Вольский сжал кулаки.
– Врешь! – крикнул он.
Собеседник усмехнулся:
– Ты стал труслив. Боишься сказать правду даже самому себе. Ты постарел. Превратился в ничтожество. Я презираю тебя как противника, но игра началась, и я доведу ее до конца. Мой тебе совет: пусти себе пулю в лоб, и тогда пострадаешь только ты.
– Не дождешься!
– Так я и думал. Следующий ход мой. Прощай.
– Подожди! Постой!
Экран компьютера потух и затянулся мертвым мраком.
Вольский услышал за спиной шорох. Он быстро обернулся и увидел, что возле решетки стоит санитар. Лицо у санитара было удивленное и слегка напуганное.
– Кто входил в мою комнату, пока я спал? – резко спросил у него Вольский.
– Никто, – тихо произнес санитар.
Вольский отшвырнул стакан и быстро прошел к решетке. Обхватив железные прутья руками, он прижался к ним лицом и уставился на санитара черными, мрачными глазами.
– Кто входил в мою комнату, пока я спал? – повторил Вольский.
– Никто, – снова ответил санитар и слегка попятился. – Клянусь – никто! А что случилось?
Морщинистая губа Вольского вздернулась вверх, обнажив крепкие желтоватые зубы, и он тихо зарычал. Глаза пожелтели, превратились в глаза хищного зверя, и они смотрели на санитара с голодной ненавистью.
– Вам… Вам нужно выпить лекарство, – пробормотал тот, продолжая тихо пятиться.
Вольский не сводил с него пылающего злобой взгляда.
– Хочешь убежать? – спросил он вдруг и усмехнулся жуткой сатанинской усмешкой. – Не выйдет. Я знаю, где ты живешь. Я приду и убью тебя!
Санитар несколько секунд смотрел в волчьи глаза старика, потом с силой отвел взгляд, взял со стола пластиковую чашу с таблетками и, повернувшись к Вольскому, проговорил, стараясь унять дрожь в голосе:
– У вас приступ. Вы должны выпить эти таблетки. Это ваш собственный приказ, помните? Вы обязаны их выпить!
Внезапно старик резко просунул руки сквозь решетку и попытался схватить санитара. Тот отпрыгнул и крикнул в отчаянии:
– Перестаньте! Хватит! Я всего лишь делаю свою работу!
– Что здесь происходит? – властно осведомился громкий, хорошо поставленный голос.
Вольский и санитар повернули головы. В трех шагах от решетки стоял молодой врач в белом халате. Врач был новичок, это был его первый рабочий день на новом месте.
– Я спросил, что здесь происходит?
– Пациент отказывается пить лекарства, Игорь Витальевич.
Врач, фамилия которого была Упоров, вполне соответствовал своей фамилии. Он строго посмотрел на седовласого старика и сказал:
– Вы должны выпить лекарства. Иначе нам придется применить силу.
– Силу? – Старик некоторое время изумленно смотрел на строгого молодого врача, затем хрипло хохотнул. – Вам, наверное, не объяснили, кто я такой? – поинтересовался он, глядя на врача холодными, черными как ночь глазами.
– Вы – наш пациент, – строго сказал Упоров. – И поэтому обязаны принимать лекарства, которые мы вам назначаем. Вы что-то хотите сказать? – прищурился он, глядя на Вольского.
– Хочу, – ответил тот. Потом прижался к решетке так плотно, что прутья впились ему в кожу, и отчеканил: – Я разобью твой череп о стенку. А потом выем глаза и сожру твои мозги.
Упорова это не смутило. Он нахмурился и строго объявил:
– Я доложу об этом инциденте главврачу. Думаю, нам придется внести в курс вашего лечения кое-какие коррективы.
…Двадцать минут спустя молодой врач Упоров вошел в кабинет главврача, человека пожилого, многоопытного и меланхоличного. Упоров оторвал его от важного дела: главврач курил трубку и, задумчиво глядя в окно, размышлял о быстротечности, бессмысленности и пустоте жизни.
– Игорь Константинович, – с порога начал Упоров, – я не смог найти историю болезни одного нашего пациента.
– Которого? – негромко осведомился главврач.
– Пациента номер один, как все его тут почему-то называют. Его фамилия Вольский.
Главврач пыхнул ароматным трубочным дымом и спокойно проговорил:
– Его история болезни у меня.
– У вас? – повторил Упоров, удивленно приподняв белесые брови.
– У меня, – кивнул главврач и снова выпустил облачко дыма. – А зачем она вам понадобилась?
Упоров некоторое время непонимающе смотрел на своего начальника, а потом снова сдвинул брови.
– Видите ли, – строго сказал он, – наш «пациент номер один» только что напал на меня. Думаю, ему необходимо повысить дозу седати…
– Вы с ним разговаривали? – перебил главврач.
– Да, – опешил Упоров. – А что, собственно…
– Идиот, – жестко проговорил главврач.
Упоров не поверил собственным ушам.
– Что? – растерянно спросил он.
– Я объяснял вам, что пациент номер один, «как мы его тут называем», находится на особом положении, и его лечащий врач – я.
– Позвольте, но я не…
– Его врач я! Вы вмешались в новую методику лечения, над которой я работаю, и едва не спутали мне все карты. – Главврач вынул трубку изо рта, взглянул на Упорова тяжелым взглядом и вдруг сказал: – А теперь послушай меня внимательно, парень. Ты сейчас же пойдешь и извинишься перед ним. И моли бога, чтобы он принял твои извинения!
Упоров побледнел. Потом покраснел.
– Но…
– Сейчас же, – прошипел ему в лицо главврач.
Несколько секунд молодой врач изумленно, растерянно и хмуро смотрел на своего начальника, потом повернулся и нетвердой походкой двинулся к двери.
– Постой!
– Что? – обернулся Упоров.
– Сядь, – устало сказал главврач.
– Но вы сказали…
– Сядь!
Упоров нехотя вернулся к столу и сел в кресло. Главврач долго молчал, глядя то ли Упорову в лицо, то ли куда-то сквозь него, потом вздохнул и сказал:
– Ты получаешь зарплату только благодаря ему. И я тоже. А что касается диагноза… – Он невесело усмехнулся. – Будь я священником, я бы сказал, что он одержим демоном. Но будучи врачом-психиатром…
Главврач прервал фразу, открыл верхний ящик письменного стола, достал из него толстую папку с историей болезни и бросил на стол:
– В общем, на, читай.
Упоров пододвинул к себе папку, раскрыл ее и принялся читать. Читал он долго. Главврач терпеливо ждал, попыхивая своей бриаровой трубкой. Наконец Упоров закончил, закрыл дело и посмотрел на главврача растерянными глазами.
– И как же с ним тогда общаться? – тихо спросил он.
