— Уф, как же ты меня напугал.
Он упирается лбом в мое плечо. Чувствую себя крайне неуютно. Я не привык к чужим прикосновениям. Тело инстинктивно ждет опасности и готовится ее предотвратить. А он… чересчур близко.
Хм? Он что, снова спит?! Ничего себе, как быстро отрубился!
Пытаюсь сесть, но это удается только с третьей попытки. Оглядываюсь по сторонам. В комнате, кроме нас с Аидом, никого нет. Ковров, дивана, кресел — тоже нет. Остались только две кровати и подвесная полка. Ну и матрасы с подушками и одеялами на них. В камине потрескивает неяркое пламя, старательно вылизывает головешки, а за окном снова льет дождь.
Проходит три часа.
Аид открывает глаза и шевелится. Это автоматически выдергивает меня из той дремы, в которую я погрузился.
— Как ты меня нашел?
— Сам же сказал, что ты рядом с воротами. Да и потом: там все было так разнесено, что не оставалось возможности пройти мимо.
— Ясно. — Задумчиво изучаю потолок, слегка повожу ушами. — Что с нашей затеей?
— Не без моей помощи Генриетта спасла несчастного капитана.
— А почему несчастного?
— Он сильно сопротивлялся и рвался спасти себя сам.
— Хм. И кто его остановил?
— Макс. Дал оглоблей по голове и мастерски сделал вид, что это произошло совершенно случайно. А пока капитан приходил в себя, Генриетта заколола монстра, которого я призвал, и тот издох со страшным ревом, фонтанируя кровью.
— Чувствую, вам было весело.
— Очень.
— Что происходило дальше?
— Не знаю, я решил, что пора спасать тебя.
Вздыхаю. Н-да. Если за темного эльфа беспокоится светлый, значит, мир сошел с ума. Впрочем, для меня он съехал с катушек давным-давно.
— Что с Рей?
— Ее, кажется, увела Генриетта, но я не уверен в этом. Последнее, что я видел: девочка подошла к стражнице и взяла ее за руку.
— Ясно.
— Я рад. Что тебе все ясно.
Хмыкаю и пытаюсь сесть.
— Поесть что-нибудь есть?
Аид утыкается носом в подушку и тыкает пальцем в котелок, висящий над огнем.
— Суп там.
Принюхиваюсь, улавливая дивный аромат готовой пищи, довольно бодро слезаю с постели, ползу к огню… пока на четвереньках, но не все ведь сразу.
— Кстати, приходили гномы. Сказали, что ты не внес оставшуюся часть предоплаты. Так что всю мебель забрали. Почти всю.
Оборачиваюсь и удивленно смотрю на ушастого. Тот — глядит в потолок и о чем-то напряженно думает.
— А почему тогда оставили кровати?
Он не отвечает, а я не допытываюсь, есть на чем спать, и ладно. Я подумаю об этом как-нибудь потом, на досуге.
К вечеру в дом врываются трое: Макс, Генри и Рей, которая толком и войти-то не удосуживается, так и застывает на пороге, не глядя ни на кого.
Сижу, изучаю счастливое лицо стражницы.
Меня обнимают, вручают корзину, полную еды, две бутылки вина и требуют немедленно отметить тот факт, что Генриетта стала стражницей официально. Я так понял, что капитан просто не мог не пообещать ей этого после своего спасения. А то, что после происшествия с девушки свалился шлем, — чистая случайность. Длинные волосы, отросшие буквально за пять минут, — вклад, который внесла в ситуацию Рей. И в душе я с ней согласен: если бы не волосы, признать в Генри девицу было бы весьма затруднительно. По крайней мере в доспехах.
— Я стала первой женщиной-стражницей! Эта весть уже разнеслась по городу, десятки моих подруг и незнакомых девушек начали приходить в штаб с просьбой взять их на работу.
— Тебе так много платят? — спрашиваю я, изучая яблоко в руке.
— А? Нет. Просто работать в страже можно только мужчинам, а женщины идут либо в прачки, либо в прислугу. Больше вариантов нет. И это ужасно.
— Ага. Ужасно то, — хохочет Макс, — что теперь творится. Капитан стражи заперся в своем кабинете и велел держать круговую оборону. Жану, точнее, Генри, велено не показываться ему на глаза три дня, и это как минимум. Так что…
— Так что успеем сыграть свадьбу. — Генри придвигается ко мне и смотрит такими сияющими глазами, что я едва не слепну от светящегося в них счастья.
Н-да. А я и забыл уже про этот пункт в контракте.
— Забудьте.
Вижу растерянность на лицах трудящихся. Только Аид хмыкает, лежа на кровати, и изучает какую-то книжицу. Интересно, где он ее взял?
— Почему?
— Да так. Я тут чуть не помер, убегая от монстра, которого создала вот она. — Рей смотрит на меня и хмурится. Гр-р-р… Прибил бы. — Так что до свиданьица, дамы и господа.
— Но тогда… контракт перестает действовать?
А девчонка-то явно не промах. Сразу нашла болевую точку.
— Знаю. Но мне уже все равно. С этим ребенком я не хочу иметь ничего общего. А-ай!
Меня шарахает молнией, причем неслабо.
Сижу, кашляю, сбиваю пламя со штанов и люто ненавижу одну мелкую и не в меру сильную сволочь. Поднимаю голову и оглядываюсь. Где она? Ур-рою!
На фоне дверного проема различаю два силуэта: девочку, застывшую с широко распахнутыми глазами, и Аида, который в одной руке держит книгу, а другой чертит какой-то знак на ее лбу. Пальцем чертит, но кожа там, где он касается ее, тут же вспыхивает золотым светом.
Колдует? Так вот что это за книжка… Небось вчера он ее и прикупил: прямо перед делом.
— Ты запечатана. — Тихий голос Аида рассыпается по комнате серебряными осколками. Холодный и спокойный, аж дрожь берет.
Из глаз девчонки текут слезы. Ее трясет.
— Эй! Ты что с ней сделал? — с трудом встаю и по стеночке иду к ним.
Аид оглядывается, и я замираю, словно натолкнувшись на невидимый барьер. Никогда раньше не видел у него такого взгляда. На секунду я даже думаю, что передо мной стоит некто, равный по силе отцу. Но это… невозможно.
Тряхнув головой, зло смотрю на Рей и иду дальше.
— Ты что с ней сделал? — повторяю свой вопрос.
— Она не может контролировать силу и натворит немало бед, потакая своим прихотям. Я запечатал ее до тех пор, пока сила не обретет сознание.
— Не понял.
— Пока то, что сидит внутри нее, не станет разумным и не сможет само контролировать выход магии.
— Хм… это что-то вроде раздвоения сознания? Или в Рей будет сидеть что-то? Плюс управлять телом девчонки?
— Не знаю. И, если честно, мне все равно.
Светлый разворачивается и снова идет к кровати. На лбу у него выступает легкая испарина. Наверное, это заклинание отняло кучу сил.
