Шрам тем временем продолжал:
– Шла эта молодежь по карте, притом уткнулась в нее так, что ничего другого вокруг себя вообще не видела. Например, того, что бригада Строгого – его была смена – чуть ли не через плечо им в карту заглядывала. На карте был именно путь в крепость, сомнений нет.
– Еще бы! – фыркнул я. – Сам рисовал!
Шрам хихикнул и продолжил:
– Ну значит, мне не надо объяснять, что путь там был только один. Не знаю, объяснили ли вы это этим горе-туристам, но большую часть пути они препирались между собой, что свернули не туда.
– Объяснил раз десять! Честное слово! – Я покачал головой.
– Они не поняли, – сухо проинформировал меня Шрам, ставя под сомнение мои способности как учителя географии. – Короче, Строгий сразу отправил в крепость отчет и сам сел им на хвост. Их непрерывно вели до самого замка… Ох Босс, как они ехали!.. – Шрам покачал головой, не в силах передать изумление. – Если бы каждая бригада не передавала в своих отчетах одно и то же, я бы не поверил. Начну хотя бы с того, что костер они разводить не умеют…
Я опять хмыкнул. Об этом я как-то не подумал даже, когда мы останавливались на привалы… Просто брал и разводил. Без магии, разумеется.
– Вы знаете… – задумчиво продолжил Шрам, – что-то в этом есть… Они настолько открыто шли, настолько шумели, так ругались, что ни мне, ни моим ребятам и в голову бы не пришло, что это они так подкрадываются. И если бы они не орали по пути, а также на привалах, что идут убивать какого-то Темного мага, то мы бы так и принимали их за заблудившихся детей. Может быть, даже дорогу назад показали бы. Но, как я уже сказал, на каждом привале они бурно и эмоционально обсуждали только одну тему – предполагаемое убийство. Притом готов поспорить, что в своей жизни они не убили ни одного живого существа, не говоря уже о людях.
– Можешь считать, что выиграл спор. – Я хмыкнул, вспоминая нашу недолгую, но бурную совместную деятельность.
– Их сей факт, похоже, не смущал. Как не смущал факт наличия впереди крепости да и прочих укреплений. О существовании дозоров они, похоже, даже не догадывались. Вообще дозоров как явления. Под конец их вели уже три бригады – ребята специально у меня отпрашивались как на выходной, чтобы посмотреть на это чудо. Можно сказать, их вели плотным кольцом. Финал еще интереснее – они все же добрались до крепости, точнее, до наружных ворот. И тут до них дошло, что слово «укрепление» – это не абстракция. Они стали думать, как через них пройти. Нет, Босс, – Шрам рассмеялся, вспоминая представление, – они просто сошли с дороги, прямо на равнине под спуском, развели костер прямо у нас под носом, сели вокруг него и стали думать!
Я тоже рассмеялся, представив себе эту картину. Последние километры дороги были очень тщательно переделаны, с тем чтобы любой поднимающийся вверх был виден как на ладони. Упомянутые ворота представляли собой фактически брешь в скале с двумя бастионами по бокам – штурму такая конструкция не поддается, даже если нападающих в десять раз больше. Сам подъем просматривался с трех сторон – собственно, с самих бастионов и с примыкающих скал, которые мы уже давно приспособили для наблюдательных пунктов. Я так и представил себе рассевшихся в долине революционеров и покатывающихся со смеху профессионалов, смотрящих на это из замаскированных убежищ.
– Без жертв? – уточнил я.
– Почти. – Шрам вновь хмыкнул. – Две вывихнутые скулы и три драки.
– А драки-то из-за чего? – Я удивился. Драки не планировались.
– Ребята еще за несколько дней до их подхода начали заключать пари на то, как нас будут штурмовать. Ну и часть порывалась брать их прямо там, в долине, а другая часть – все-таки дать им пойти на штурм. Кто на что ставил. Пришлось урезонивать.
– Ясно. Тоже неплохой способ посеять раздор в стане врага. Учтем на будущее. Так чем дело кончилось?
– Я все-таки решил дать им шанс. Уж очень любопытно было, что они предпримут.
– И? – Я вопросительно поднял бровь.
– Они попытались пролезть в повозки, которые на следующий день проезжали в крепость. Короче, пришлось спасать этих детей от лошадей и караванщиков – те решили, что на них нападают, и среагировали соответственно. Успели вмешаться, и обошлось без жертв.
– Хорошо. – Я откровенно наслаждался концом этой истории. Ну не концом, а развитием событий.
– Босс? – спросил Шрам задумчиво. – А что вы вообще планировали с ними делать?
– Этого я так и не решил. Мне было интересно понаблюдать, как эти революционеры будут меня свергать, так что часть пути я провел вместе с ними. И каждые десять минут повторял, что тут крепость. И гостям не рады. Я пытался понять, что ими движет.
– И как? – В голосе Шрама было искреннее любопытство.
– Не понял. – Я развел руками и покачал головой.
– Босс… – спросил Шрам. – А что бы вы делали, если бы оставались с ними до конца?
– Ты будешь смеяться – почти то же самое. Сделать из них разведчиков-профессионалов я бы все равно не смог, даже если бы как следует поколдовал, так что не стал и пытаться. Думаю, что мы бы именно изображали из себя загулявшую богатую молодежь.
– А крепость?
– Ты опять-таки будешь смеяться. Я собирался открыто подойти к воротам прямо средь бела дня и нахально потребовать, чтобы нас пропустили. Типа, нигде не сказано, что тут нельзя проезжать, дорога одна, и назад три дня пути. Что-нибудь в таком духе. Ну а когда бы мне дали пинка – я бы предупредил, что это я, и что надо делать, – искренне порекомендовал бы этим красавцам повернуть обратно и демонстративно так бы и поступил. Дальше – выбор за ними.
– Они свой выбор сделали, – хмыкнул Шрам, уходя в свои мысли. – И на что они рассчитывали?
– В том-то и дело, что они не рассчитывали, а трубадуров слушали. Знаешь про такую напасть?
– Знаю. Терпеть не могу. Поубивал бы гадов, всех до единого. Из-за них столько молодых идиотов на мечи лезет! – Шрам покачал головой. – А сами эти ряженые балагуры, как правило, любят в безопасных местах отсиживаться.
– Ну и как сейчас поживают наши храбрые герои?
– Уже никак. – Улыбка Шрама напоминала изгиб топора палача. – Этот ваш Мешок – страшная штука.
Я кивнул. Я много раз упоминал, что большая часть самой крепости еще не была перестроена. Так было потому, что строители занимались то дорогами, то внешними укреплениями, то я их вообще в иной мир вытаскивал.
Но камер заключения это не касалось. Местную тюрьму мы со Шрамом осмотрели в первый же день владения крепостью. Помню брезгливое выражение лица моего друга и тот незначительный пинок ногой, который сорвал с проржавевших насквозь петель старую, рассыпающуюся в труху дверь. Судя по всему, камеры не использовались по назначению лет сто, и их использование и не планировалось. Мы не стали перестраивать старые камеры и полностью поменяли планировку этого этажа.
