, их тела тесно прижались друг к другу, и он поцеловал ее со всей страстью.
Анна обняла его за шею и запустила руки в волосы, уронив шляпу. Роб провел языком по ее нежным губкам, убеждая впустить его, и проник внутрь, пробуя ее на вкус.
В ответ она издала тихий стон, подняв на новую высоту его вожделение. Не разжимая объятий и целуя друг друга, они опустились на траву.
Роб прошелся губами по ее подбородку, по нежному ушку и шейке. Положил голову ей на плечо и просто прижал к себе. Вдохнул ее теплый, розовый аромат.
— Как бы я хотела остаться здесь навсегда, — шепотом произнесла Анна. — Как думаешь, феи смогли бы вытерпеть нас в своем царстве? — Она осторожно прижала к себе его голову и поцеловала лоб.
— Они бы сделали тебя своей королевой.
Анна тихо засмеялась:
— А тебя — шутом. В сказочном королевстве королева и шут могли бы быть счастливы.
— И навсегда, я в этом уверен.
— Значит, пока мы здесь — мы в своем собственном королевстве, — сказала она. — И ничто не сможет нам помешать. Только не здесь.
Они обнимали друг друга в золотистом мерцающем свете, и время словно остановилось. Здесь были только они двое — Роберт и Анна — и прекрасная тишь их собственного королевства, охраняемая волшебными феями — или самим Робом, который хотел только одного — побыть наедине с Анной еще хоть немного.
Но ни его яростное желание, ни волшебные заклинания не могли вечно скрывать их от мира.
