– Тут неподалеку есть роскошный хорватский ресторан, – продолжил новый знакомый. – И если вы никуда не спешите, я с удовольствием угощу вас сливовицей.
Илона не нашла причин отказать. В ресторане, за бокалом сливовицы, господин Андро спросил прямо:
– Илона, тебе нужны деньги?
– А кому они не нужны? – в тон отозвалась она. – А вы хотите мне их дать?
Он покачал головой:
– Нет.
– Нет?
– Нет, – повторил он. – Но ты можешь их заработать, помогая в моем кинобизнесе.
– Правда? И… что нужно делать?
Андро обворожительно улыбнулся:
– Я ведь говорил тебе, что я режиссер?
– Это было первое, что ты сказал.
– Я снимаю… специфические фильмы.
– Что это значит?
– Фильмы на заказ.
Илона подозрительно прищурилась:
– И кто тебе их заказывает?
– Тот, кто в состоянии за них заплатить.
Илона посмотрела на своего нового друга проницательным взглядом.
– Ты говоришь про извращенцев?
Он стряхнул с сигареты пепел и легонько пожал плечами:
– Ну почему сразу «извращенцы»? Каждый из нас борется со скукой по-своему. И каждого из нас раздирают собственные демоны. Если ты можешь заплатить за удовлетворение своих желаний и если твои желания не причиняют никому вреда… – Он снова пожал плечами. – Собственно, почему бы и нет?
Илона обдумала слова режиссера и попросила:
– Расскажи об этом подробнее.
– Ну… Я даже не знаю, с чего начать. Пожалуй, с самого главного. Некоторым людям нравится смотреть, как при них мучают других людей.
Илона слегка покраснела.
– Ты хочешь, чтобы я подставила под плетку свой голый зад?
Андро улыбнулся и покачал красивой головой:
– Нет. Но среди твоих подружек-студенток наверняка есть такие, кому позарез нужны деньги. Я хочу, чтобы ты их нашла.
– И сколько ты мне заплатишь?
– Обижена не останешься.
– А конкретней?
Андро на пару секунд задумался:
– Ну, скажем, по пять тысяч долларов за каждую девушку. Это хорошие деньги. Тебе практически ничего не придется делать. Просто вызвать девчонку на разговор и предложить ей работу.
– И что потом?
– Потом ты получишь деньги. Легкие деньги.
– А девушка?
– Она тоже внакладе не останется, ты уж мне поверь. И не думай, что ее будут мучить в «кадре» по-настоящему. Это будет постановочная сцена, но обставленная так, словно все происходит по-настоящему.
Илона колебалась.
– Даже не знаю. Как-то это все… грязно.
– Я ни на чем не настаиваю. Выбирай сама – сотрудничать со мной или нет. Только подумай хорошенько. Нам светят хорошие бабки.
– Илона! – крикнула из гостиной Ника.
Илона тряхнула головой, прогоняя неприятное воспоминание.
– Что?! – отозвалась она.
– Куда подевалась Нюра?
– Гуляет по зданию!
– Где именно?
– Не знаю! Сказала, что пошла знакомиться с соседями!
Илона немного подождала, не скажет ли чего-нибудь Ника в ответ, а потом стала одеваться. Ей снова страшно захотелось курить. А ведь давала себе слово бросить!
Илона усмехнулась и невесело сказала своему отражению в зеркале:
– Как же… бросишь тут! Сначала нужно сделать лоботомию.
2
Возле окна, на невысокой панели, похожей на завалинку, сидел подросток с кучерявой головой и пухлым смазливым лицом. Илона встала рядом, достала сигарету.
– Эй, мальчик! – окликнула она подростка. – Ты здесь живешь?
– Да. – Он смотрел на нее с интересом и почти с восхищением. – Мы сегодня вселились. А вы?
– Можешь обращаться ко мне на «ты». Я старше тебя всего лет на шесть. Ну, или на восемь – не больше.
– Ладно, – сказал он.
Подождал, пока Илона прикурит от золотой зажигалки, после чего спросил:
– Ты тоже здесь живешь?
– Представь себе – да. – Она затянулась сигаретой и выдохнула вместе с дымом: – Как тебя зовут?
– Филипп, – представился подросток.
– Красивое имя. А меня – Илона. Запомнишь?
– Да. Илона.
Она выпустила еще одно облачко дыма и посмотрела, как оно растворилось в воздухе, не оставив после себя ни следа, ни запаха.
– Странный все-таки дом, – сказала девушка.
– Еще какой! – горячо подтвердил Филипп. – Знаете, что раньше было на этом месте?
– Нет. – Теперь уже и сама Илона посмотрела на мальчишку с интересом. – А что?
– Деревня, где жили язычники! – выпалил он.
– Кто-кто?
– Язычники. Это люди, которые верят не в Иисуса, а в других богов. Они были иностранцы.
– Иностранцы?
– Ну да. Сбежали откуда-то из Европы. То ли из Моравии, то ли еще откуда-то. Попросили у нашего царя позволения осесть здесь, заплатили золотом, и он разрешил.
– От кого же они сбежали?
– Об этом не сказано. Написано только, что они были идолопоклонники. Ну, что-то типа сектантов по-нашему. Люди из соседних деревень на них жаловались. Говорили, что они поклоняются Сатане и вообще убивают людей.
– Угу. – Илона выпустила уголком рта тонкую струйку дыма и усмехнулась: – И пьют кровь младенцев, да?
Филипп неуверенно улыбнулся:
– Насчет младенцев ничего написано не было. Но царю это все, наверное, не нравилось. Люди стали говорить, что царь защищает язычников, и все такое. В конце концов у царя лопнуло терпение, и он послал в деревню карательный отряд. Всех язычников перебили, а тела побросали в колодец. Сверху его залили негашеной известью и забросали землей. На экскурсии нам говорили, что там было тридцать восемь тел. Представляешь? Тридцать восемь мертвецов в одном колодце! Круто, правда?
Илона посмотрела на возбужденное лицо Филиппа насмешливым взглядом.
– Тебе правда все это интересно? – спросила она.
– Да. Это же наша история! А знаете, что было потом? Деревню сровняли с землей. А потом, спустя много лет, на ее месте сделали кладбище.
Илона стряхнула с сигареты пепел и прищурила лазоревые глаза:
– Кладбище?
– Да, – кивнул мальчик. – Но непростое. Сюда свозились неопознанные трупы со всей Москвы. Их хранили на леднике, в подвалах. Люди, которые потеряли родственников, приходили сюда и искали их среди мертвецов. Тех, кого не забрали, хранили ровно полгода, а потом всех невостребованных хоронили в братских могилах. На седьмую неделю после Пасхи. Тогда говорили – «на седмицу». И так каждый год.
