Первая судорога свела мое тело так, что затрещали кости. Из горла вырвался рев и тут же сменился воем. Я больше не смогу сдерживать пантеру. Пришло ее время…
Я упала на палубу и забилась, словно в приступе падучей, чувствуя, как все во мне готовится к превращению. Боль сменилась сладкой судорогой изменяющегося тела.
Лекс бросился ко мне.
– Ширин, прости… Я хотел, хочу все тебе рассказать, только…
– У-хо-ди! – Из пересохшей глотки раздался хрип. Скоро я не смогу произнести ни слова. Уж лучше предупредить заранее. Зверь не простит ему мои обиды. А я не хочу, чтобы он пострадал…
– Ну нет, моя дорогая, с твоей второй половинкой я уже знаком, и мне она нравится гораздо больше. – Его глаза оказались совсем рядом. – Думаю, что и я ей тоже.
– Шеркх! Уходи! Я-а-а-ууар! – Все. Кошка решила, что я слишком много говорю… Затрещала одежда. Сознание привычно раздвоилось… И последняя мысль, которую я запомнила в сознании человека, была: боги, пожалуйста, пусть я не причиню ему вреда!
…Я очнулась, прислушиваясь к чувствам, оставшимся от моей второй половинки: боль, беда, гнев… Кто посмел меня обидеть?!
Рявкнув, я вскочила, отряхнулась, сбрасывая с себя какие-то тряпки, и огляделась.
Порву любого!
И тут я заметила рядом шевеление. Прыжок, и клыки замерли на расстоянии волоса от пульсирующего горла мужчины, а он даже не сделал ничего, чтобы защититься от неминуемой смерти. Только медленно поднял руку, и его пальцы нежно принялись почесывать мне за ухом.
Мра-ау-у… Нет… он не враг… Какой у него знакомый запах…
Запах… сводящий с ума…
Я робко лизнула его в щеку.
– Здравствуй, моя родная… Моя девочка… – Вторая рука по-хозяйски легла на холку. – С тобой мы легче договоримся… Только пообещай, потом все объяснить себе-человеку… Обещаешь?
Он прижался ко мне лбом и, не прекращая поглаживаний, заговорил:
– Ты – мое спасение, моя награда, моя свобода. Но… ты принадлежишь не мне. Я обещал привезти тебя, но я не знал, что будет так больно тебя отдать… Да, ты права… Долг… Из-за этих непонятных долгов и я растерял всех, кого любил больше жизни… – Он отстранился, не выпуская меня из рук… таких мягких… таких нежных… и заглянул в глаза. – Я не знал, что встречу тебя… Нет, не так – ТЕБЯ! Не знал… И… поверь, я не знаю теперь, что мне делать… И я не лгу тебе… Я просто не знаю… не представляю, как тебе все это рассказать… чтобы ты поняла… и приняла… Прости меня, Ширин!
– Ау-у-ур! – Из моей глотки вырвался стон. Боже… по сравнению с его болью боль моей половинки просто… глупость! Обида маленькой девчонки… Ну… не плачь… Мой… любимый? Вместе мы со всем справимся! – А-а-ау-у-уррф!
Как сложно говорить! Как же это делает моя ипостась? Как ему все это сказать? Объяснить? А! Вот как!
Я лизнула его в лицо и еще раз, и еще… Какие у него соленые щеки…
Он рассмеялся…
– Ширин! Перестань! Прекрати! Хватит меня умывать! Ширин! Фу!
Ага! Смеется! Значит, ему уже не так больно! А если…
Я, играючи, опрокинула его на палубу. Он притянул меня к себе, и мы покатились по гладким доскам. Рычание и смех… Смех и рычание… Гармония…
Только бы подольше не решила вмешаться моя половинка…
Человек!
Пф…
Танита
Идти за Ширин я не решилась. Ощущение вины усилилось, но… Я поступила правильно! Какая я подруга, если утаю от нее хоть что-нибудь?
Я покосилась на нетронутый ужин. Ширин это есть точно не будет, а за свежей порцией можно и сходить. На кухню…
Радуясь тому, что нашла себе занятие, я подхватила поднос и вздрогнула. Проем двери загородила плечистая фигура.
– Танита? А где Ширин?
Лекс! Шеркх!
Я едва не выругалась. Надо же так подкрасться!
– А-а-а… она пошла прогуляться…
– Как твоя подруга себя чувствует?
– Да… ничего! – Я беззаботно пожала плечами. Не рассказывать же ему про дракона, привидевшегося Ширин. В конце концов, это не моя тайна. Захочет – сама расскажет.
– Угу… – Он еще мгновение стоял, буравя меня взглядом, словно надеялся прочитать мысли, затем так же бесшумно исчез. Словно и не было.
Я еще немного помедлила (ну вот… на ловца и зверь… так сказать…), вышла на палубу и остановилась, пораженная окружавшей красотой.
С темного бархатного неба на этот мир смотрел красный глаз Луны, разрезающей тревожным светом морскую гладь, а Луну окружали тысячи крупных алмазов – звезд. Правда, вдалеке их заслоняла небольшая тучка, но я решила не обращать на нее внимания. Во-первых, далеко, во-вторых, зачем зря тревожиться? Ну, тучка… Что такого?
На носу корабля я заметила две стоявшие рядом фигуры и поспешно направилась в другую сторону еще до того, как до меня донесся возмущенный голосок Ширин.
Интересно, где здесь кухня? А может, встречу какого-нибудь матроса, и он мне подскажет?
На возвышении у штурвала я увидела еще одну фигуру и торопливо направилась к ней.
– Эй, любезнейший…
Любезнейший решил отозваться (или проснуться?) раза с третьего.
– Чего тебе… госпожа?
– Я ищу кухню… Нужно отнести тарелки и взять еще одну порцию.
– Иди туда, где горит фонарь. И под ноги смотри. Мимо не пройдешь, – благословил меня ворчливый голос.
Ладно.
Впереди действительно призывно горел фонарь, тускло освещая открытый люк.
Значит, мне туда.
Аккуратно поставив брякнувший поднос у самого края, я встала на колени и, рискуя сверзиться, заглянула в полумрак, разбавленный светом еще одного фонаря.
Таак… В подпалубное царство уходила узкая лестница, у которой, выхваченный светом, скучал заставленный посудой стол. Рядом, на небольшой печи, стояли две огромные кастрюли, а сбоку в тени пряталась большая бутыль с чем-то темным. Никого не было, но я отчетливо услышала откуда-то из глубины задиристые песни и голоса.
Неужели придется лезть туда самой? А может, оставить посуду у люка? А потом отправить за едой Ширин?
А чего? Голод не тетка!
– Какой мне открылся изумительный вид!
Я едва не свалилась, услышав позади ехидный голос Сэма, и резко обернулась.
– За добавкой? – Он стоял в двух шагах от меня, сияя белозубой улыбкой.
Нахал!
Я поспешно поднялась.
– А я вот посуду принесла.
– А, понятно. Отрабатываешь? Ты вроде обещала брату быть служанкой? – Он ехидно мне подмигнул.
– Не служанкой, а поваром, болван!
