В общем, мы собрались праздновать в два этапа — сначала исполнение моей детской мечты, а потом гулянка в шикарном ресторане. На мне было длинное золотое платье (голубой костюм феи пал в неравной борьбе с дверью грузовика… порвался, короче), на Ите розовое, а еще у нее были белые крылышки, и коронка, и волшебная такая палочка со звездочкой на конце… ага, она тоже решила последовать моему примеру и исполнить свою детскую мечту. Нам всем хотелось побыть счастливыми, хоть недолго.
Когда подъехали к «Ясному саду», грузовики свалили все в кучу перед детским домом, и мы поспешили скрыться, чтобы наблюдать за детскими мордашками издали. Но нас заметили. Толпа детей с дикими воплями помчалась на захват кучи игрушек… И мы все визжали от радости, прыгали и просто радовались жизни… Маленький кусочек счастья в беспросветной серой жизни выросших, но все еще сирот.
Это потрясающе — дарить детям чудо! Дети решили тоже нас порадовать и подарили мне котенка, которого прятали от воспитателей. Черномордую зверюшку с серыми глазами я обозвала Алексом — не смогла удержаться. И вот после обмена подарками и обнимашками со всеми детьми вся наша гоп-компания отправилась праздновать в «Праццо», известнейший и самый дорогущий ресторан на нашей Инитире 442.
* * *
Роскошный ресторан на берегу океана еще издали ослеплял золотом и разноцветными огнями. Здесь были позолоченные гардины, позолоченные статуи, даже сверкающие золотом стены. Увы, на фоне всего этого великолепия мое золотое платье несколько… померкло, Но я не отчаивалась, в конце концов я, с черным котиком на руках, весьма гармонировала с рестораном, где золотым было почти все, а черным — пол.
— Простите, с животными сюда нельзя, — вежливо, но непреклонно заявила администратор.
Наша «контора» переглянулась, и слово получил Оси, ну на самом деле Освальд Иртези, но для нас он навсегда будет Оси или Ос.
— Простите, но должен внести коррективы в ваше восприятие данной ситуации, — начал Ос, и сердца наши преисполнились гордости за новое поколение юристов, — сие не животное, — он указал на котенка, — это дар ста двадцати шести маленьких сироток. Вы считаете себя вправе плюнуть в душу детей, которые растут без любящих родителей?
Администратор побелела, покраснела и отошла, пропуская нас.
В результате в зал мы вошли с Алексом, который мурлыкал, стоило мне погладить его за ушком. Стол был выбран у окна, подальше от основной аудитории, заказ сделан механическому официанту, и вот только теперь мы все начали активно друг друга разглядывать.
— Ли, — начал Ромыч, — ты с той ситуацией разобралась?
— Естественно, — я прижала котенка к себе, — а ты сделал то, о чем я просила?
Ромка чуть покраснел, полез в карман своей местами грязноватой куртки (и ведь зарабатывает кучу денег, а носит лохмотья!) и достал алую бархатную коробочку. Мы с Итой одновременно издали восторженный вздох и еще один, когда парень открыл коробочку. На алом бархате в лучших классических традициях лежало обручальное кольцо с бриллиантом… Ага, тем самым!
— Это что? — поинтересовался Дик. — Точнее, где та, для которой сие предназначено?
Романыч покраснел еще основательней и потупил глазки в пол.
— Ее Кейтан зовут, — сдала я друга с потрохами, — классная девочка, Ромке повезло.
— Ли, — возмущенно протянул Оси, — ты теперь еще и сваха?
— А что делать? — я улыбнулась. — Он ее любит, а третий год сделать предложение не решается.
— Бриллианта раньше не было, — возмущенно оправдался Романыч, — а Ли сказала, что либо бриллиант я дарю Кей, либо она его выбрасывает в океан. Вы же знаете Ли — если сказала, то сделает!
Первый наш тост был за Романыча и Кей, второй за меня и исполнение моей мечты, третий за Оси и его повышение до партнера в юридической конторе, четвертый за новую коллекцию Иты, которая получила заказ на пошив школьной формы для двух городов, а потом… Помню, что мы весело смеялись, не помню, над чем, а Алекс под столом пил молоко из блюдечка. Я люблю своих друзей — как родных люблю. Нам через многое пришлось пройти вместе… здесь остались те, кто сумел выжить. Они — вся моя семья.
Потом все как-то слилось в одну череду новых тостов, а робот с напитками уже не отъезжал от нашего столика. И нам просто было хорошо, особенно мне, изрядно пьяной. А еще Ос почему-то пил больше всех и постоянно в сторону смотрел. А потом:
— Ли, — Ос наклонился ко мне, — идем потанцуем.
Я с пьяным энтузиазмом согласилась, и мы пошли… шатаясь, в центр зала. Для устойчивости я крепко обняла Оса за шею, и, чуть раскачиваясь, мы начали танцевать под классическую мелодию. И вдруг он сиплым голосом попросил:
— Ли, поцелуй меня…
Да чего только не сделаешь для лучшего друга! Я подставила губы и закрыла глаза, предоставляя всю инициативу довольно-таки привлекательному мужчине. Ос коснулся губами моих губ, затем нежно, чуть дразня, прикусил нижнюю губу, явно настаивая на более интимном поцелуе, и я распахнула глаза. Освальд целовал меня, страстно и нежно одновременно, его руки плотно обхватили мою талию, но… Он был мне как брат, и я знала, что и он сам испытывает ко мне родственные чувства, а значит… Я отстранилась от него, нежно прикоснулась к щеке и спросила:
— И на кого мы производим впечатление?
Один из самых хладнокровных юристов современности судорожно вздохнул, в глазах появились слезы, и он сжал меня крепче:
— Ли, вот как ты думаешь, ребенок из детдома, который даже не в курсе, кто были его родители, и дочь сенатора — это хорошая пара?
Я понимала, о чем он… самой пришлось пройти это едва заметное поджимание губ, едва становилось известно, что я сирота. Вроде и взрослеешь, и многого добиваешься, а неприятно и обидно все равно.
— Она здесь? — поинтересовалась я, положив голову ему на плечо.
— Здесь, — прошипел Ос, — со своим женихом-красавцем. Теперь сенатор явно доволен выбором дочери, старый козел!
Какие страсти, я даже всхлипнула, а Оси принял это как возможность выговориться. Он говорил быстро, отрывисто, с яростью, словно выплевывая каждое слово, а я с грустью думала о том, сколько же времени он копил в себе эту боль.
— Я встретил Рину на выборах, милая такая девочка, очень добрая и порядочная. Знаешь… глядя на нее, я подумал, что она будет идеальной женой. Мы начали общаться, я тоже… черт возьми, Ли, я тоже понравился ей и очень, но ее папочка — сенатор Арли!
Я напрягла память, память выдала образ полноватого неприятного человека. Память настойчиво хотела выдать что-то еще, но… пить меньше надо.
— Это такой лысый, с родинкой на губе? — поинтересовалась я.
— Он самый, — Ос сжал меня сильнее, даже дышать тяжело стало.
— Девица сейчас где? — продолжила я задавать вопросы.
— Позади нас, там вся семья Арли, и друзья, сенаторы с семьями. — Он хмыкнул. — Рина смотрит не отрываясь… И, как ни странно, ее жених тоже. Хотя странно, почему это ее жених так пялится… И, по-моему, именно на тебя. А теперь на меня. Ох! Странный мужик, у него такой взгляд, как будто я на его собственность посягнул. Мне даже жутко стало, ощущение такое, что он меня убить готов.
