«Нужно подумать обо всем по порядку. Да, порядок – вот чего мне не хватает. Эта головная боль… Она превращает мозги в горячий бульон. Нужен порядок! Да, нужно подумать обо всем по порядку. Итак, я – Ольга Князева. Я богатая женщина, владелица строительной компании… Что дальше? У меня есть враги. Разумеется, есть! Должны быть – а у кого их нет?.. Мы с Дениской собирались куда-то лететь. Было какое-то важное дело. Что-то такое, от чего я до сих пор прихожу в волнение. Новые бизнес-контракты?.. Но я не помню ничего такого. Моя вотчина – Москва и Подмосковье. В Подмосковье не нужно лететь на самолете. А я ведь собиралась куда-то лететь…»
Ольга застонала от отчаяния и с силой потерла искаженное мукой лицо ладонями. Голова раскалывалась от боли.
Посидев неподвижно с полминуты, Ольга отняла ладони от лица и взяла с тумбочки флакон с таблетками. Вытряхнула одну и забросила в рот. Запила остатками кофе.
Потом прилегла на диван, закрыла глаза и погрузилась в болезненную дрему.
Через полчаса она снова открыла глаза. Боль притупилась, стала не такой острой.
– Можно жить, – с горькой усмешкой пробормотала Ольга.
«Еще бы вспомнить, куда я собиралась лететь и что за важное дело у меня было? – подумала она. – Пока не вспомню – не пойму, за что меня пытались убить».
Она встала с дивана и, все еще морщась от боли, направилась в ванную. Нужно было привести себя в порядок.
В тот день Густав и Ольга гуляли по городу. Сначала они зашли в зоопарк, где Ольга не была с детства, потом зашли в кафе и выпили по чашке капучино, болтая почему-то о кино и о своих любимых актерах. Потом Густав рассказывал ей о себе, перемежая рассказ веселыми байками о жизни русских в Канаде. Ольга с удивлением отметила, что она еще способна смеяться, несмотря на то что с ней произошло.
Вечером Ольга и Густав пошли в театр. Однако досмотреть спектакль до конца Ольга не смогла, все происходящее на сцене казалось ей смешным и ненатуральным.
Потом, уже возле дома Лиды, Густав сказал ей:
– Оля, мы с вами знакомы совсем недолго. Я почти ничего не знаю о вас. Но дело в том, что я… – Он сбился и беззащитно проговорил: – Не знаю, как бы это лучше сказать по-русски…
– Подбирайте слова побыстрее, – сказала Ольга, внимательно его разглядывая. – Я замерзла и очень хочу спать.
– Да. Простите. Я вас задерживаю… Знаете, Оля, вы – как нежная роза, которая выпускает шипы, чтобы ее не сорвали и не сломали.
– Правда? – Ольга не удержалась от усмешки. – Тоже мне, инженер человеческих душ! Ладно. – Она поднесла магнитный ключ к замку. Дверь с тихим писком открылась.
– Мне пора, – сказала Ольга.
Но… замешкалась у двери, посмотрела на Густава снизу вверх и покачала головой.
– Господи, какая же вы каланча! – тихо воскликнула она.
– Шесть футов и пять дюймов, – сказал Густав.
Ольга усмехнулась:
– Хорошо, что не десять. Наклонитесь!
Густав послушно наклонился. Ольга быстро поцеловала его в губы.
– Можете выпрямиться! – разрешила она.
Густав выпрямился. На его лице застыло блаженное выражение.
– Съешьте лимон, – посоветовала ему Ольга.
– Если вы поцелуете меня еще раз, – сказал Густав, – я согласен питаться лимонами всю оставшуюся жизнь!
Ольга засмеялась.
– Зря вы это сказали. Я ни за что не допущу, чтобы вы превратили свою жизнь в этот кисло-лимонный кошмар. Прощайте!
– Я никуда не уйду отсюда без еще одного поцелуя! – неожиданно осмелев, сказал Густав.
Ольга удивленно приподняла брови.
– Вообще-то, – сказала она, – это сильно смахивает на шантаж. Но так и быть. Нагнитесь!
Густав нагнулся и подставил губы. Ольга насмешливо посмотрела на его лицо и сказала:
– Черт с вами! Можете подняться со мной в квартиру, я напою вас кофе.
– Кофе?
– Ну, или вином. Я не знаю, что вы пьете перед тем, как лечь с женщиной в постель.
Густав растерянно моргнул:
– Я совсем не…
– Вы не хотите заняться со мной сексом?
– Что вы! Конечно, хочу. То есть… – Он покраснел. – То есть я не это хотел сказать. Я…
– Бросьте, – небрежно перебила его Ольга. – Вы взрослый человек, я тоже. Я хочу того же, чего и вы. И, кстати, если хотите быть со мной, привыкайте к тому, что я никогда не хожу вокруг да около.
– Я… постараюсь привыкнуть, – неуверенно проговорил Густав.
– Вот и молодец. – Глядя на растерянное лицо Густава, Ольга улыбнулась. – А теперь – залетайте в подъезд, Ромео. Я замерзла тут стоять.
В сексуальном плане ее бывший муж не был находкой. В сравнении с ним Густав оказался просто гениальным любовником. У него были сильные и ласковые руки. И самое главное – он мастерски владел искусством прелюдии. Целуя Ольгу, он перебирал ее волосы, шептал ей на ухо ласковые слова, и от этих нежных касаний и этого шепота мурашки побежали по всему ее телу…
После первого раза они, утомленные долгой сексуальной игрой, уснули. Но спустя час снова проснулись, практически одновременно, и опять занялись любовью. На этот раз секс был еще лучше, все происходило доверительнее и ласковее, в более чувственном и изысканном ритме.
До этой ночи Ольга не занималась любовью больше года, и ей вдруг показалось, что до сих пор она была как бы неживая, и вот сейчас, в этой чужой квартире, с почти незнакомым человеком, наступил миг ее возрождения к жизни.
Потом они долго лежали в объятиях друг друга. Густав что-то говорил, но Ольга почти не слушала его. На смену любовной истоме снова пришли тревога и страх. Она вдруг ощутила нечто, похожее на приближение смерти – инстинктивное чувство, от которого ее тело покрылось холодным потом.
Отвернувшись от Густава, она опустила ноги на пол и встала, обнаженная и дрожащая.
– Куда ты? – спросил Густав.
– В душ. Ты меня не жди, засыпай.
– Но…
Ольга его уже не слушала. Она быстро прошла в ванную, включила воду и с наслаждением подставила замерзшее тело под горячие струи воды.
Она не слышала, не могла слышать, как Густав достал из кармана пиджака мобильный телефон, набрал номер и, прислушиваясь к шуму воды, доносившемуся из ванной, прижал трубку к уху. Она не слышала, не могла слышать, как, дождавшись ответа, Густав негромко, без всякого акцента, проговорил в трубку:
– Это она. Да, я в этом абсолютно уверен.
Приняв душ и накинув Лидин халат, Ольга не пошла в спальню, а прошла в кухню. Она знала, что должна вернуться к Густаву, но оттягивала этот момент. На душе было погано – словно она обманула ребенка. Раздумывая над тем, что случилось, и над тем, что еще должно было случиться, Ольга налила чашку холодного черного чая и, помедлив, включила телевизор, чтобы не чувствовать себя одинокой.
