- Да, Мэри, - ответила Каллиопа, подсунула под спину подушку и села, опираясь на резную спинку, готовая встретить новый день. Никто не выигрывает сражений, лежа в кровати. - Сестры уже встали?
- Мисс Талия уехала на свой урок музыки, - ответила Мэри, отворяя шкаф. - Мисс Клио завтракает с вашим папенькой и мисс Терпсихорой. Она вам послала записку.
Пока Мэри готовила ей платье на сегодня, Каллиопа, жуя ватрушку, прочла послание сестры.
Кэл, - писала Клио своим размашистым почерком, - по-моему, нам не помешает хорошая прогулка. Может, возьмем Хори посмотреть на элгинские статуи? Она их обожает, а мы сможем поговорить спокойно, подальше от папиных ушей.
Каллиопа вздохнула. Может, в Британском музее их не услышит папа, зато услышит весь остальной Лондон. Но Клио права. После прошлого вечера надо проветрить мозги, и лучше всего это сделать среди прекрасных статуй Парфенона. Терпсихора - по-домашнему Хори - милый ребенок, только что достигший тринадцати лет и страстно желающий поскорее стать настоящей леди. Она недавно приехала из загородной усадьбы, где оставались младшие сестры со своими гувернантками и нянями.
В музее они вряд ли столкнутся с лордом Уэствудом, он, скорее всего, раньше двух не поднимается, а элгинские статуи воплощают то, что он так ненавидит - отнятые у Греции сокровища, ублажающие лондонскую публику.
- Мэри, приготовьте платье для прогулок и теплую мантилью, - распорядилась она, проглотив последний глоток какао. - И подайте мой письменный прибор - мне надо написать письма членам общества.
Пора составить план сражения.
Британский музей был фактически вторым лондонским домом Чейзов. Их водили туда в раннем детстве родители и прививали любовь к прошлому, показывая артефакты, рассказывая красочные истории. Многие их любимые экспонаты - греческие вазы, египетские скульптуры, шлемы викингов - были запечатлены в маминых рисунках, которые после ее смерти, случившейся три года назад при родах последней из муз - Полигимнии, - бережно хранились у Клио.
Но матушке не довелось увидеть любимую экспозицию сестер - пока временную, которая должна была превратиться в постоянную. Туда они и направлялись сейчас, поднявшись по широким каменным ступеням и окунувшись в священную тишину музея.
- А мы сходим после статуй к мумиям? - взволнованно спросила Хори.
Клио засмеялась:
- Ты невозможный ребенок! Тебе просто хочется в следующем письме напугать младших страшилками о мумиях! Ну хорошо, если останется время, мы заглянем к ним.
Хори наморщила нос:
- Просто заглянуть - мало. Элгинские статуи вы можете рассматривать часами.
- Тебе же самой они нравятся, глупышка, - сказала Каллиопа. - Может быть, после статуй и мумий мы успеем еще зайти в кафе через дорогу и съесть мороженое.
Радостно улыбаясь в предвкушении мертвых египтян и сладкого, Хори в очередной раз принялась зарисовывать свою любимую статую - лошадь, запряженную в фаэтон Луны, уставшую после трудного путешествия по небесам. А Каллиопа и Клио отошли к стене, где на бордюре был изображен праздник в честь Афины - Панафинеи. Здесь за массивной статуей Тезея и самой богини было спокойнее. Каллиопа смотрела на вереницу дев в хитонах с сосудами вина и благовоний в дар богине. Расставлены они были не очень удачно, зал маловат и плохо освещен, стены темные. Но Каллиопа всегда получала удовольствие, разглядывая их, упиваясь классической красотой сцены. А сегодня приглушенный свет ее даже устраивал, он скрывал следы бессонницы на ее лице.
- Я назначила на завтра очередное заседание общества, - объявила Каллиопа.
Клио, не отрывая глаз от первой фигуры в процессии - высоко поднимавшей курильницу, - опустила вниз уголки губ.
- Опять? Мы же договорились встречаться раз в неделю.
- Дело срочное. Приближается бал у герцога Авертона. Мы должны приготовиться к тому, что может на нем случиться.
- Ты до сих пор веришь, что кое-кто собирается украсть Алебастровую Богиню?
- Я… не вполне уверена. Потому и считаю, что следует быть готовыми ко всему. Или ни к чему. Бал может пройти вполне мирно, а статуя остаться на месте…
- Но она не останется на месте, - прошептала Клио, стискивая сложенный зонтик, и Каллиопа на миг испугалась, что она махнет им, пронзив какого-нибудь зазевавшегося посетителя музея. - Авертон намеревался отправить ее в свой угрюмый Йоркширский замок, где ее уже никто никогда не увидит. Что за мерзкий эгоист! Ты считаешь, что для бедной Артемиды такая участь лучше, чем попасть в руки Вора Лилии?
Каллиопа прикусила губу.
- Его поделом зовут Алчным Герцогом, и мне он нравится не больше, чем тебе. Он человек… странный. Но так мы, по крайней мере, будем знать, где статуя находится, и однажды она попадет в музей или к истинному любителю древностей. А если ее заберет Вор Лилии, она пропадет навсегда! И больше никто о ней ничего не услышит.
- Честное слово, Кэл, я тебя, конечно, очень люблю, но иногда ты ничего не понимаешь! - Сердито размахивая зонтом, Клио отошла от сестры, оставив ее в одиночестве.
Каллиопа снова посмотрела на процессию, пытаясь успокоиться. Они с Клио были близки, как только могут быть сестры, их соединяли любовь к истории и необходимость заменять мать младшим сестрам. Она знала, что Клио вспыльчива, но отходчива. Но от этого их пустяковые ссоры не становились менее болезненными.
Какие причины в последнее время заставляют ее все время ссориться? Сначала с лордом Уэствудом. Теперь с сестрой. На глаза Каллиопы навернулись слезы, и она поспешно вытерла их, но когда подняла взгляд, то в первое мгновение решила, что ей мерещится. Прямо перед ней стоял лорд Уэствуд и пристально смотрел на нее. Его блестящие кудри, небрежно откинутые со лба назад, делали его похожим на одну из греческих статуй. Она моргнула, но он никуда не исчез. Она прерывисто вдохнула и неуверенно улыбнулась:
- Лорд Уэствуд?
- Мисс Чейз, - откликнулся он. - Получаете удовольствие от экскурсии?
- Да, очень большое. Мы с сестрами ходим в музей при каждой возможности. - Она кивнула в сторону Хори, которая все еще трудилась над лошадиной головой, и склонившейся к ней Клио.
- Я тоже часто сюда прихожу, - сказал он.
- Правда? Наверное… все здесь напоминает вам о родине вашей матушки, - осторожно произнесла она.
- Да, - кивнул он. - Все сказки, которые она рассказывала мне в детстве, были о богах и богинях и о музах тоже.
Каллиопа улыбнулась:
- Наверное, вы еще тогда поняли, как переменчивы бывают музы.
Он улыбнулся в ответ, и эта мимолетная улыбка осветила темный угол комнаты, где они стояли.
- Да, я слышал об этом. Сегодня муза вам улыбается, завтра ее и след простыл. Наверное, в этом и кроется ее очарование.
