— Давай разомнёмся немного перед завтраком! — Вся штрафная рота, за исключением раненого новичка, была в сборе. Ветераны, голые по пояс, казалось, наслаждались мелким дождиком, с удовольствием подставляя лица редким струям. У каждого в руке была палка — аккуратное, выструганное из дерева подобие меча. Одну такую же Ируг протянул и ему. Ладар, взяв муляж в руки, присвистнул: и по форме, и по весу тот совпадал с его вчерашним подарком. Кто-то потратил на эту деревяшку несколько часов труда — или магию.
— Хватит стоять! Вот пригорок. Царь горы сегодня идёт в деревню за продуктами!
Ветераны тут же дружно рванули в сторону небольшого, почти неприметного холма. Возможность хоть на несколько часов оказаться вне смертельной части была прекрасным стимулом. Но настоящее действие развернулось уже на травяных склонах.
Марек — гибкий, с мягкими валунами мышц, вчера весь вечер певший вполголоса спокойные, тихие песни, сегодня преобразился. Первым заскочив на вершину, он встал как скала, размахивая своим деревянным мечом. Раз за разом наваливались на него штрафники — тот, подхватив во вторую руку обычную обструганную палку, превратился в водоворот, вихрь движений, не подпуская никого к себе — и занятому им холму. Ладар сунулся было, однако гибкая ветка тут же увела его меч в сторону, а второй он получил по лбу — не слишком больно, зато обидно. Минут через десять, когда все выдохлись, Ируг поднял руки:
— Ладно, ты победил… намекни только Мареку о деревенских девчатах, и он один готов войско уложить. Пошли умываться и завтракать.
Под дружный хохот все направились к небольшому ручейку, текущему в низинке. Тут вновь началась возня за право первому оказаться у воды — в результате все ввалились в палатку, где уже был накрыт стол, мокрые, но довольные.
На завтрак была каша. Обычная, не слишком вкусная, зато сытная, и вроде в ней даже попадались куски мяса. Вздохнув, Ладар подумал, что подобная пища — его обычный рацион до конца дней. Он всё ещё елозил по тарелке, когда к нему подсел Ируг.
— Понаблюдал я за тобой сегодня утром, — без предисловий начал отставной маршал, иронически глядя, как молодой парень сражается с кашей. — Да, воина обычными методами из тебя делать долго… Очень долго. Тут, наверно, столько никто не проживёт.
Рикс покраснел. До него только сейчас дошло, что утренняя разминка, кроме всего прочего, была ещё и испытанием.
— Что, так всё плохо?
— Ну почему же плохо. — Ируг пожал плечами. — Обыкновенно. Никаких особых талантов, всё как у всех.
— А мне говорили, ну когда я с ножами занимался… — Ладар обиженно размазывал кашу по тарелке.
— Давай посмотрим трезво. Тебя никто не взялся учить, не записали в особые части, не сделали гвардейцем. Если ты и выделяешься из общей массы в этом плане, то ненамного. Возможно, на тебя обратили внимание, дав возможность заниматься самому, надеясь, что со временем из тебя получится толк, но теперь это пошло прахом. У тебя его просто нет.
— Кого?
— Времени. В штрафбате новички не выживают. Они погибают первыми, и часто случается так, что, погибая, тянут за собой кого-то из ветеранов.
— Я никого не потяну. — Ладар обиженно вскочил, однако Ируг лишь улыбнулся.
— Не потянешь. Потому что мы будем с тобой заниматься. Вернее, заставлять заниматься тебя. Я осмотрел тебя вчера, пока ты врачевал Крыта — твой прежний учитель… у него ведь тоже было мало времени? Пусть больше, чем у нас, но — мало? И он был магом.
— Не в большей степени, чем вы.
— По силе — возможно. А вот по умениям… То, что он сделал с тобой — даже не могу и представить, как сотворить такое. Думаю, и не только я.
— Что? — Ладар удивлённо начал осматривать свои руки. — Что такое? Вроде — всё как всегда.
