— Жирнее некуда, — мрачно подтвердил Человеколюб.
Резким движением он отодвинул кресло от стола, поднялся на ноги и принялся ходить взад-вперед по кабинету, хрустя длинными костлявыми пальцами. На спинке кресла осталась висеть небрежно брошенная перевязь со шпагой. Сухой и тощий, как аист, дядя казался совершенно безобидным (дунь ветер — унесет), а неуклюже висящая на нем шпага только подчеркивала это впечатление. Но ее чашка и крестовина были избиты и исцарапаны многочисленными ударами чужих клинков, а сам Витар встречал утро если не в кабинете за бумагами, то в гимнастическом зале за тренировками. Мне не раз случалось видеть, как, демонстрируя свое искусство владения клинком, Человеколюб на лету ловил кончиком учебной рапиры разноцветные кольца, которые бросали в него шесть человек с разной скоростью и с разной дистанции. Они бросили шестьдесят четыре кольца, каждое размером с кулак. Он поймал все, стоя на месте и даже ни разу не переступив ногами.
Про молодость Витара в клане до сих пор ходят легенды.
— Что ты знаешь об отношениях между носферату и Древней кровью, младший?
Витар резко остановился и вперил в меня вопрошающий взгляд.
Я невольно напрягся и стиснул кулак так, что фибула с погоста, зажатая в ладони, глубоко врезалась в кожу. Кровь и пепел! Этот вопрос я сам намеревался задать всезнающему вице-канцлеру Блистательного и Проклятого.
— Что это две вещи несовместимые, дядя. Мы не можем наследовать способности вампиров, а они не способны пить нашу кровь. Исключение лишь одно…
— Да-да, — раздраженно махнул рукой Витар, — Моргана Морган! Отродье клана Морганов, чей Талант оказался достаточно извращенным и позволил ей умереть и стать вампиром. Но даже Моргана никогда не охотилась на себе подобных…
«Даже Моргана». Костяной кружок снова начал прожигать мою ладонь. Похоже, сбывались самые худшие и невероятные предположения.
— Кто? — спросил я и удивился, насколько хрипло и встревожено прозвучал собственный голос.
— Эдвард Треверс.
— Пустышка?
Память услужливо воскресила перед глазами образ невзрачного члена семьи Треверсов: мутные, точно у снулой рыбы, глаза и нечесаная грива волос, спадавших на покатые, вяленькие плечи. Внешне достаточно безобидный тип, больше всего увлеченный изучением френологии и коллекционированием черепов известных преступников. Нелюдимый и с прибабахом, Эдвард чурался собственной семьи даже больше, чем она его (а тому есть причина). Он жил в стареньком, запущенном особняке, который в народе называли не иначе как «Дом смеющихся черепов».
Пустышка Треверс.
Прозвище не отражало всей мощи и странности его Таланта. Меж тем этого уникума сторонились все носители Древней крови, включая собственных родичей, потому что боялись почувствовать себя рядом с ним… обычными. Эдвард Треверс опустошал таких, как мы. Одним своим присутствием он гасил Таланты в носителях Древней крови, уподобляя потомков Лилит простым смертным.
А теперь, кажется, он пуст сам.
— Да уж, Пустышка… Нынче прозвище подходит ему больше, чем при жизни, — откликнулся на мои мысли Витар. — Горничная, которая приходит к нему прибираться, нашла тело Эдварда на полу в зале. Пустая оболочка, младший. Высосан до последней капли. И следы клыков на шее.
— Ты уверен, что это не имитация? — на всякий случай спросил я.
— По такому случаю я лично выезжал осматривать тело, младший! Это вампир, тут не может быть сомнений. Это Ренегат. Его почерк. Его клыки!
Я нервно потер челюсть и потянулся к стакану с дядиной отравой.
Было, отчего занервничать. Привычный мир в очередной раз дал трещину: до сих пор считалось, что вампиры не могут пить Древнюю кровь. Узнать обратное все равно, что пастору Строгой Церкви вдруг обнаружить в Священном Каноне пару новых страниц, поощряющих скотоложство и мужскую любовь. И почему «считалось»? Так оно, черт возьми, и было!
Ни один вампир не смел покуситься на людей кланов не только потому, что боялся наших палачей и демонов-хранителей, — это просто не имело ни малейшего смысла. Для носферату Древняя кровь будет горше любого яда. Пытаться ее пить все равно, что заливать в глотку расплавленный свинец. Выношенная чревом Лилит кровь опаляла им пасть и вызывала настолько сильные желудочные спазмы, что вампиров, когда-либо пытавшихся ее причаститься, просто выворачивало наизнанку. Физически носферату, безусловно, вполне могли убить того или иного носителя Древней крови. Задушить его, разорвать, перегрызть горло — такое кровососам вполне по силам. Но выпить или даже обратить в себе подобного? Это лежало за гранью возможного.
Вся многовековая история кланов, начавшаяся задолго до Основания Цитаделей, откуда ведут календарный счет смертные, не знала подобных случаев. Единственным невероятным исключением считалась Моргана из клана Морганов. Будучи искусанной бешеным носферату, она истекла кровью и умерла, а затем воскресла, обернувшись одним из их племени. Ее считали чем-то сродни мне — ублюдком среди Выродков. Таких, как мы, не должно быть в природе… Однако иногда ведь и у нее случаются ошибки, отчего на свет появляются красноглазые альбиносы, двухголовые младенцы и бородатые женщины. Мы с Морганой из череды подобных ошибок.
Отродья. Выродки из Выродков.
Но даже Моргану не пытались выпить — укусы она получила в бескомпромиссной драке с неким взбесившимся вампиром, которому своими нежными ручками свернула челюсть и переломала большую часть костей. Эдвард же Пустышка, по словам дяди, теперь полностью оправдывает свое прозвище. Без оговорок и уточнений.
Опустошен до последней капли.
— Кровь и пепел!
— Вот именно, младший, вот именно. Кровь… Можешь представить, что начнется, если Треверсы надумают сводить счеты с Кварталом Склепов? А если они укрепятся во мнении, будто смерть Эдварда не более чем ловкая инсценировка, призванная скрыть истинного убийцу, которым может быть Выродок из другого клана?
— Дядя, меня меньше всего волнует реакция Треверсов на убийство Эдварда! — раздраженно воскликнул я. — На сегодняшний день это самый слабый клан. Куда важнее, что появился вампир, способный…
— Даже самого слабого клана будет достаточно, чтобы повергнуть город в хаос! — стукнув кулаком по столу, загремел Витар. — Ты ведь понимаешь, что я не буду смотреть, как Треверсы вырезают Квартал Склепов. Второму Департаменту придется вмешаться! А из этого, боюсь, выйдет только больше беды. Что, если прочие кланы не пожелают смотреть, как смертные и носферату истребляют Древнюю кровь, пусть даже это кровь ничтожных Треверсов? В былые времена семьи, случалось, объединялись для противостояния общей угрозе.
Черт.
У меня вполне достало воображения представить, чем могут обернуться подобные перспективы. Вся мощь четырех кланов: мощь магов и чародеев, некромантов и демонологов, ведьм и малефиков, непревзойденных воинов и просто чудовищ — обрушится на город. Там, где отступит один Выродок или даже один клан, все четыре пойдут до конца. Блистательному и Проклятому не помогут ни Колдовской Ковен, ни выдрессированные Псы правосудия, ни гвардия короля, ни даже Черная рать — элитный легион, расквартированный в предместьях Ура.
