Оставалось надеяться только на то, что человек, причинявший другим подобные мучения на земле, попадет прямиком в ад, где ему придется вечно расплачиваться за свершенное зло.
Эндрю было даже жаль Уолтера Пьюсона. Конечно, не следует бегать по чужим замкам и убивать великих лордов, но все-таки попасть в лапы заплечных дел мастера в качестве новой игрушки – страшная участь. Юный рыцарь направился прямиком к Одо и попросил разрешения посетить пленника.
– Вдруг мне удастся вытащить из него признание? Быть может, я узнаю, почему он пытался совершить столь страшное преступление? – произнес Эндрю. – Тогда можно будет спокойно повесить его и покончить с этой историей.
Одо пожал плечами:
– Как пожелаешь. Я лично предпочел бы, чтобы юнец еще немного помучился, но признаюсь, мне весьма любопытно, какие причины могли толкнуть его на преступление.
Эндрю получил разрешение войти в камеру, где держали несостоявшегося убийцу. Тот лежал скорчившись на грязной соломе, наклонив голову, скованный цепями. Юноша поднял глаза на вошедшего рыцаря, часто моргая от света лампы – в камере не было окон. Эндрю сел перед пленником и пристально посмотрел на него.
– Как твоя рука? – спросил он, искренне обеспокоенный. – Та, которую я прокусил.
– Так это был ты? Ты выглядел совсем по-другому. Я думал, ты – животное. Ты был похож на бешеную собаку – знаешь, из тех, которые передают безумие людям. Ты безумен?
– Немного, и не так, как собаки.
– Очень жаль, – пробормотал Уолтер, – ведь такая болезнь быстро свела бы меня в могилу, где я больше всего на свете желал бы оказаться.
– Безумие, которое разносят собаки, – отвратительная смерть, есть куда более приятные способы.
– Мне сгодится любой, поскольку я связан и скован по рукам и ногам и не могу умереть от удушья, как бы сильно того ни хотел.
– Возможно, я смогу тебе помочь, если ты мне скажешь, почему пытался убить магистра храма Соломона.
– Что? – неразборчиво пробормотал Уолтер. – Хочешь знать, почему я это сделал?
– Признание спасет тебя от новой боли и страданий.
– Если… если я тебе скажу, это может навредить невинному старому человеку, – отозвался Уолтер. – Я скорее буду и дальше терпеть укусы раскаленного железа, но не допущу, чтобы с ним что-то случилось.
– Ты говоришь о Пью, оружейнике?
– Да.
Эндрю взял на себя смелость рассказать пленнику кое о чем:
– Он умер, Уолтер, едва услышав о твоем преступлении. Кажется, сердце разорвалось у него в груди.
Уолтер разразился слезами:
– Господи, благослови моего отца – прими его в свои объятия, Господи! Пресвятой Иисусе, почему он должен был умереть? Он ведь никому никогда не причинял вреда…
Эндрю терпеливо ждал, выслушивая поток горестных слов и рыданий, пока он наконец не иссяк.
– Что ж, в таком случае, – с яростью произнес Уолтер, наконец перестав плакать, – я все тебе скажу. Меня вынудили на это проклятые ассасины. Они сказали, что прикончат меня и моего отца, если я не убью Одо де Сент-Амана. Они хотели отомстить за то, что Уолтер де Меснил не так давно расправился с их послами. Уолтер де Меснил! Меня даже зовут так же, как того убийцу!
– Да, но, насколько мне известно, Уолтер де Меснил совершил то убийство по своей собственной воле, по крайней мере, никто не отдавал ему такой приказ.
– Ассасины в это не верят. Они считают, что тот действовал по приказу магистра храма.
Пока Уолтер, полный гнева и ярости, проговаривал эту фразу со всей злостью и ядом юноши, с которым обошлись дурно и несправедливо, Эндрю взглянул на ноги пленника. Толстые железные кольца обхватывали лодыжки, цепи приковывали их к полу. Но свет лампы выхватил из темноты кое-что еще, совершенно поразившее посетителя. Эндрю, не веря собственным глазам, уставился на странные отметины.
– Откуда они у тебя? – воскликнул он, вскакивая на ноги.
– Что? – спросил удивленный Уолтер, глядя на оковы. – Тюремщики надели их на меня, снова бросив в эту камеру.
– Нет! Не оковы! Эти темные пятна у тебя на ногах!
– Родимые пятна? Мне сказали, что они оставлены руками ведьмы.
– Кто тебе это сказал? – резко бросил Эндрю.
– Высокий, темный незнакомец однажды ночью явился ко мне, когда еще я был маленьким и жил в Англии. Он сказал, что мать родила меня среди зимних снегов, и поблизости не было никого, кто мог бы помочь, кроме жены чародея. Эта женщина вытащила меня из чрева матери, и ее руки выжгли отметины у меня на ногах.
– Ты лжешь! – вскричал юный рыцарь, в ужасе от слов пленника. – Как такое может быть? Ведь это я тот ребенок, которого жена чародея вытащила из чрева матери!
Уолтер покачал головой, тоже сконфуженный.
– Я ничего не понимаю, – произнес он. – Я просто повторил тебе слова, сказанные высоким незнакомцем.
– А как он выглядел, этот твой незнакомец?
И Уолтер описал чародея, который жил в лесу неподалеку от деревни Крессинг.
В разуме Эндрю бурлили самые невероятные предположения. Он не мог понять, что происходит. Может, это какое-то колдовство, неизвестная злая магия Востока? Откуда Уолтер мог узнать о том, как он, Эндрю, появился на свет? Может, Гарольд, сын мясника, каким-то образом связан с этим учеником оружейника?
– Мне следовало бы убить тебя, – произнес Эндрю, раздираемый сомнениями. – Я мог бы сделать это прямо сейчас, вот этим мечом.
– Прошу тебя, не медли, – спокойно отозвался Уолтер. – Это положило бы конец моим несчастьям.
– У тебя… есть перепонки между пальцами на ногах?
– Да, – отозвался Уолтер.
– А как у тебя дела с соколами и их сородичами?
– Все они – мои друзья.
– О господи! – вскричал Эндрю. – Мне кажется, я схожу с ума!
В этот миг произошло нечто странное. Сквозь стены темницы прошло войско духов. Призраков из другого мира. Они были пепельного цвета, со странно вытянутыми, с мрачными, невыразительными лицами. Ужасные создания маршем вышли из внешней стены, протопали по полу камеры и скрылись в противоположной стене. Мрачные, скорбные, молчаливые, как сама могила, преследующие некую неизвестную цель за пределами воображения двоих смертных, сидевших в жалкой тюрьме.
Один из марширующих внезапно вышел из строя и замер перед перепуганными до смерти юношами. Эндрю тотчас узнал мертвеца. Он был одним из двух неупокойников, однажды явившихся ему в лесу перед тем, как он ушел из дома. Тот, который предсказал ему возвышение и рыцарский титул. Перед ним стоял убийца, его жертвы с раскроенным черепом здесь не было.
– А, – произнес призрак бесцветным голосом мертвых, – так вы узнали тайну.
