Неподалеку кто-то тонко повизгивал и хныкал – Андрей насторожился, но потом понял, что это плачут девчонки, которых он выгнал из спальни. Шанти их не тронула. Они были безопасны как свидетели. Конечно, потом их будут расспрашивать, что же случилось в доме. И что они расскажут? Акула на четырех ногах и непонятный зверь бегали по дому и убивали людей. Скорее всего, следователи решат, что девки спятили. И слава богу.
Андрей отсчитал третью дверь, вошел – спальня, похожая на спальню хозяина дома. Может, и вправду принадлежит Юкару – теперь уже не узнаешь. Андрей подошел к кровати и сунул векселя под матрас, укрывая их от чужих глаз. Огляделся – увидел дверь, ведущую, вероятно, то ли в ванную, то ли в туалет. Открыл – точно, и туалет, и ванная. Вернее даже, небольшой бассейн, наполненный водой, и вполне так чистой. Опустил ноги – вода холодная, но терпимо. Видимо, налили горячей воды, но хозяин комнаты ею не воспользовался.
– Ты чего тут купания устроил? – послышался голос Шанти, и следом показалась она сама – уже в виде хорька.
– Чего-чего, как я оденусь – такой вонючий и в крови? Я там по канализации бегал, от меня разит, как из мусорного бачка. Сейчас я, скоро, пару минут, и все.
Андрей быстро смыл с себя грязь, отчего вода посерела и покраснела, выскочил из бассейна и, сорвав простыню с кровати, насухо ею вытерся.
– Все, помчались! Сейчас одежду возьму, и в порт.
Через минуту они мчались по коридору к выходу. Автоматически Андрей оценивал ситуацию вокруг дома – не видел ли кто, не поднялась ли тревога. Но нет – все было тихо, как на кладбище. Во дворе лежали разорванные трупы – ни раненых, ни оглушенных, только трупы. Шанти ничего не делала наполовину, кроме перекусывания туловищ врагов.
Андрей заглянул под скамейку, где оставил одежду, и сплюнул в ярости:
– Поперли! Вот суки! Вот гребаный город! Стоит оставить без присмотра барахло, спасая мир, и штаны тут же попрут! И пояс с деньгами тоже.
– Что, все поперли? – хихикнула Шанти.
– Чего радуешься-то? – сердито спросил Андрей. – Не все, но приличную сумму. Я на всякий случай с собой брал. Теперь чего, с голым задом бегать? Ну, суки, я вам сейчас устрою!
Он перекинулся в Зверя, обнюхал скамейку – след был, чистый и свежий. Пахло тремя людьми – двое мужчин и женщина. А еще – запах алкоголя. Нищие, люмпены?
Он помчался по следу, и Шанти еле успела заскочить к нему на загривок, вцепившись в густую шерсть, покрывающую Зверя толстым слоем. След вел к порту, петлял, а потом ушел куда-то в сторону, к горе, на берег моря.
Пробежав вдоль берега и ловя след верховым чутьем, Зверь унюхал дым – недалеко под деревьями кто-то жег костер. Он прислушался – возбужденные голоса, смеются, женщина хихикает, звенят монеты.
– Делят твои денежки! – радостно сообщила Шанти. – Дай я их пугну, а? Ну пожалуйста! Давай сделаем ставки – обделаются они или нет? Давай?
– Все или частично?
– Я ставлю, что все. Уверена!
– А я, что только двое. Или меньше. Ставки?
– На желание. Кто проиграет – выполняет желание другого. Любое. Боишься?
– А ты?
– Я – нет. Договорились?
– Договорились, – усмехнулся Андрей и остановился, оглядываясь по сторонам.
Шанти соскочила с его спины, отпрыгнула в сторону и стала превращаться. Андрей с любопытством наблюдал, в кого она превратится – это была та же самая акула с четырьмя кривыми ногами и красными, светящимися как угольки глазами.
– Слабо, слабо! – скептически оценил вид подруги Андрей. – Не страшно, не хватит ужаса, чтобы вызвать приступ несварения желудка. Если только не съесть тебя, ядовитую…
– Погоди, тут главное – что и как сказать супостатам, страшный вид – это еще не все! Слушай отсюда, только не вылезай раньше времени, я сама все сделаю.
Шанти тяжело потопала по гальке-черепашке к мерцающему огоньку костра, Андрей отправился за ней. Остановившись в темноте под тутовым деревом, стал наблюдать.
Нищие как раз, вероятно, закончили делить благоприобретенные капиталы, мужчина подбрасывал в воздух золотые и ловил их, щерясь беззубой улыбкой, женщина хихикала, закатывая глаза, а второй мужчина отхлебывал из грязной бутыли что-то вонюче-алкогольное (Андрей даже с расстояния пяти метров ощущал мерзкий запах сивухи) и гордо приговаривал:
– Ну, кто заглянул под скамейку? А вы смеялись, дураки! Я, я все сделал! И по справедливости мне бо́льшая доля! Что, я не прав?
– Прав, прав, – счастливо улыбался второй бродяга, такой же грязный, заросший, неопределимого возраста и происхождения.
И тут он вытаращил глаза, захрипел и указал пальцем за спину своих напарников. Те вначале не поняли, потом недоуменно оглянулись и тоже застыли.
В тишине, не нарушаемой ничем, кроме потрескивания веток в костре, раздался стук стекла о зубы и бульканье – жидкость текла из бутыли и заливала грудь выпивохи. Потом раздался замогильный хриплый голос:
– Как вы посмели разжигать костер на берегу моего моря! Я, акулий бог, требую жертвы – ОТДАЙТЕ ВАШИ СЕРДЦА-А-А!
Шанти так страшно заревела, что женщина, закатив глаза, упала на спину и затихла, а мужчины попытались уползти, завывая и хрипя, как будто им не хватало воздуха. Шанти подскочила к ним, ударом хвоста по затылку по очереди оглушила их и встала рядом.
– Обыскивай их, забирай наше бабло, а я пока их обнюхаю. Ага, этот готов, обделался. И этот тоже…
Шанти затихла, Андрей же, превратившись в человека, стал обшаривать карманы бродяг.
Собирая деньги в выпотрошенный пояс, он услышал позади какую-то возню и пыхтение. Оглянувшись, заметил, как Шанти уперлась лапой в живот нищенки и надавливает на него, как будто качая насос. Он вначале не понял, что та делает, а сообразив, возмутился:
– Бесстыдница! Наглая, бессовестная бесстыдница!
– Вот как ты сказал неграмотно! Бессовестная бесстыдница – ведь это два понятия, обозначающих одно и то же. Ты неграмотно выражаешься. Вот надо было сказать просто – бесстыдница, а не бессовестная бесстыдница. Фу тебе!
– Ах ты бесстыжая, наглая, бессовестная, болтливая драконица! Ты проиграла! И должна мне желание. И перестань давить на живот несчастной женщине – раздавишь ведь.
– Я аккуратно. И вообще, нечего их жалеть! Они наши деньги поперли.
– Не поперли, а нашли, – усмехнулся Андрей. – Я слегка погорячился. Вот я им немного оставлю. – Он бросил на бесчувственные тела по нескольку серебреников, потом взял свою одежду (бродяги так и притащили ее связанной в тючок). – Прекращай выдавливать из нее – все равно считаться не будет.
– А вот это еще надо посмотреть! Факт есть – запах, и все такое прочее! Где мы уговаривались, что они должны сделать это без применения дополнительных физических усилий с моей стороны? Есть факт – все трое обделались. Это ты мошенничаешь, а не я! Выполняй условия пари!
