— Умница, — я быстро пробежал глазами заголовки, ожидая найти кое-что закономерное, а по совместительству — тревожное и интригующее.
Ага, так и есть! Его все еще не поймали.
Два новых — полностью обескровленных — трупа были подобраны Мусорным патрулем на западной окраине Блистательного и Проклятого. Отметины, обнаруженные на руках и шее покойников, не оставляли сомнений по поводу причины смерти.
Голод. Чужой голод.
Такие раны могли оставить только клыки вампира. Найденные покойники стали соответственно четырнадцатой и пятнадцатой жертвами безумного вампира, окрещенного на улицах Ура Ренегатом — отступником.
Подобное прозвище может показаться странным, только если вы родом не из Ура либо прибыли сюда недавно. Здесь же оно как нельзя лучше соответствует преступлению, совершенному нежитью.
Носферату — вампиры, а равно с ними и прочие немертвые, сохранившие разум (тупоголовые зомби и хучи, понятно, не в счет) — считаются вполне добропорядочными гражданами Блистательного и Проклятого, пока соблюдают его законы, а также определенные ограничения, налагаемые на сверхъестественных существ. Не так уж плохо — можно прожигать в свое удовольствие бесконечную жизнь в смерти, не опасаясь однажды проснуться под лучами солнца. Однако носферату, позволившему себе нападать на людей, бросая их обескровленные тела прямо на улицах как вызов страже и властям города, не суждено не то что бессмертие, но и сколько-нибудь долгая жизнь в Уре. Подобных ему быстро обнаруживают почившими во второй раз — с колом в сердце или лицом, сожженным святой водой. И стража к этому чаще всего не имеет отношения.
С дикими вампирами расправляются собственные сородичи — выходцы из Квартала Склепов, где обитают все легализовавшиеся вампиры Блистательного и Проклятого.
Хранить мир между живыми и мертвыми крайне нелегко даже в нашем сумасбродном городе. Приходится учитывать как параноидальный страх перед смертью у первых, так и извращенную тягу к живой плоти у вторых. Смертные хоть и славятся короткой памятью, но никак не могут забыть Бунты нечисти — восстания вампиров, вурдалаков, зомби, демонов и прочей нежити, трижды топившие в крови улицы Ура. Память немертвых в свою очередь хранит не менее жуткие воспоминания о священных походах Строгой Церкви против исчадий тьмы, завершавшихся безжалостными зачистками подвалов, погостов и склепов. И о дневных погромах, во время которых толпы людей, озверевших от ненависти и собственных страхов, размахивая кольями и склянками со святой водой, выволакивали беспомощную нежить под губительные лучи солнца.
Все более-менее наладилось лишь после создания Квартала Склепов — небольшой автономии носферату посреди Блистательного и Проклятого. Территорию под Квартал без малого три сотни лет назад выделил король Максимилиан Миротворец — во исполнение Соглашения, заключенного с сильнейшим вампирским бароном Аланом Владимиром Карди.
Соглашение смертного короля и бессмертного барона, известное также как Договор Максимилиана, положил начало новой эре в жизни Ура. Он защищал людей от носферату ночью и носферату от людей днем.
В теории все звучало просто и прекрасно, но на практике союз льва и оленя всегда будет иметь массу недостатков. И главный из них: отучить первого думать о втором как об обеде, невозможно. Можно только приучить гнать эту мысль подальше…
И все же достоинства Соглашения перевешивали его многочисленные недостатки. Именно поэтому Алан Карди, принявший титул Некромейстера — верховного немертвого Квартала Склепов, — не мог позволить кому-то из своих кровных родичей промышлять на улицах Блистательного и Проклятого. Нарушить хрупкое перемирие всегда несложно, но этого не хотят ни люди, ни носферату. Вампир, отступивший от Соглашения, позволивший убийство человека ради развлечения или прокорма, автоматически ставил себя как вне общества живых, так и вне общества мертвых. Для людей он становился диким зверем, подлежащим безжалостному истреблению. Для вампиров — предателем и ренегатом, поставившим свое брюхо превыше интересов Квартала и потому обреченным на уничтожение. Шансов выжить у такого отступника не будет, ибо охота на него не прекратится ни днем, ни ночью.
Правда, нынешний Ренегат не зря заслужил себе прозвище с большой буквы. Вот уже третью неделю он оставался непойманным, множа число своих жертв с пугающей быстротой.
Еще ни один вампир на моей памяти не охотился так часто и не жрал так много. С периодичностью раз в два-три дня Ренегат убивал пару человек, вытягивая кровь из их жил с той же неуемной жадностью, с какой запойный пьяница осушает кувшин. Когда брошенные тела находили, они больше напоминали мумий. Из-под контроля Некромейстера вышел далеко не рядовой носферату!
Он не делал разницы между случайным бродягой, дешевой шлюхой или припозднившимся франтом-аристократом. Пятнадцать жертв, включая двух последних, оставленных озверевшим кровопийцей, не имели между собой ничего общего. Их объединяло только одно — собственное невезение.
Надо же было случиться, чтобы во всем Блистательном и Проклятом Ренегат наткнулся именно на них!
Временно насытив свою бездонную утробу, вампир исчезал без всякого следа, точно призрак. Городская стража, маги-чиновники Колдовского Ковена (организации чародеев, работающей при Магистрате), лучшие наемные охотники, а также ищейки Квартала Склепов сутки напролет рысили по улицам Ура, опрашивали людей и нелюдей в поисках зацепок, обнюхивали следы и рыли землю носом.
Все без толку.
И, тем не менее, я был уверен, что дни Ренегата сочтены. Слишком многие гоняются за его головой. Если Алан и его клыкастые убийцы не найдут спятившего носферату в ближайшее время, это сделают поднаторевшие в подобных делах Псы правосудия — старшие офицеры городской стражи, имеющие специальную подготовку. Или привлеченные частники вроде меня.
Тут уж без вариантов.
Пока Ренегату везет, но ни один фарт не может длиться вечно.
Перестав думать о сбрендившем вампире, я перевернул газетную страницу и из чистого любопытства проглядел светскую хронику. Появится ли там что-нибудь о кроваво-пикантной истории с графиней ад'Шир?
Грубая бумага неприятно пахла и пачкала руки дешевой краской. Впрочем, чего еще ждать от бульварного листка? Крикливые и скандальные «Хроники» на сегодняшний день оставались единственной независимой газетой Ура. Ее редактор и владелец Иоганн Ренодо, богатырь с кулаками молотобойца и манерами альфонса, ухитрялся выпускать свое детище, успешно отбиваясь от всех, кто жаждал его закрытия. От вездесущих кредиторов, от наемных бандитов, присланных для устрашения, и даже от клерков Магистрата, не способных достойно конкурировать с «Хрониками» своими скучными и занудными «Достоверными и подробными ведомостями Ура Блистательного».
Хм… кое-что нашлось. Длинные некрологи идо жирности прозрачные намеки на будуарную поножовщину в поместье ад'Шир, благодаря которой эти самые некрологи появились. Быстро сработано! Ренодо не зря платил своим корреспондентам полновесную монету. Говорят, он даже оплачивал им страховку, что можно считать делом весьма расточительным, если учесть, что раз в три-четыре месяца тело очередного незадачливого писаки извлекал из придорожной канавы Мусорный патруль… Ур охотно поглощает и переваривает и правду, и разоблачения, и скандалы, и сплетни. Иной раз вместе с их авторами.