— Ну увидеть изменение этой части силовых полей, составляющих сущность человека, непросто. Нужно знать, куда смотреть. Да ты не бойся: ничего плохого он не сделал, даже наоборот — думаю, за время, проведённое с ним, ты узнал и усвоил гораздо больше, чем если бы окончил пару университетов. Ты когда-нибудь слышал выражение: «Знания впитываются с молоком матери»? Аристократы любят подчёркивать — мол, в семьях магов дети с рождения много умеют. Да и воины — тоже. Это не просто слова, хотя, конечно, дело не в молоке. Наши навыки, знания: они не только в голове — в руках и ногах. Окружающая нас энергия, наши силовые поля несут отпечаток нашей личности и наших умений.
— Да, учитель говорил что-то подобное. Но при чём тут учёба?
— Думаю, на время твоей учёбы он максимально обострил твои информационные поля, а также снял природную защиту, сделав тебя максимально восприимчивым ко всему новому. Позже, конечно, восстановил все защитные оболочки, но… не стал менять инфраструктуру. Возможно, боясь, что новые, окончательно не закрепившиеся знания могут исчезнуть, а возможно, предвидя вот такой случай. Так что ты и дальше сможешь обучаться интенсивно, однако только в экстремальных условиях, когда энергия движется вокруг тебя в сотни раз быстрей, чем обычно. И мы тебе в этом поможем… А синяки я вечером залечу.
И прежде чем Ладар успел возразить, Ируг встал, подзывая Марека.
— Займись новичком. Как мы обговаривали. И пожёстче, у нас мало времени. Думаю, послезавтра нас дёрнут за кристаллом. Тогда каждый клинок будет на счету.
Тот покорно пожал плечами и направился к выходу, подхватив несколько деревянных мечей.
— Как скажешь. Только я сомневаюсь, что за пару дней изменится хоть что-то.
Ладар вспыхнул и, захватив муляжи своих клинков, последовал за ним.
Они отошли шагов на сто, когда Рикс, не выдержав, спросил:
— Слушай, а почему вы слушаетесь Ируга? Он же такой же, как и вы — просто солдат? Или… потому, что дворянин и раньше был важной шишкой?
Марек рассмеялся.
— Вообще-то когда-то Ируг был маршалом. Выше его был только король. Но сейчас это всё — чины и звания — неважно. Он умней и опытней, знает, как победить и при этом выжить. Потому и слушаемся.
— А за что его из маршалов — сюда?
Марек нахмурился.
— Это длинная история. Захочет — сам расскажет. А у нас до вечера совсем другое занятие. Защищайся!
Удар крепкой палкой, по всем правилам фехтовального искусства, и Ладар кубарем летит на землю. Бок вспыхивает острой болью, и парень, закусив губу, встаёт, отчётливо понимая: экстремальные условия ему будут обеспечивать по максимуму, если это только хоть чуть-чуть поднимет его шансы. Ему — и всему отряду.
Удар — блок — падение. Весь день слился в единый ком боли, удары слились, и не сразу было понятно, что это — боль от удара или от очередного падения. Голова кружилась, всё казалось как в тумане. Марек хмурился, несколько раз пытался остановить избиение, но подошедший Ируг энергично кивал, давая знак продолжать — и всё новые удары сыпались на ничего не понимающего от боли парня. После короткого обеда, наспех залатав переломы нескольких рёбер, отставной маршал подхватил свою палку и встал рядом с Мареком и они уже вдвоём стали обрушивать на парня вихрь выпадов, заставляя его вновь и вновь корчиться от жёстких ударов. К вечеру все солдаты штрафбата столпились на небольшой лужайке, даже раненый новобранец вылез из палатки погреться на солнышке. Раны, нанесённые магией, поддавались лечению плохо, но, глядя на страдания Рикса, тот был только рад этому. Он представлял себя также валяющимся на земле и трясся от ужаса. Неужели со всеми тут так? Новобранец не видел, как отлетают палки Марека от пока совершенно бессистемных, зато уже сильных и быстрых ударов Ладара, как морщатся опытные воины, когда по ним приходятся даже лёгкие, скользящие удары чужой палки… Ветераны видели больше — и были довольны.
