— Видимо, придется, — начал подыгрывать он.
— Знаешь, — я попыталась улыбнуться, — будет лучше, если я ночевать останусь здесь.
— Ну, тогда я пошел, — сообщил этот… парнокопытный с серыми глазами, — до завтра.
— Козел! — прошипела я, когда Алекс уже был вне пределов звуковой досягаемости.
— Зато не кобель, — донеслось из темноты, — хоть какой-то прогресс.
Пока я тихо материлась, вспоминая сленг малолетних хулиганов, в банде которых я тусовалась пару лет, из темноты донеслось чуть насмешливое:
— Тебя долго ждать?
— Да иду я, иду, — вскочила, задумчиво посмотрела на пирог, таки схватила еще кусь и побежала к стоящему у лифта Алексу, — мог бы и повежливее попросить.
— Попросить о чем? — поинтересовался этот гад, когда лифт уже начал ползти вниз.
— О том, чтобы я спала с тобой! — уже начиная злиться, произнесла я.
— А ты хочешь спать со мной? — идеально демонстрируя удивление, переспросил Алекс.
Все, убью гада! Пирогом убью! Хотя… зачем переводить хороший продукт на нехорошего Алекса.
— Так, направляй эту штуку вверх, — запихивая в рот крошащееся лакомство, прошипела я, — спать я буду наверху… с пирогом.
— А пирога там уже нет, — снисходительно сообщил Алекс, — у меня ведь еще и слуги есть в усадьбе.
— И они забрали МОЙ пирог? — возмутилась я.
— Лика, — он тихо рассмеялся, — они убрали со стола, Лика. Ну, ты даешь…
Обиженно насупившись, я отвернулась к прозрачной стене. Повсюду загорались огни, а вдалеке и вовсе что-то полыхало сиянием.
— А что там? — спросила я.
— Розы, — Алекс подошел ближе, обнял за талию, прижал к себе, — мы ускоряем их рост, чтобы успеть ко Дню Женщин в секторах Прай Риоса. Это самая маленькая из теплиц, на севере их больше.
— Тогда зачем эта?
— Здесь я экспериментирую, так сказать. По сути, скрещиваю розы и получаю новые сорта, иногда очень забавные получаются.
— Иногда… а обычно?
— Обычно получается то, что я и планировал, — Алекс склонился, и его губы обожгли поцелуем шею, — и я всегда получаю, что хочу. А тебя я очень сильно хочу.
— Хоти, — милостиво разрешила я.
— И получу, — меня снова нагло целовали.
— А про птичку обломинго слышал? — едва сдерживая смех, спросила я.
Мой любимый тормоз затормозил! Видимо, в фауне цивилизованных планет у него определенные познания были, но чтобы настолько… Да, и станешь ты со мной продвинутым, о мужчина моей мечты!
— Нет, не слышал, — ответил Алекс, — при чем тут пернатое?
— Наи-и-ивный, — я оттолкнула идеального мужчину и вышла из остановившегося лифта. — Алекс, ты идешь, или изнасилование отменяется?
Плавно покачивая бедрами, я неспешно направилась в уже хорошо знакомую спальню Алекса. Медленно обернулась на пороге помещения в предвкушении знаменательного события и задохнулась от ярости — обалдевшего Алекса позади не наблюдалось! И для кого я, спрашивается, выделывалась тут? Гад, убью, когда поймаю!
Истерично ржущий владелец «Семи вершин» обнаружился за поворотом коридора. Эта скотина держалась за живот от хохота, а второй рукой зажимала себе рот, чтобы я этот смех не услышала. И вот как с таким жить, а?
— Чтоб у тебя… нестояк был, — в сердцах пожелала я.
— Прости, — Алекс окончательно сполз по стене, то есть фактически «нестояк» и случился, — у тебя такое смешное лицо было, когда ты грациозно повернулась к пустому коридору…
И он снова заржал, на этот раз ничуть не скрываясь.
— Ты тоже меня прости, — притворно вздохнув, сообщила я и… рванула прочь.
Обессилевший от смеха мужчина моей жизни не сразу сообразил, что происходит, но, думаю, он пришел в себя, как только я захлопнула и заперла дверь в его спальню!
Когда я уже раздеться успела, из-за двери раздалось приглушенное и сердитое:
— Лика, это что за шутки?
— Спокойной ночи, любимый, — укладываясь на его огромную кровать, пожелала я.
— Лика, ты хочешь, чтобы я дверь сломал?!
Ой какие мы грозные!
И какого ответа он ждет?
— Да, хочу.
Съел? А я и не такое могу!
— Женщина! Ты меня доведешь!
— Ну, если не я, то кто?.. — философствовала я.
— Убью!
Все, боюсь, аж ноги не держат и глазки сами собой закрываются…
— Верю, — сладко зевнув, я повернулась на бочок и заснула.
Все равно ведь не убьет, так… отомстит разве что.
Дверь разлетелась, когда я уже уплывала в царство снов. Возмущенный Алекс подавился собственным возмущением, а через пару минут уже поправил одеяло, нежно поцеловал в лоб и ушел. Вернулся весь благоухающий чем-то вкусным, лег рядом, долго вздыхал о чем-то… наверное, о двери.
Потом я снова заснула, потом проснулась, потому что кто-то шею целовал, сообщила этому кому-то все, что я о нем думаю, и снова погрузилась в сон. А затем снова проснулась, когда этот самый кто-то как-то странно ко мне начал прижиматься, обнимая своими ручищами.
— Слушай, ты!.. — возмутилась я.
— Я сплю, — нагло соврал Алекс.
— Спишь сам, дай и другим поспать! — я испытала праведное возмущение.
— Спи, — милостиво позволил этот гад.
— Я не могу спать, когда твои лапы изображают мой лифчик! — спать уже не хотелось.
— А твоей груди нравится, — парировал Алекс.
— Ты уже с моей грудью общаешься? — Да, я умею язвить. — А зеленые человечки еще не мерещатся?
Алекс захохотал, уткнувшись в мой затылок, и сквозь смех ответил:
— Нет, не мерещатся, разве что поторговать приходят.
— Какой кошмар, — с трагическими нотками в голосе произнесла я, — угораздило же влюбиться в мужика, который ведет беседы с моими сисями и торгует с зелеными человечками. Ай!
Мое «Ай!» было следствием внушительного шлепка по моей же попе.
— Эй, ты уже начал руки распускать? Алекс, совсем сдурел?
Второй ощутимый шлепок — и очень тихое:
— Еще раз позволишь себе подобные выражения в отношении меня, и я вплотную займусь воспитательным процессом!
— Ай, — снова возопила я, хотя сказать, что было больно, это сильно преувеличить. — О, прости меня, о суровый Алекс!
— Мм, да, мне нравится… — И он продолжил свои прижимания.
— Эй, а мне нет!
— А мне очень! — продолжил наглеть этот хам.
