— Да поможет тебе Бог, Роберт, и да хранит Он тебя в безопасности, — прошептала Анна.
Если б только она могла сделать то же самое. Если б только... если б только он смог ее полюбить.
Роб наблюдал за погрузкой корабля, который должен был доставить его во Францию. Вокруг царила суматошная портовая толчея, но для него она почти не существовала. Он не замечал ни криков, ни гомонящей толпы.
У него перед глазами стояла Анна, какой он ее запомнил во время прощания, — бледное лицо, огромные, почерневшие от боли глаза. В его сердце тоже сидела боль, острее, болезненнее любого кинжала. С тех пор как он принял решение оставить ее, эта боль становилась все сильнее и сильнее. И он знал, что она останется с ним навсегда. Потеря Анны стала для него смертельной раной.
Он уничижительно усмехнулся при этой мысли. Всю свою писательскую карьеру он создавал иллюзию страстной, трагической любви, а сам держался подальше, от этих переживаний. Никогда в них не верил, пока не появилась Анна.
Она незаметно проникла в его душу и осталась там навсегда. И не важно, сколько морей и гор будут их разделять.
Он отвернулся, напоминая себе, что должен следовать избранному пути в одиночестве. Он больше не мог работать на Уолсингема. Для госсекретаря он стал теперь бесполезен. Да он и без того не смог бы дальше заниматься этой работой, из-за нее пострадала Анна. Но Уолсингем нашел ему место в театральной труппе, имеющей связи с королевским посольством в Париже, и Роб ответил на это предложение согласием. Если он уедет во Францию, Анна будет от него свободна и сможет двигаться дальше.
Но, раны Христовы, он не хотел, чтобы она шла без него! Он до сих пор чувствовал ее руки, пытавшиеся его удержать, видел ее глаза, полные боли и нежности. Она принадлежала ему, а он — ей. Она оказывалась рядом в самые черные моменты его жизни и в него верила.
Как он может сделать что-то меньшее для нее?
Его внезапно посетило безумное, отчаянное желание найти Анну и умолять ее дать ему шанс проявить себя и провести остаток дней, делая ее счастливой.
Он сделает что угодно, лишь бы остаться с ней.
Глава 28
— Анна, наконец-то ты дома! — услышала она отца из гостиной, едва переступив порог дома за «Белой цаплей».
Она поставила на пол саквояж и огляделась. Дом выглядел так, словно она никогда и не уезжала. Разве что больше пыли и в воздухе витает запах вина и пищи. Казалось, время остановилось. Сама себя она чувствовала старше и умудренней.
— Да, я вернулась, — ответила она. Потом сняла плащ с капюшоном, позаимствованный у леди Эссекс, и пошла поздороваться с отцом.
Тот обнял ее так крепко, что она чуть не ахнула от боли в боку, и ласково поцеловал в щеку.
— Я скучал по тебе, дочка, — провозгласил он.
— Я уж вижу, — засмеялась Анна и, отстранившись, опустилась на свое обычное место. Внезапно она почувствовала огромную усталость. — По-моему, камин не чистили с самого моего отъезда.
— Некому было следить за старой Мадж, а мне не до того, — отозвался Том. — Мы начали репетиции! Я был очень занят, пока ты совершала свой великий вояж.
— Репетиции чего? Я думала, ты пока вернулся к старым постановкам.
— Как — чего? Новой пьесы мастера Олдена, конечно. Без сомнения, ее ждет огромный успех.
Анна резко выпрямилась. Казалось, ее душа мертва и почти похоронена, но стоило отцу упомянуть его имя, и все чувства снова вернулись.
— Он прислал тебе новую пьесу?
— Разумеется. Ее доставили всего несколько дней назад. А сегодня утром пришел еще какой-то пакет. Посыльный сказал, это подарок для тебя.
Она озадаченно смотрела, как отец вытаскивает из стола маленькую деревянную шкатулку и кладет ей на колени. Шкатулка оказалась твердой и довольно тяжелой.
— Ты ее не открывал? — спросила Анна.
— Конечно нет! Ее же прислали для тебя. — Он застенчиво улыбнулся. — Ну, может, я и потряс ее пару раз, но не более того. Давай открой ее.
Анна медленно повернула в замке маленький ключик и откинула крышку. Было так странно получить подарок от Роба после их расставания, будто резко оборванный разговор вновь продолжился.
И что это был за разговор! В шкатулке лежали кучка золотых и серебряных монет, еще одна, меньшая шкатулочка и записка.
Она развернула листок и прочла строки, написанные резким, размашистым почерком Роба: «Это для твоего маленького домика, прекрасная Анна. Не забывай меня». И все, больше ни единого слова. Но, открыв шкатулочку, она обнаружила в ней кольцо — золотое, с маленькими жемчужинками. И там была и записка, набросанная на простом обрывке пергамента. В ней говорилось, что это кольцо принадлежало его матери, а теперь принадлежит ей, если она захочет его носить.
«Захочет его носить»? Анна прижала руку ко рту, едва сдерживая слезы, и опустила взгляд на кольцо. Она чувствовала себя глупо вдвойне — из-за того, что отпустила Роба и поверила, что она ему безразлична, хотя все инстинкты кричали об обратном. Время, проведенное вместе, не было ложью. И не могло быть.
— Отец, — выдавила она. — О чем эта новая пьеса?
— О, это просто великолепная история — все, что только может пожелать публика, — ответил тот. — Далекое королевство, где принцесса влюбляется в наемника, а он спасает ее от убийцы. Она в ответ спасает ему жизнь и тем самым дает его душе искупление от вечного проклятия. Но они разлучаются, и он умирает от любви к ней. Очень волнующий сюжет с хорошими поединками.
— Что еще нужно для хорошей истории? — пробормотала Анна.
Она надела кольцо на палец и заперла на ключ шкатулку. Монеты пойдут на тихую жизнь в маленьком домике, но она будет там не одна. Принцесса будет бороться за своего наемника и его душу. Она будет бороться за свою любовь. Роб придал ей сил и веры в себя, и теперь они вернут его ей.
— Мне придется снова уехать, отец, — сообщила она Тому Олвику. — Но я скоро вернусь.
И она надеялась, что не одна.
* * *
Анна прокладывала себе дорогу сквозь хаос портовой толпы, пробираясь между моряками, растерянными пассажирами и грудами всяких грузов. В воздухе пахло морской водой, стоял густой запах смолы. Ее толкали и задевали, но она упорно пробиралась вперед.
Леди Эссекс узнала для нее название корабля, который должен был отвезти Роба во Францию. «Роял Генри» отчаливал с вечерним отливом. Но здесь было столько судов для подобных вояжей, что Анна не могла найти нужный.
Она твердо решила отыскать Роба и узнать правду раз и навсегда. Если он действительно предпочитает опасности и приключения своей работы, она отпустит его, как бы тяжело это ни было.
Но если он уезжает, думая, что так будет лучше для нее — хочет защитить ее, как защитил наемник свою принцессу, — тогда ей придется собрать все свое мужество и сказать ему правду о своих чувствах. Она готова посмотреть в лицо любой опасности, если он будет рядом, и предпочтет этому даже сто лет спокойной жизни без Роба. С ним она снова почувствовала, что такое жить, испытала и страсть, и надежду, и жажду жизни. Если есть хоть какой-то шанс, что он чувствует то же самое, она его не упустит.
