Марко улыбнулся и подошел ближе.
— Я тоже не ожидал вас увидеть. Сейчас все в Бате заняты тем, что пьют без конца дурно пахнущую воду, принимают процедуры или сплетничают. Они не обращают внимания на историю под своими ногами. — Граф улыбнулся, глядя на воркующую маленькую Психею. — А ты, должно быть, самая младшая муза Чейзов.
— Да, — рассмеялась Талия, — это Психея де Вер, и она не любит, когда ее оставляют одну.
Теперь, после письма Клио, Талия еще не решила, как себя вести с графом и о чем с ним говорить.
— Я вижу, вы уже приступили к ее образованию. Может быть, она станет писательницей, как тетя?
— Я получила письмо от Клио.
— А! И как поживает наша милая герцогиня?
— Она возвращается в Англию. Я узнала от нее интересную историю о похитителях, переодеваниях и прочих загадках.
Он кивнул:
— Что ж, теперь вы все знаете.
— Ну, вряд ли все. Просто теперь знаю немного больше, чем раньше.
— Но мои методы изменились, уверяю вас. Они вполне легальны.
— Простите, Марко, но я не могу в это поверить.
Он улыбнулся:
— Ну, не совсем легальны. Но я пытаюсь исправиться.
Он положил руку на ее руку, и она ощутила тепло даже сквозь кожу перчатки. Вдруг вспомнила их страстные поцелуи в Сидни-Гарденс и в доме Гримсби. Ей захотелось вновь оказаться в его объятиях, провести рукой по гладким черным волосам, поцеловать складочку у рта. Дыхание стало прерывистым, она еле смогла прошептать:
— Почему бы вам не рассказать все до конца? Почему вы не сказали, кто была Лили?
— Это был не мой секрет.
— И то, что осталось мне неизвестным, тоже секрет Клио?
— Нет.
— Почему-то все кругом считают, что меня надо оберегать от правды.
Он дотронулся до завитка белокурых волос, выбившегося из-под шляпки.
— Я тоже испытываю непреодолимое желание вас оберегать.
— Вы считаете меня глупой?
— Только безнадежный болван может так думать о вас. Но я не хочу, чтобы вы видели безобразные стороны жизни. Это может стать для вас трагедией, вы так любите жизнь.
Она накрыла его руку своей.
— Но ведь без реальности жизнь лишь бледная копия. Жизнь из романов и мечтаний. Мне нужно больше.
Он засмеялся, поднес ее руку к губам и надолго к ней прижался.
— Такой, как была в Санта-Лючии? С опасностью на каждом шагу?
— Зато там у меня была цель в жизни. От его близости кружилась голова, кровь пульсировала в ушах, ей снова хотелось безрассудства, которое овладело ею тогда, в маленькой темной комнатке дома Гримсби.
Он прижал ее руку к своему лицу.
— Талия, cara, что ты со мной делаешь?
— Скажи мне, Марко.
— Я здесь не затем, чтобы соблазнить тебя. — Он отпустил ее руку. — Ты дочь уважаемого человека, молодая английская леди и сестра моего друга Клио.
— Зачем ты здесь? Найти серебро?
— Это не только мой секрет.
— Но, Марко, я всего лишь хотела помочь. И я знаю, что смогу. Не надо меня оберегать. Я сама хочу распоряжаться собой, я — муза Чейзов! И если захочешь мне все рассказать, я выслушаю. И сделаю для тебя все.
Эта речь отняла последние силы. Она отвернулась и быстро направилась прочь. Выйдя на свет, сказала притихшей Психее:
— Нам не обязательно говорить твоей матери, что мы встретили графа. Это ее только огорчит.
Но в таком взволнованном состоянии домой идти не стоило. Чтобы успокоиться, она покатила коляску на Бонд-стрит отвлечься, разглядывая нарядные витрины. Останавливаясь перед каждой, она шла вдоль улицы, как вдруг заметила леди Ривертон, которая только что вышла из магазина. Ее трудно было не заметить, во всяком случае, высокую малиновую бархатную шляпу. За ней шел приказчик и нес ее покупки.
В этом магазине она и сама собиралась заказать костюм для маскарада.
— Модистки — самые большие сплетницы, — сообщила она Психее, толкая коляску к двери. — Давай, дорогая, остановимся здесь.
Если Марко не хочет говорить, она сама все узнает о леди Ривертон.
Глава 13
Королевский театр был переполнен, три ряда блистающих позолотой, обитых малиновым бархатом лож собрали цвет общества, сверкали драгоценные украшения нарядных дам. Заняты были и все ряды партера.
Талия в театральный бинокль оглядела лица в соседних ложах. Но того, кого искала, не обнаружила. Марко или не любил Шекспира, или просто имел привычку приходить поздно, как в прошлый раз в дом Гримсби.
Впрочем, леди Ривертон уже сидела в собственной ложе с новым кавалером — Доменико де Луккой.
Когда Талия навела на нее бинокль, леди как раз наклонилась к своему Аполлону, перья качнулись на высоком зеленом тюрбане. Синьор де Лукка улыбался, внимая каждому ее слову.
Еще одна загадка.
Она вспомнила свой разговор с модисткой. Выбирая ткань на костюм, Талия осторожно попыталась выведать, какой костюм подобрала леди Ривертон. Она делала вид, что не может сделать выбор, опасаясь, что на маскараде окажется двойник. Но мадам Савиньи успокоила:
— Это вам не грозит, если вы не хотите изображать Клеопатру, мадемуазель. Моя клиентка, та, что только что ушла, выбрала этот образ. Я пыталась отговорить ее, намекая, что этот костюм подошел бы более молодым. Но, увы, она не прислушалась. Вот вы, мадемуазель, вы были бы идеальной Клеопатрой!
Ну да, если бы царица Нила захотела одеться в маскарадный костюм пастушки. Нет уж, она останется пастушкой. Теперь она знала выбор леди Ривертон, равно как и то, что та надеется сразить поклонника наповал. Вопрос — которого? Марко или синьора де Лукку?
— Разве не великолепно, Талия?! — восхитилась Каллиопа, усаживаясь рядом. — Почти как в Лондоне.
— И так же шумно. Нам повезет, если удастся расслышать голоса актеров, — вмешался Камерон.
Жена шутя ударила его веером по руке.
— Но на хорошеньких актрис шум тебе не помешает смотреть?
— Я смотрю только на тебя, Калли, — запротестовал он. — Никто с тобой не может сравниться.
Он поцеловал жену в зарумянившуюся щечку, и они обменялись такими интимными взглядами, что Талии пришлось отвернуться. Они просто лучились любовью.
— Можно подумать, что вы новобрачные, а не умудренные жизнью родители, — пробормотала она, глядя в свою программку. — Может быть, мне уйти?
Каллиопа счастливо рассмеялась. Она выглядела гораздо лучше, исчезли бледность и усталость.
— Кстати, о родительском долге, Талия. Я слышала, что ты тоже совершила сегодня утром подвиг.
