Начальник службы безопасности поднял руку, сложил из пальцев «пистолет», направил его на журналиста и нажал на воображаемый курок.
Журналист не улыбнулся и не поморщился. Он продолжал разглядывать Скрябу – спокойно, невозмутимо, как натуралист разглядывает уже известный ему вид жука, не ожидая от него ничего нового.
Скряба отвернулся от него и зашагал к гостинице.
Лиза была бледна. Губы ее вздрагивали, словно она вот-вот разрыдается.
Возле гардероба Денис остановил ее и тихо сказал:
– Все прошло хорошо. Ты держалась достойно.
– За что они меня так ненавидят? – тихо спросила Лиза.
– Они и не должны тебя любить. Ты – богатая, состоявшаяся женщина. А они – дешевые неудачники с микрофонами в руках.
– Я всегда думала, что журналистика – очень интересное занятие.
– Только для единиц, – сказал Денис. – Половина из них терпеть не может свою работу, но больше ничего не умеет делать. Другая половина – энтузиасты, но и этих в конце концов ждет разочарование. Они берут интервью у людей, которыми никогда не станут сами. С их точки зрения, вы заняли нишу, которую могли занять они – будь они чуточку поудачливее. И при малейшей возможности они утопят вас без жалости и промедления.
Лиза смахнула с ресниц слезу.
– Тот журналист… – снова заговорила она, – …у него был такой острый взгляд.
– Глеб Корсак? – Денис вздохнул. – Да, известная личность. Бретер и игрок, ни во что не ставящий свою жизнь. Специализируется на журналистских расследованиях. Неделю назад его назначили заместителем главного редактора, но долго он на этой должности не усидит.
– Почему?
– Потому что не умеет договариваться. А в нашей стране умение договариваться ценится дороже всего. Корсаку тридцать девять лет, и попомни мое слово: до сорока пяти он не доживет.
Лиза посмотрела на Дениса удивленным взглядом:
– Ты это серьезно?
Денис поправил пальцем очки и пожал плечами.
– В нашем городе убивают не только бизнесменов, но и журналистов, – сказал он. – Но не забивай себе голову чужими проблемами. У нас впереди много дел.
– Да, – сказала Лиза. – Только…
– Что?
– Можно мне в туалет? – смущенно спросила она.
– Конечно. Но сначала охранники осмотрят его.
Денис обернулся, встретился взглядом с Семеном Скрябой и легонько кивнул в сторону туалета. Скряба кивнул в ответ и тут же отрядил двух людей на осмотр.
Спустя минуту, когда Лиза ушла, Скряба подошел к Денису Люблинскому и спросил, глядя ему в глаза:
– Куда она собиралась лететь, когда попала в аварию?
– Это не имеет отношения к делу, – ответил Денис.
– Позволь мне самому разобраться – имеет или нет, – отчеканил Скряба.
Люблинский поправил очки и напряженно усмехнулся:
– В таком случае спроси у нее сам. Хотя я тебе этого делать не советую. Ты знаешь, с какой охотой Ольга отвечает на вопросы тех, кто сует нос не в свои дела.
Семен Скряба прищурил холодные голубые глаза и глухо прорычал:
– Я – начальник службы безопасности. Так что это и мои дела тоже.
– Тогда валяй – допытывайся. Только не забывай, что Ольга едва не уволила тебя полгода назад. И, между прочим, это я уговорил ее тебя оставить.
Скряба, похоже, задумался. Взгляд его уже не был таким уверенным.
– Кажется, в последнее время у тебя все чаще болит нога? – снова заговорил Денис. – Таких, как ты, обычно отправляют на заслуженную пенсию. Помни об этом, когда в очередной раз захочешь меня облаять.
Зрачки Скрябы сузились. Люблинский хотел привычно поправить очки, но Семен перехватил его руку у запястья и глухо произнес:
– Ты мне угрожаешь?
Люблинский посмотрел на лапу Скрябы, поморщился и сказал:
– Все, что от тебя требуется, – это найти стрелка. И подонка, который его послал. И отпусти, пожалуйста, мою руку, пока не сломал.
Семен разжал пальцы.
– Я должен располагать всей необходимой информацией, – сказал он.
Денис пожал плечами:
– Она у тебя есть. Определи круг подозреваемых, подключи ребят из техотдела, если понадобится кого-нибудь прослушать или прицепить кому-нибудь «жучка»…
– Обойдусь без твоих советов, – отрезал Семен.
Денис усмехнулся:
– Ну-ну! Я бы на твоем месте начал прямо сейчас. Ты ведь еще не успел осмотреть место происшествия?
Скряба не ответил. Он отвернулся и отошел к своим людям. Тихо с ними о чем-то переговорил, после чего направился к выходу. Двое оперативников последовали за ним.
Люблинский посмотрел ему вслед и тихо проворчал:
– Тупой громила.
Час спустя Семен Скряба стоял посреди серой, увядшей травы, метрах в двустах от серой широкой полосы шоссе, осматривая место, где скрывался стрелок – тот самый стрелок, который метким выстрелом из снайперской винтовки пробил переднее колесо «Мерседеса», в котором находилась Ольга Князева.
Погода портилась, дул северный ветер, сбивая тучи в одно беспросветное месиво. Настроение у начальника службы безопасности было таким же мрачным, как и небо над его головой.
Потянувшись в карман за сигаретами, Скряба переступил с ноги на ногу и поморщился от боли в левом колене и левой ступне. Последствия старого ранения сильно мучили его в непогоду.
Продолжая осматривать полянку и овраг, Скряба закурил сигарету. Она оказалась влажной и не тянулась, и он тут же ее загасил. Шагнув к неглубокому овражку, на дне которого поблескивала лужа грязной воды, Скряба почувствовал, как снова – еще сильнее, чем прежде, – заныла нога.
Было время, когда в такие вот пасмурные дни, если больная нога начинала его беспокоить, он ехал домой. Для начала принимал горячую ванну, а потом жена заботливо укладывала его в постель и делала ему массаж, пока боль не утихала.
Казалось, что с тех пор прошла целая вечность.
– Шеф, стрелок не оставил никаких следов, – доложил один из оперативников.
Скряба ничего не ответил подчиненному. Прихрамывая на левую ногу, он прошел к овражку, осторожно спустился на дно, затем нагнулся и опустил руку прямо в грязную жижу. Некоторое время он шарил по дну лужи, затем достал из воды что-то раскисшее.
– Что это? – спросил один из его людей.
– Окурок, – ответил Скряба. – Он собрал все окурки, а этот не заметил.
Размокший окурок был коричневого цвета, с золотым ободком.
– Сигареты «Сенатор» или что-то в этом роде, – резюмировал Скряба.
