Я НА АРТИНЕ!
Стараясь не паниковать, прошла вдоль стены и натолкнулась на дверь… самую обычную допотопную дверь. Мягкий толчок — и я на свободе, продолжаю свой босоногий осмотр. Это определенно дом Алекса! Пройдя через еще одну комнату, я подошла к очередной двери. Осторожно открываю ее и слышу приветливое:
— Доброе утро, любимая.
От такой наглости я лишилась дара речи. Алекс, в светлых брюках и кремовой рубашке, сидел за столом, нахально мне улыбаясь. До моего появления он явно с кем-то переговаривался, потому что, отведя взгляд от меня, произнес фразу по-танаргски и выключил систему.
— Как спалось? — поинтересовался тот, чье «прости» оказалось пострашнее угроз. Не дождавшись ответа, Алекс указал на стул. — Вот халатик, одевайся и будем завтракать.
Я вместо приветствия тихо спросила:
— Доволен?
— Очень, — последовала наглая самодовольная усмешка. — И заметь, я дал тебе шанс, а ты отказалась.
Промолчав, чтобы не начинать скандал, я лишь снова задала вопрос:
— И сколько я… «спала»?
— Трое суток, именно столько, сколько потребовалось лететь до Артины. — Улыбка у риантана Девелри была запредельная. — В твоем похищении обвинили ваши местные спецслужбы. И тебе, наверное, будет любопытно узнать, что дело об убийстве известной журналистки Лики Пресветлой дало сенатору Арли возможность поднять вопрос о сокращении полномочий таких правительственных организаций, как Северная Звезда.
— Сволочь! — не сдержалась я. Не могу сказать, что уважаю агентов Северной Звезды, но и то, что провернули Алекс с сенатором, иначе, чем подлостью, не назовешь.
Алекс встал, подчеркнуто медленно подошел ко мне и жестом собственника прикоснулся к обнаженному плечику, затем провел ладонью вниз по моей руке. А потом еще и добавил:
— Я действительно идиот, что не забрал тебя сразу… Почему-то я упорно старался играть в благородство… Зря!
Невольно всхлипнула, понимая, что влипла так, что не отмоешься, и тихо прошептала:
— Алекс, ты же не такой…
Он рассмеялся каким-то неестественным, злым смехом и спросил:
— А какой я, Лика? Какой я? — Сильные руки совершили путешествие от моих плеч до бедер, замерли, чуть сжимая, и Алессандро Делвери взглянул в мои глаза. — Так какой же я?
Едва сдерживая слезы, я ответила:
— Ты добрый, нежный, заботливый, чуткий… Разве может плохой человек сажать розы… Или печь пироги? Разве…
Я говорила, а сама вспоминала незначительные, но теперь такие понятные мелочи… Поведение рабочих, которые видели, как Алекс несет меня на руках… В их глазах за подчеркнутым уважением был страх! Испуг Дона, когда Алекс застал нас в саду… Более чем почтительное отношение к нему военных на базе… И я внезапно поняла, насколько же я паршивая журналистка, если не замечала всего этого раньше! Алессандро Девелри — страшный человек, который не терпит и малейшего неподчинения, и именно в этого монстра я и влюбилась… Дура!
— И почему я такая дурра-а-а? — Мое столь позднее раскаяние несколько ошарашило мужчину моей мечты. — Какая же я дура!
Алекс рассмеялся и обнял меня, игнорируя попытку к сопротивлению, и произнес:
— А я идиот, который не хочет жить без тебя, Лика.
И я почему-то обняла его, но потом… Он же похитил меня! Нагло украл из моего же дома! Из постели! Я… я…
— Руки! — вообще хотелось треснуть его хоть чем-то.
— Мыл, честно. — И он с улыбкой начал этими, вот точно уверена, что немытыми, руками гладить меня по спине, причем под майкой уже.
И я разозлилась.
— Руки от меня убрал, морда танаргская!
— Не смей на меня орать! — прорычал Алекс.
— Не смей меня трогать! — Я рычать не умею, но голосовые связки у меня тоже развиты хорошо.
Треск был последним звуком, который издала моя майка, следом столь же жалобно треснули разорванные Алексом шорты, а потом… Он начал целовать меня. Просто целовать всю — лицо, шею, плечи и, опустившись на колени, живот, бедра, ноги… и снова живот, плечи, грудь — он целовал так, словно сошел с ума…
— Алекс, — я отступила на шаг, — ты с ума сошел?
Последовал глухой такой рык, меня притянули обратно, а затем и вовсе уложили на пол, и самый идеальный мужчина, прервав на миг поцелуи, честно признался:
— Да, Лика, я сошел с ума. Самому сложно в это поверить, но факт!
Кажется, сейчас меня будут насиловать, потому что с поцелуями, как оказалось, Алекс только начал, и теперь они были уже не такие резкие, но значительно более страстные, а его руки потянулись к моим трусикам и…
— Я такая вся голодная, — я всхлипнула, — и несчастная… и меня сейчас изнасилуют, даже не покормив! И за что мне все это?! — со слезами в голосе, спросила я у потолка.
Алекс тяжело вздохнул, пробормотал что-то про чертовых журналисток и поднялся, подняв заодно и меня. А потом на меня надели халатик, и мы с Алексом пошли завтракать.
* * *
— Открывай ротик, вот и умничка, — Алекс скормил мне очередную порцию творожной массы, — пирог будет завтра. Сегодня не было времени, мы же прилетели всего час назад.
Он подмигнул и глотнул чая. Стоит ли говорить, что мне в горло ничего не лезло?
— Алекс, а как долго я буду жить здесь? — тихо поинтересовалась я.
— Всегда, — наглая улыбка преобразовалась в улыбку идеальную.
— Так нельзя, Алекс, — прошептала я.
— А кто-то злился, когда я ее отправлял обратно, не помнишь таких? — изучающий взгляд серых смеющихся глаз.
— Помню, но…
— И насиловать тоже буду, — пообещал Алекс, — тебе понравится.
Его уверенный тон нисколько не радовал. Действительно, некоторым мечтам не стоит реализовываться. Я очень старалась быть примерной девочкой, но при этом пыталась вспомнить, по какой дороге надо ехать в космопорт и где какая система охраны.
— Лика, — герой моих эротических фантазий пристально смотрел на меня, — ни одна букашка не может вылететь с моей планеты без моего ведома. Лучше уясни это сразу, избежишь многих неприятностей.
Это невозможно! Просто невозможно!
— Алекс! — я вскочила. — Я…
— Сейчас сядешь и успокоишься! — ледяным тоном отрезал риантан армии Танарга.
Я села и заплакала. Просто молча опустила голову, а слезы текли по лицу, потому что… хреново мне было. И злодей тут же испарился, и на его месте оказался милашка Алекс, который мгновенно оказался сидящим передо мной на корточках и держащим меня за обе руки, при этом он умудрялся мои ладони еще и большими пальцами поглаживать. И он испуганно спросил:
— Лика, что с тобой? Я тебе больно сделал? Я тебя испугал, да?
