Мне чуть плохо не стало, когда наш «ниссан», управляемый исключительно упрямством и самоуверенностью вампира, на приличной скорости проскочил этот злосчастный перекресток. Автомобилей на светофоре, как нарочно, было достаточно много, но то ли водители все подобрались квелые, то ли везение наконец-то стало поворачиваться ко мне фасадом, но мы отделались всего лишь легким испугом. Вадим на заднем сиденье тихо выругался, пообещав нашему самопальному пилоту в крайне неприличных выражениях преподать теоретическую часть техники вождения категории В. Вампир на столь оригинальное предложение ответил в своей привычной манере:
— Хорошо, я запомню. А чтобы у тебя, профессор, не возникло искушения сбежать во время соблюдения мною правил дорожного движения, мы обезопасим окружающий мир от таких страшных монстров, как ты.
Щелкнула кнопка по блокировке дверей. Вадим лишь злобно сверкнул глазами в сторону подлого поработителя и снова принялся приводить себя в порядок.
Теперь мы точно как три селедки в консервной банке, рассолу только не хватает для достоверности.
— Когда ты научился водить машину? — осторожно поинтересовалась я. Странно, что этот закономерный вопрос не пришел мне в голову раньше. Такое умение вряд ли он принес из своего мира, в котором и более простенькие-то механизмы вроде как не в ходу. Ничего удивительного, что меня сильно беспокоил исход нашей дальнейшей поездки. С такими выкрутасами аттракцион «американские горки» отдыхает, там хоть какая-то гарантия безопасности имеется.
— Считал из памяти того субъекта в форме, который имел наглость остановить нас, когда мы ехали на вашу дачу. Знаешь, с кровью передается очень много самой разнообразной информации. По большей части, правда, бесполезной.
— И информация о правилах дорожного движения там конечно же относится к таковой?
— Видимо, да.
Как же, наверное, прекрасно не до конца понимать всей серьезности ситуации. Мне бы такое непробиваемое спокойствие! Или вампиры действительно ничего не боятся и реагируют на опасность только тогда, когда она становится слишком реальной?
В кармане неожиданно запиликал телефон. Эсэмэска. «Светка, попробуй незаметно вытащить из-под сиденья пистолет».
И это нормальный человек писал? Легко сказать «вытащить». Как он себе представляет подобное действие? Вот я сейчас наклоняюсь, начинаю шарить рукой где-то… в зоне повышенного риска. Да от двусмысленности моего маневра любой нормальный мужик спокойствие потеряет. А если учесть, что жертва такого вопиющего безобразия находится за рулем и все больше входит во вкус скоростного вождения (стрелка спидометра уже переползла с отметки шестьдесят на сто и продолжала медленно, но верно подниматься выше), то риск устроить день жестянщика увеличивается многократно. Я такой экстрим не люблю.
Вадим сзади притих в напряженном ожидании.
— Профессор, не советую вести партизанскую войну у меня за спиной, — усмехнулся в зеркало заднего вида Стефианир. — А чтобы у тебя, головастый ты наш, больше не возникало искушений, — он, не снижая скорости, ловко выудил тайно обсуждаемый предмет из-под кресла, — мы его скинем от греха подальше, — и без лишних эпитетов выкинул пистолет в окно. Стратег-неудачник с досадой проследил за бесславным полетом последней надежды вернуть контроль над ситуацией в свои руки и сквозь зубы выругался, когда встречный грузовик безжалостно превратил в металлолом уникальное оружие. М-да, плакала наша самозащита горючими слезами.
— Между прочим, он кучу денег стоил, — с горечью проронил муж, видимо надеясь получить хотя бы скупую каплю сочувствия и видимость понимания. — И пули из чистейшего серебра, по спецзаказу отливал.
Но вампир угрызениями совести страдать не собирался.
— Ничего, переживешь как-нибудь.
— Надолго ли?
— А это уже от тебя зависит.
— И что нужно сделать? Кровью своей с тобой поделиться, чтобы таким нехитрым способом поставить тебя в известность относительно моих потаенных планов?
Кажется, я немного потеряла нить разговора. Или окончательно перестала понимать собственного мужа. О чем они сейчас? Неужели Вадим думает, что Стефианир всего лишь безжалостный жестокий убийца, для которого нет ничего прекраснее человеческой смерти? Если брать человечество в целом, то можно с твердой уверенностью сказать, что некоторые отдельно взятые личности намного страшнее и кровожаднее настоящих вампиров, им ничего не стоит убить невинных детей и беспомощных стариков. Причем исключительно ради собственного удовольствия. И ведь как-то носит таких выродков земля! Но Стеф-то пришел всего лишь за своей одномирянкой, не собираясь задерживаться здесь надолго и уж тем более не планируя устраивать кровавые бесчинства! Вот только чужой мир сослужил клыкастому аристократу злую службу — столкнул его с ненормальным ученым. Теперь поди разберись, кто из них больше злодей. Вампир, который использует людей в качестве пищи, или человек, помешанный на своих исследованиях, основным расходным материалом которых и являются вампиры?
— Идея заманчивая, — оборвал мои запутанные размышления Стефианир, видимо обдумав щедрое предложение. — Но твоя кровь пока меня не интересует. Я, знаешь ли, брезгливый.
— Что?! — взыграло в моем благоверном задетое самолюбие. — Да я, между прочим, неоднократно сдавал кровь на станции переливания и являюсь почетным донором! Несколько человек выжили благодаря мне!
— На месте ваших врачевателей я бы сначала изучал личностные и психические качества доноров, их род занятий и прочие предпочтения вплоть до цели жизни и тайных желаний, а потом уже давал разрешение на переливание такой важной и информационно насыщенной жидкости. Вряд ли спасенные тобой люди были бы счастливы, узнав, какой свинье они обязаны жизнью. Даже мне будет противно к тебе прикасаться. Не знаю, смогу ли справиться с рвотным рефлексом, даже если от этого будет зависеть моя жизнь.
— Только учти, добровольно я не дамся! — тут же гневно предупредил Вадим.
— Думаешь, мне требуется твое разрешение? — Голос Стефа превратился в сладкий нектар, таким обычно объясняют прописные истины разным бестолочам, а ярко продемонстрированные клыки способствовали еще лучшему усвоению материала. — Профессор, если бы я интересовался мнением каждого, кем собираюсь поживиться, боюсь, давно умер бы с голоду. Запомни, когда вампир хочет есть, шээри сам подставляет свои артерии. Зову вампира просто невозможно противостоять.
— Я помню из твоей вчерашней лекции, — нехотя признался ученый, осторожно ощупывая припухшую челюсть. Ранка на губе перестала кровоточить, и все использованные салфетки щедрым конфетти полетели в окошко. Дурной пример заразителен.
— Могу даже заставить тебя воспылать ко мне неземной страстью, — так же приторно продолжил клыкастый искуситель. — Хочешь продемонстрирую? Милый… — Последнее обращение было сказано таким тоном, что я невольно фыркнула.
Вадим столь двусмысленное веселье разделять категорически отказался. Открывшаяся радужная (с преобладанием голубого, правда) перспектива обрести новую любовь привела моего благоверного в неописуемый ужас. Он осторожно, стараясь не делать резких движений, переместился ко мне за спину. Что-то повадился муженек мной прикрываться в последнее время. Не к добру это.
