— Это значит, что Дайрут может стать владыкой Орды и никто ему не помешает, так? — уточнила Айра. — Но ведь он — не благородных кровей? За ним пойдут не все, кто-то решит, что сам достоин власти, кто-то уйдет обратно в степь, ему вновь придется собирать все по крупинкам.
Бумаги на столе слегка шевельнулись, будто тронутые ветром, однако ветра не было. На столе, между свитками, ни с того ни с сего погасли в большом канделябре сразу несколько свечей.
— Я тоже так думал, — Парай Недер склонил голову, но тут же покачал ею, точно не до конца соглашаясь. — Но Дайрут нашел способ обойти это условие — когда стало известно о том, что Разужа собирается уничтожить его, Дайрут объявил, что это не потому, что он предал своего хана. А потому, что он — родной сын Разужи.
— И что с того? — Айра задумалась. — А, якобы Разужа увидел в нем угрозу?
— Именно, — согласился Парай. — Многие поверили в это, хотя Дайрут и Разужа совершенно не похожи. Однако они оба удачливы, оба сильны как военачальники, и на какое-то время они очень хорошо действовали вместе. Но самое интересное не это — а то, что хан не опроверг слухи. Насколько я понимаю, для него тоже было выгодно, чтобы все считали Дайрута его сыном — и тогда, убив «потомка», Разужа показал бы себя еще более безжалостным и неумолимым. Однако битва закончилась иначе, и теперь между Дайрутом и властью в Орде только темники и главы родов, которые будут вынуждены признать его — или умереть.
Айра отодвинула от себя бумаги, обнаружив, что теребит край какого-то документа и уже разлохматила кончик листа.
— И если я была отличной партией для темника, то для хана я — никто, правильно? — поинтересовалась она.
— Именно, — ответил Парай, внимательно глядя на королеву.
«Только бы не сорваться, — подумала Айра. — Не показать, как я расстроена».
«Все устроится, я обещаю тебе, — вмешался Голос в ее мысли. — Вот прямо сейчас и устроится».
— Ваше Величество? — спросил Недер.
— Сейчас, подождите немного, — ответила Айра. — Сейчас.
Дверь распахнулась, и, отодвинув в сторону охранявших королеву стражников, ввалились сразу двое — капитан Морик и рыжий Мышик Кэйра, причем последний был в плаще и грязных сапогах и валился с ног от усталости.
— Письмо от Дайрута Верде, — сообщил Морик. — Благородный Кэйра загнал троих коней, чтобы доставить его как можно быстрее.
— Что внутри? — спросила, холодея, Айра. — Отказ?
— Откуда же нам знать? — мотнул головой Кэйра.
Парай Недер усмехнулся — было видно, что конверт запечатан и его не вскрывали.
— Давайте письмо сюда, — велела Айра.
— Прошу, Ваше Величество, — учтиво поклонился Мышик.
Она срезала печать специальным ножичком и прочла ровные, идеально выписанные строчки:
«Чтобы защитить Дорас, ты должна босой и простоволосой, по собственной воле прийти ко мне в ставку. И тогда я вынесу решение о твоей судьбе. Если ты придешь по принуждению, мои шаманы поймут это, и королевство будет отдано на меч и поживу».
И подпись — Дайрут Верде, повелитель мира.
Она прочитала вслух — те, кто находился здесь, были преданы ей и никогда не станут трепать языками. Несколько мгновений в кабинете простояла такая тишина, что слышно было, как мыши шуршат за стеной.
— Это немыслимо, — первым отреагировал Парай. — Он ничего не обещает, только требует.
— Я бы никогда не позволил такого, Ваше Величество, — заявил капитан Морик. — В конце концов, ваш отец даже из могилы дотянется до меня, если я вдруг…
«Ты должна пойти, — громко и спокойно заявил Голос. — Это твоя судьба. Я говорю совершенно точно — если ты придешь в ставку Дайрута, угроза Дорасу будет ликвидирована».
«А что будет со мной? — поинтересовалась Айра. — Меня убьют?»
«Зачем ему тебя убивать? Скорее всего, тебя унизят, и сделают это жестоко, — но ты выживешь, а потом с помощью своей магии околдуешь темников и советников нового хана».
«А если не смогу?»
«Я думаю, Дайрут сделает тебя своей женой. Он — безродный кочевник, добравшийся до власти. Ты — настоящая королева. Только дурак на его месте убил бы тебя. А он не дурак! Он заставит тебя носить его детей».
От одной мысли о подобном Айра тяжело сглотнула.
— …И в таком случае мы должны… — начала она.
— Готовиться к обороне, — заявил капитан, а другие двое поддержали его уверенными кивками.
Тем большим шоком для них были слова Айры:
— Я пойду к Дайруту. Босая и простоволосая.
— Они убьют вас, Ваше Величество, — заявил рыжий Кэйра.
В этот момент королева вдруг отчетливо поняла, что этот красивый, сильный и, безусловно, смелый юноша влюблен в нее, что он смотрит на нее преданно и спокойно, что он не ищет повода показать себя, а просто беспокоится за нее.
И что она может что-то доказать Параю Недеру, заставить Морика признать свою правоту, приказать Сечею. А ему, если она захочет убедить, придется объяснять по-настоящему, и все равно он не примет ее решения.
«Просто прикажи, — небрежно заметил Голос. — Он вынужден будет повиноваться».
«А он не обидится?»
«Какая тебе разница, если ты все равно пойдешь туда?»
В этот момент Айре очень захотелось ударить Голос.
Ее бестелесный наперсник, столь полезный временами, в этот раз перешел все границы.
Но она не могла его ударить, не могла даже обидеть, в то время как он мог ее уязвить легко и непринужденно.
— Дайрут Верде — простой кочевник, который стал ханом. Он не убьет меня, королеву. Я нужна ему для того, чтобы упрочить власть. Он сделает меня своей женой и… — тут Айра, как ни крепилась, не удержала одну маленькую, почти незаметную слезинку. — И подарит мне своего ребенка.
По глазам подданных королева поняла, что сказала что-то странное и страшное. Они смотрели на нее как на девочку, начавшую бросаться заклинаниями из арсенала некромантии, как на кота, который превратился в дракона, как на цирюльника, который оборачивается в демона, не прекращая брить своего подопечного, но уже не бритвой, а отточенным когтем.
— Я считаю это ошибкой, — сухо произнес Парай Недер.
Однако Айра видела — там, в голове ее начальника тайной канцелярии, уже просчитываются новые возможности и ходы.
— Вы не должны так поступать… Ваш отец… — сказал Морик.
Капитан до сих пор считал, что упоминание отца просто обязано производить некое чудесное действие на Айру. Точно так же простые люди верили в то, что престарелый регент, который на всех пирах и казнях сидел в первом ряду и одинаково счастливо щурился на канатоходцев и пытки, как-то влияет на то, что происходит в государстве.
