Он слегка отстранился и в свою очередь взял в ладони ее лицо, вглядываясь в глаза. Неужели это не снится ему?
— Ну как? Тебе не стало немножко лучше после тех ужасных испытаний? — спросила она.
Он медленно кивнул:
— Стало…
И внезапным движением, не выдержав сердечной муки, прижал Люцию к себе, целуя ее со всем неистовством давно зревшей страсти. Ее мягкие губы были такими сладкими. Их теплота до краев наполнила душу Магнуса предчувствием любви и добра…
Он даже похолодел, ощутив вдруг, что Люция упиралась ладонями ему в грудь, силясь оттолкнуть прочь. Когда он прервал поцелуй, девушка торопливо рванулась в сторону и неловко упала на пол. Вскинув руку, она прикрыла ею рот, глаза были круглыми от ужаса… Но не только. Магнус разглядел в них кое-что еще. Отвращение.
Его губы еще покалывали крохотные иголочки, они хранили ее вкус, но, когда он осознал смысл происшедшего, на него точно выплеснули ушат ледяной воды.
Люция не ответила на поцелуй.
— Что ты сделал? Зачем?.. — прерывающимся голосом спросила она, продолжая прикрывать рот.
— Прости. — Сердце в груди стучало кузнечной кувалдой. Магнус тряхнул головой. — Хотя нет, погоди. Я не прошу простить меня. Я очень, очень долго хотел вот так поцеловать тебя… Только боялся.
Она наконец убрала от лица дрожащую руку, и голос опять зазвучал ясно:
— Но ты ведь мой брат…
— Ты сама говорила, что любишь меня.
— Да. До невозможности… но только как брата. А это… — Люция покачала головой. — Так же неправильно! Никогда больше такого не делай!
— На самом деле ты мне не сестра, — сказал Магнус.
Он не собирался допускать в свое сердце стыд за то, что сейчас совершил. Он поддался давней страсти и позволил ей обрести плоть, но не допустит, чтобы ее объявили злом. Его любовь была непорочна, как и любые истинные чувства. Она была самым чистым из всего, что существовало на свете.
— Не сестра по крови, — продолжал он. — Ты дитя не этой семьи. Ты родилась в Пелсии. Сабина похитила тебя прямо из кроватки. Тебя вырастили как принцессу, но происхождение у нас разное. Если мы захотим быть вместе, это не станет кровосмешением.
Люция побледнела так, что сделалась похожа на призрак. Готовность отбиваться ушла из ее глаз, осталось лишь потрясение.
— Зачем ты говоришь мне… столь ужасные вещи?
— Потому что это правда. Истина, которую давным-давно должен был бы поведать тебе сам король. Он хочет использовать твою силу ради своей выгоды. Вот почему велел тебя сюда привезти, вот почему вырастил как родную дочь!
Люция замотала головой:
— И ты все это время знал?..
— Нет. Выяснил только тем вечером… от самой Сабины. А потом и мать подтвердила: все так и есть.
— Не понимаю…
Люция, пошатываясь, поднялась с пола. Магнус последовал ее примеру, на время забыв о бесчестье, постигшем его в Пелсии. Он хотел рассказать Люции, но далеко не так… откровенно.
— Ты не переживай, — попытался он утешить ее. — Пожалуйста. Для короля ты по-прежнему любимая дочь. Я это точно знаю. Да и нас с тобой растили вместе, бок о бок. Это не изменилось. Но считать тебя всего лишь сестрой… теперь, когда всплыла правда… я не могу. Ты для меня давно уже гораздо больше, чем просто сестра.
Люция заглянула ему в глаза:
— Прошу тебя, не говори мне этого.
— Ты — единственное существо на всем свете, которое мне небезразлично… — Голос Магнуса дрогнул. — Я люблю тебя, Люция. Люблю всей душой, всем своим существом.
Она молча смотрела на него.
— И ты говорила, что меня любишь. — Он изо всех сил старался придать голосу твердости. — Превыше всего.
— Как брата. Как милого брата. Безусловно, люблю!
Магнусу показалось, что его сердце остановилось, а весь мир кругом начал рушиться в бездну.
— Значит, только как брата…
— Никогда больше не поступай так со мной. Ты не можешь… прикасаться ко мне, как сейчас. Это же неправильно, Магнус!
Он стиснул кулаки:
— Ничего неправильного тут нет!
— Я не испытываю к тебе такого же чувства.
— Но, быть может, когда-нибудь…
— Нет! — В глазах Люции блестели слезы. — Я никогда не смогу так чувствовать! Пожалуйста, не будем больше говорить об этом!
Она провела рукой по своим длинным темным волосам, словно пытаясь их распрямить. Потом пошла к двери.
Магнус поймал ее за руку, пытаясь удержать. У него самого подозрительно щипало глаза.
— Прошу, не оставляй меня…
— Я должна уйти. Не могу сейчас находиться рядом с тобой…
Она высвободила руку и покинула комнату.
Магнус так и остался стоять лицом к двери, не двигаясь и даже не моргая, совершенно раздавленный случившимся.
Итак, она отвернулась от него и пожелала наказать за проявление любви. За то, что обнаружил перед ней свои чувства. За то, что распахнул перед ней сердце — чего не делал ни перед кем и никогда.
Кажется, Магнус всю жизнь был дурачком. Наивным ребенком. Таких, как он, легко обижает и бьет каждый, кто наделен силой и властью. Всю жизнь он терпел унижения и боль, обзаведясь с годами лишь тоненькой маской, чтобы скрывать истинные чувства. Но оказалось, что любую маску можно сорвать и разбить вдребезги. Для этого хватит всего-то нескольких слов.
Так вот: с сегодняшнего дня он повзрослеет. Он убил человека. И потерял ту единственную, которую любил больше всех прочих людей, ведь Люция никогда уже не сможет доверять ему, как бывало. Ничто между ними теперь не будет как прежде. Он все разрушил, и так, что обратно не соберешь.
И в полном уединении своих покоев Магнус сжал кулаки и в кои-то веки позволил себе заплакать об утрате красавицы-сестры и лучшего друга.
А потом его сердце, расколотое на тысячу кусочков, начало медленно обращаться в лед.
ГЛАВА 27
ОРАНОС
Клео прибыла во дворец еле живая. Все звуки казались ей приглушенными, она по-настоящему слышала только биение крови в висках да стук своего сердца.
Теон был мертв.
— Попытайся не выказывать беспокойства. Держись поближе ко мне, — шепнул ей Ник, когда их повели к королю.
Дворцовые стражники не позволили Клео даже заглянуть в ее комнаты. А еще они казались удивленными тем, что она вообще возвратилась.
Принцесса молчала. Сама не знала, сможет ли сейчас заговорить.
Вот распахнулись высокие двери из дерева и железа, и они предстали перед ним. Перед королем Ораноса. Один из стражников опередил их с Ником, чтобы сообщить королю о возвращении беглецов. Корвин показался ей очень бледным. И с того времени, когда она последний раз его видела, он заметно постарел.
