– Черт… – пробормотала Лиза. – Угораздило же меня… Какая же я дура.
Она несколько секунд смотрела на свой бокал, а потом взяла и залпом выпила коньяк. Закашлялась, всхлипнула, потом взяла из коробочки салфетку и вытерла влажные глаза.
Семен Скряба дождался, пока его оперативники рассядутся за столом, затем бросил на стол фотографию Ольги и сказал:
– Это – мы.
Затем положил слева фотографию Жанны Князевой.
– А это – наш первый возможный враг. Князева пытается пересмотреть завещание брата и оттяпать у Ольги кусок ее имущества. Второй возможный враг – Марат Гареев.
Семен положил на стол фотографию Гареева.
– Гареев был бы рад сровнять нашу компанию с землей, желательно вместе с Ольгой Князевой, – прокомментировал он свои действия. – Также у нас имеется эта сладкая парочка – отец и сын Марковы.
Фотографии Влада и его отца также легли на стол.
– Мне кажется, что у Марковых нет никаких резонов убивать Ольгу Александровну, – подал голос худощавый нервный оперативник по имени Паша. – По крайней мере, до свадьбы.
Скряба пропустил его слова мимо ушей и взглянул на другого оперативника:
– Майкл, ты собрал нужную информацию?
– Да, – отозвался тот.
– Доложи.
Майкл кашлянул в кулак и приступил к докладу:
– В советское время Владлен Олегович Марков был сотрудником госбезопасности. В начале девяностых вышел в отставку в звании подполковника. Примерно через два года после отставки Марков уехал за рубеж и наладил там бизнес по продаже стройматериалов.
– Где конкретно?
– В Чехии и Швеции. Есть подозрение, что Марков просто отмывал кагэбэшные деньги. Полтора года назад врачи поставили ему диагноз – саркома легких. Марков отказался лечиться и вернулся в Россию, чтобы «умереть на родине». Однако диагноз шведских врачей оказался неверным. Старик жив и относительно здоров.
– Это все?
Майкл качнул головой:
– Нет. Есть один интересный нюанс. Дело в том, что Влад Марков ему не сын. Вернее, не родной сын. Старик Марков усыновил его четыре года назад, оформив документы на усыновление в Праге. До этого Влад был танцором в Париже и носил звонкую фамилию Хрусталев.
– Тоже мне – барон Геккерен с Дантесом, – проговорил, хмуро усмехнувшись, Скряба.
Оперативники заухмылялись.
– Марков-младший любит женщин, – неуверенно проговорил Паша.
– Его любвеобильности вполне может хватить и на мужчин, – сказал Скряба. – Но не будем вдаваться в пакостные подробности, для нашего расследования это несущественно.
Скряба поднялся с кожаного кресла, расправил плечи, потянулся и размял рукой мускулистую шею.
– Давайте про Жанну Князеву, – сказал он.
– Жанна Князева наняла людей, чтобы они следили за Ольгой Александровной, – сказал Паша. – Ее устроит любая компрометирующая информация.
– Планирует обвинить Ольгу Александровну в убийстве собственного мужа, – задумчиво проговорил Скряба.
– Да. А если это не получится – натравить на нее психиатров и доказать невменяемость Ольги Князевой, чтобы затем прибрать ее бизнес к рукам. Однако, на мой взгляд, сама по себе Жанна большой опасности не представляет.
– Только если у нее не отыщется более могущественный помощник, – пророкотал Семен.
Размяв затекшую шею, он вернулся в кресло за письменный стол.
– Об этом я и хотел сказать, – кивнул Паша. – Шеф, разрешите?
– Давай.
– Вы поручили мне заняться Маратом Гареевым. И я накопал кое-что интересное.
– Что именно?
– Эти двое – Жанна и Гареев – встречаются.
– Встречаются? – Скряба приподнял черную бровь. – В каком смысле?
– В том самом. – Паша усмехнулся и сделал неприличный жест пальцами.
– Не слишком-то резвись, – осадил его Семен. – Давай выкладывай, что ты там нарыл? И во всех подробностях.
Свечи на прикроватном столике колыхнулись от жаркого вздоха. Марат на несколько секунд замер, а затем шевельнулся, но Жанна его остановила:
– Подожди!.. Еще несколько секунд… Мне нравится, когда ты внутри.
Марат усмехнулся, поцеловал ее в обнаженную грудь и, перекатившись на спину, лег рядом. Потом взял с тумбочки сигареты и неспеша закурил.
Жанна погладила узкой ладонью его смуглую, безволосую грудь.
– Маратик, ты красивый!
– Это мои деньги красивые, а не я.
Жанна запустила пальцы в его густую черную шевелюру.
– Волосы уже седеют, – задумчиво проговорила она. – Но лицо еще молодое.
Он убрал ее руку со своей головы и, поставив на грудь пепельницу, продолжил курить. Жанна нахмурилась.
– В последнее время ты со мной груб, – с упреком сказала она.
Бизнесмен не ответил. Жанна нахмурилась еще больше.
– Марат, я делаю все, как ты сказал! Я ввязалась в эту драку из-за тебя.
– Только не надо строить из себя мученицу, – сухо проговорил бизнесмен. – Ты делаешь это не ради меня, а ради себя.
– Судебный процесс, если он будет, может выкачать из меня все деньги. А если я проиграю…
– Тебе не о чем волноваться, – сказал Марат.
К кровати подбежала собачка Жанны, встала на задние лапы и лизнула Гареева в руку. Он вздрогнул и брезгливо проговорил:
– Слушай, убери отсюда эту чертову собаку!
– Это же твой подарок!
– Мне плевать. Ненавижу собак!
– Почему?
– Все твердят об их преданности, но любая из этих шавок продаст хозяина за кусок колбасы.
Жанна едва заметно усмехнулась:
– Видимо, тебе не везло с собаками. Послушай, я с самого начала хотела спросить: а зачем тебе все это?
– Что именно?
– Ты большой человек, Марат. Компания «Парус» не стоит усилий, которые ты прилагаешь, чтобы смешать ее с дерьмом. Скажи, это что-то личное?
– Личное? – Гареев покачал головой. – Нет.
– Тогда почему?
– Почему… – повторил раздумчиво Марат. Он затянулся сигаретой и выпустил облачко дыма.
И задумчиво посмотрел на то, как оно расплывается в воздухе…
* * *
– Марат Рамильевич, – проговорил гость мягким голосом, очень подходящим к его красивому лицу, – я пришел, чтобы предложить вам работу.
Брови Гареева взлетели вверх.
– Работу? – с насмешливым удивлением повторил он. – Мне? Вы хоть понимаете, с кем имеете дело?
