Кастор прикусил губу. Сомнений в том, что насмешливый воплотит в жизнь свои обещания, у него не было. Рыцарь услышал недовольный ропот за дверью — кажется, остальным пришлась не по душе роль мясников. Наверное, людей себе рыжий подобрал не из конченых убийц, а из обычных наемников, еще не утративших остатки человечности. Впрочем, стоило рыжему прикрикнуть, и ропот стих. Кастор закрыл глаза.
Похоже, выбора не осталось.
И дело было даже не в том, что экзекутору — щиту от Тьмы, рыцарю человечества — претила резня беззащитных крестьян, у которых на всю деревню осталось три мужика. Какого черта! В данной ситуации ради сомнительного шанса выжить (и, в свою очередь, сберечь «трофей») он мог бы пожертвовать всеми Мышиными Норами — до последнего обитателя.
И все же он опустил пистолет и пинком отворил дверь, едва не припечатав по лицу довольно скалящегося рыжего.
Дело не в хваленом человеколюбии рыцарей ордена Очищающего Пламени (право слово, излишне преувеличенном молвой). Все гораздо менее поэтично: среди деревенских сейчас находился «трофей», чья безопасность была дороже жизни Кастора, дороже деревни и еще десятка подобных селений вместе взятых. Если эти ублюдки начнут резать местных, она может пострадать. А учитывая, что девушка молода и красива, быстрой смерти ей ждать не стоит.
Яна. Где она сейчас? Только бы ей хватило ума затаиться.
— Оружие! Быстро! — скомандовал главарь, направляя пистолет на экзекутора. — И без шуток!
От его насмешливой вежливости не осталось и следа.
Ди Тулл молча отдал меч и пистолет одному из наемников. Лицо этого человека показалось экзекутору смутно знакомым, но тот отвернулся, прежде чем рыцарь вспомнил, где мог его видеть.
— В дом, — приказал рыжий главарь. — Садись за стол. Руки держи так, чтобы я видел.
Кастор повернулся к нему спиной, обошел стол и опустился на скамью. Пока он проделывал этот путь, нарочито подволакивая ногу и прикидываясь слабым, все еще не оправившимся от раны (от рыжего не укрылась побуревшая от крови повязка), главарь успел отдать подручным приказ — согнать деревенских к дому старосты и найти светловолосую девушку лет двадцати. До его приказа баб не трогать.
Внутрь рыжий вошел один. Затворил за собой дверь и сел напротив пленника, не опуская пистолета.
— Где девка?
Он не спросил, а буквально выстрелил вопросом. Черт возьми, хотел бы Кастор знать ответ!
— Это ты мне скажи, — медленно произнес ди Тулл, пытаясь выиграть время. — У тебя, гляжу, в деревне хороший осведомитель есть.
— Мои люди сейчас прочешут дом за домом. Если найдут ее — сожгу половину этого захолустья, чтоб впредь мужичью наука была: не встревать в чужие игры. Если не найдут, начну жечь тебя, — будничным тоном пообещал рыжий. — Неторопливо и обстоятельно. От пяток и, по мере прожаривания, выше. И не закончу, пока ты мне не выложишь, куда девчонку дел.
Кастор на это лишь молча пожал плечами. Одновременно он незаметно подобрал под себя ноги, изготовился. Его с главарем разделяло несколько футов тщательно выскобленного дерева. Не так много, чтобы нельзя было преодолеть одним броском.
Рыжий ухмыльнулся, без труда уловив, что на уме у экзекутора.
— Посмотри на меня, — негромко сказал он. — Только внимательно. Что ты видишь? Городского трепача? Дешевого наемника? Дикого варвара? Нет, брат, я из такого же теста, как ты. С жалким отребьем на улице ты, пожалуй, мог бы потягаться. Не спорю. Это всего лишь обычные болваны, годящиеся в солдаты разве что по недоразумению. Но я не таков, нет. И ты это чуешь. Мы оба старые солдаты, битые волки… Он вздохнул и поскреб подбородок.
— Если дернешься, я ведь тебя даже убивать не стану — прострелю другое плечо и мордой об стол приложу. Зачем ты мне мертвый? Мне ведь тебя еще пытать предстоит. Между нами: я это дело не люблю, но очень хорошо умею. Так что, какой бы ты крепкий ни был, все одно расскажешь, что мне надо знать. Вот и подумай хорошенько, есть ли смысл тратить попусту мое и твое время?
— Мне спешить некуда, — хмуро ответил экзекутор, сознавая полную безвыходность ситуации.
Рыжий не шутил, не пугал и не преувеличивал. Он неторопливо и просто рассказал Кастору о своих намерениях. У рыцаря не осталось ни малейших сомнений: так оно и будет. Безоружный, с раной в плече, он этому хладнокровному профессионалу не соперник. Получится, как тот обещал. Прострелит второе плечо, потом мордой о столешницу… а дальше — ножи и угли.
Беда в том, что выложить, где девушка сейчас, рыцарь не мог при всем желании.
Ди Тулл почувствовал, как в животе у него образовался ледяной ком.
Сказать, что девчонка сбежала?
Не поверит.
А даже если и поверит, неужели это изменит его, Кастора, — теперь уже совсем короткое, — будущее? Так какая разница: говорить или молчать?
Разница есть, напомнил внутренний голос. Может быть, он тебя просто пристрелит, и не придется ковылять на тот свет на сожженных ногах.
— Решил? — выждав недолго, спросил рыжий.
— Кому ты служишь? Мне все равно конец, так что хотелось бы…
— Не тяни время! — разозлился рыжий. — Начинай говорить о девчонке, или я начну…
Что он собирался сделать, никто так и не узнал.
Рыжеволосый неожиданно кашлянул, подался всем телом вперед, налегая грудью на столешницу. Рука с пистолетом упала на стол и медленно сползла, увлекаемая тяжестью тела, которое вдруг безвольно завалилось в сторону. Экзекутор отреагировал мгновенно: ноги двумя мощными пружинами оттолкнулись от пола, живым ядром швырнув рыцаря в противника. Уже проехав животом по столу, дотянувшись рукой до глотки врага и ощутив, как сминается под пальцами адамово яблоко, Кастор понял, что в этом нет нужды. Мертвее рыжий от этого не станет.
В шее главаря торчала короткая толстая стрела.
Остекленевший взгляд рыжего убийцы прошелся по Кастору, но видели эти глаза уже совсем другие лица и другие миры. На последнем вздохе умирающий что-то прошептал. Кровь клокотала у него в горле, текла по подбородку, и Кастор не был уверен, что правильно расслышал сказанное. Но ему показалось, будто рыжий просил у кого-то прощения за проваленное дело.
Что-то вроде: «Прости, Дэрек…»
— Передам при случае, — сказал экзекутор, осторожно опуская мертвеца на пол.
Первым делом он прислушался. Ничего. Затем, взяв из рук убитого пистолет и повесив на себя перевязь с короткой сантагской шпагой, Кастор прокрался к двери. Там он встал спиной к стене, готовый встретить огнем и сталью любого, кто войдет. Но никто не вошел.
Все было тихо.
Только убедившись, что никто ничего не слышал, экзекутор посмотрел в сторону дальнего окна, откуда (и только оттуда!) могла прилететь стрела. Губы рыцаря сложились в улыбку — впервые за сегодняшний день. В окне из-под темных волос, прилипших к мокрому лбу, возбужденно блестели глаза давешнего неудачливого стрелка.
