Красное вино делать здесь не умеют.
Солнце щедро поливает теплыми лучами берега Доброго моря, обеспечивая небывалый урожай овощей и фруктов. Крестьяне трудятся от восхода до заката на полях. Хорошая ирригация и множество текущих с гор рек даруют растениям достаточно влаги, помогая расти и вызревать без помех. Сонмы торговцев на небольших одномачтовых пинасах или более крупных каравеллах снуют между городами и странами, перевозя продовольствие и радуясь барышам. Однако…
Виноградники одичали, а технологии утрачены. Если белое вино, особенно то, что привозят бородатые варвары с севера, неплохо, то красное на вкус просто дрянь. Но местным нравится.
Странно.
Здесь все не похоже на родной Насан. Земля. Люди. Восставшие. Его родина — страна песка и глухих домов-укреплений, высоких стен без окон и закутанных в длинные одежды горячих мужчин и обманчиво покорных женщин. Там живут морем и оружием, пьют кобылье молоко и оставляют мертвых на скалах, не желая осквернять смертью священные стихии. Вернуться туда? Некуда возвращаться. Город и страна сгинули, отравленные ядом эпидемии, и вряд ли соседи пожелали заново заселить опустевшие земли.
Уходить из Талеи некуда и незачем. Да, он мог бы найти небольшой городок вдалеке от любых границ, подчинить тамошних восставших, если они есть, и лет за тридцать обеспечить себе вполне сносное существование. Но зачем? Ему здесь нравилось, он искренне восхищался тем, сколь многого достигла местная община. Кар… жрец собрал почти два десятка немертвых, и тогда это казалось невероятным. Но то, что удалось сотворить старейшинам Талеи, за пределами понимания!
Интересно, госпожа в самом деле окончательно мертва?
Даже сейчас, после понесенных потерь, число объединенных под единой властью восставших составляет самое меньшее три сотни, причем их общины есть уже в четырех странах. Развитая система наставничества. Армия смертных, фанатично обожествляющая своих немертвых господ и не покинувшая их даже в трудную годину. Глубокое проникновение во властные структуры, крепкие связи в финансовом секторе. Частичный контроль над криминалом, налаженные каналы контрабанды и хорошие отношения с морскими пиратами. Союз с магами, причем колдуны помогают вести нужные разработки и тем самым усиливают восставших. И — совершенно немыслимо! — относительно неплохая репутация среди людей. Хотя, конечно, не такая высокая, как год назад.
Хотелось стать частью этого незримого государства.
Беда в том, что к серьезным проектам его не подпускали. Правильно делали, говоря по совести, он и сам старался бы держать чужака, да еще с настолько неординарной биографией, подальше от ключевых позиций. Знакомство с отравленной философией жреца меняло мировоззрение быстро и сильно, особенно у молодых, он тоже чуть не сломался. Как еще хватило сил убежать, найти союзников, донести до них сведения? До сих пор непонятно. А ведь тогда он не верил, что жреца удастся остановить, и действовал из одной лишь слабой надежды.
Ладно. Стать полезным можно разными путями.
Он всегда был везунчиком, правда, понял это, набив немало шишек. Сначала ему повезло с отцом, семьей, нанятыми учителями, работой, умными и циничными старшими сотрудниками, согласившимися принять его в команду и учить будущего соратника в борьбе за звания и чины. Повезло в первой самостоятельной операции, когда провалившийся резидент выдавал имена всех известных ему агентов. Невероятно повезло во время Чумы. Тогда он проклинал богов, обрекших его на незавидную участь живого мертвеца, но теперь точно знал: повезло. Надо бы искупительную жертву принести, прощение за дерзость вымолить.
Да, он преуменьшил возраст в разговоре с госпожой. Привычка — вторая натура.
Умные и расчетливые учителя намертво вдолбили в неглупого студента: ценность агента зависит от количества контактов. Выживание обеспечивается числом социальных связей. Жизнь их уроки подтвердила: он бы и не умер тогда, в четвертый год новой эры, если бы не случайность. Там, ВНИЗУ, мастера на случайности. Ладно, не о том речь. Надо начинать создавать свою сеть, знакомиться с людьми. При достаточно широком круге общения рано или поздно обязательно подвернется что-то полезное.
Вот, пожалуй, прямо сейчас и начнем.
— Все-таки ваши красные вина излишне кисловаты. Ничего не скажу насчет белых, но красные здесь делать не умеют. Жаль, очень жаль.
Высокий кабатчик, он же бармен, нахмурился:
— Народ пьет и не жалуется.
— Просто вы, талейцы, не пробовали по-настоящему хороших сортов. «Рубиновый вечер», «Пламя заката», «Кровь подвижника»… Их слишком далеко и, как следствие, дорого везти. В прежние времена, я слышал краем уха, отдельные купцы добирались, но теперь в море развелось неимоверно много пиратов.
— Это да, — согласился хозяин прилавка, — каждый день о пропавших кораблях сообщают. Нам уже лет пять как с севера перестали золотую ягоду привозить. Знали бы вы, какую из нее настойку делали! А рыбу какую в ней запекали! Ради нее только народ в трактир приходил.
— Может, попробую еще… — Вежливо улыбнуться. — Я, правда, про золотую ягоду не слышал никогда. Она где растет?
— В болотах, где-то в северных странах, — пожал плечами живой. — Подробностями никогда не интересовался. А вы, стало быть, из какой стороны будете? Больно уж необычно выглядите.
— Я с юга, с самого крайнего юга. Изначально был купцом, но корабль мой потонул, сам я попал в плен, бежал, пристроился приказчиком к одному купцу, к другому, потом пряностями недолго торговал, теперь вот сюда боги занесли. Меня зовут Кальдеран. Кальдеран из Насана.
На закаменевшем в ледяной неподвижности лице Латама жили только глаза, причем жили настолько ярко, яростно, что на язык невольно просилась ехидная колкость:
— Обожаю людей, соответствующих ожиданиям. Своими действиями они повышают мне самооценку. Ну разве Райл не душка?
— Позвольте мне навестить его после сегодняшнего, — очень спокойно попросил телохранитель. Словно змея прошипела.
— Ни в коем случае! — запретила Селеста. — Во-первых, это может быть ловушка. Настолько демонстративно игнорировать власть старейшин без мощной поддержки за спиной станет только полный дурак. Райл, конечно, умом никогда не блистал, но чувство самосохранения у него есть. И если, несмотря на сообщение о создании Совета, он присылает Медее хамский ответ, значит, на что-то рассчитывает. А ведь ты и Зерван до сих пор числитесь в списке врагов короны. Так что вполне возможно, что гипотетические хозяева нашего мятежного мастера как раз и рассчитывают на карательную экспедицию, чтобы истребить наиболее непримиримых восставших.
Во-вторых, чего ты злишься-то? Что произошло? Мастер маленькой общины на краю королевства, прежде ничем не выделявшийся, прознал о смерти любимой госпожи и решил поиграть в самостоятельность. Так мы чего-то такого и ожидали. В обществе всегда существует определенный процент бунтарей, причем во времена анархии этот процент возрастает в разы. Нормальное явление, не стоящее особого внимания. Скоро за Райлом последует еще несколько таких же вольнолюбивых и близоруких мастеров, но их будет немного. Не зря же я тратила столько времени на подбор кадров.
