Присев на краешек стула, Марианна едва смела дышать в тишине, нарушаемой только легким поскрипыванием пера князя по бумаге. Когда письмо было закончено, Талейран небрежно бросил перо и поднял бесцветные глаза на девушку. Выражение их было холодным и загадочным, и Марианна, неизвестно почему, ощутила беспокойство.
– Похоже, что госпожа графиня де Перигор питает к вам большое доверие, мадемуазель Малерусс. Немалый успех, вы знаете? Каким волшебством вы воспользовались, чтобы выиграть подобную баталию – иначе это и не назовешь. Госпожа де Перигор слишком молода, чтобы быть двуличной. Может быть, ваш голос?
– Возможно, монсеньор, но я так не думаю. Просто я говорю по-немецки. Госпожа графиня чувствительна не к моему голосу, а к звукам родной речи.
– Охотно верю. Мне кажется, вы знаете многие языки?
– Четыре, монсеньор, не считая французского.
– Черт возьми! Там знают толк в науках… в Бретани! Никогда не подумал бы. Впрочем, это побуждает меня предложить вам, если вы согласитесь, место временного секретаря. Вы могли бы быть мне полезной для перевода некоторых писем, а княгиня охотно одолжит вас мне.
Предложение оказалось совершенно неожиданным. Марианна почувствовала, как волна крови залила ее щеки. То, что предлагал ей Талейран, было невозможным. Если бы она стала его секретарем, Фуше немедленно узнал бы об этом и, осчастливленный подобной удачей, тут же потребовал бы более подробные и интересные донесения. Однако Марианна действительно ни за какую цену не хотела выходить за рамки светских сплетен и описания незначительных мелочей в доме, где она нашла приют. Фуше довольствовался этим, пусть бы так было и дальше. Если же она будет допущена к корреспонденции князя, он потребует большего. И тогда Марианна вынужденно станет тем, чем она не хотела и не собиралась быть: настоящей шпионкой. Она встала.
– Монсеньор, – сказала она, – я благодарна за честь, оказанную мне вашим сиятельством, но не могу согласиться.
– Каковы причины? – сухо спросил Талейран.
– Я просто чувствую себя неспособной. Ваше сиятельство – государственный деятель, дипломат. Я приехала из моей провинции и совершенно не в состоянии заниматься почтой подобной важности. Кроме того, мой почерк…
– А по-моему, вы пишете прекрасно. Хотя бы судя по этому, э?
Он взял из ящика несколько листов бумаги, и Марианна с ужасом увидела, что в его руке подрагивает ее рапорт, который она утром передала Флоке. Девушка поняла, что она погибла. На мгновение стены и мебель поплыли у нее перед глазами, и Марианне показалось, что все рушится, а бронзовая люстра падает ей на голову. Но она была слишком здравомыслящей, чтобы сломаться на этом. Ее бойцовский характер заставлял сопротивляться любому противнику. Ценой усилия, заставившего ее побледнеть, ей все же удалось ничем не проявить нахлынувший на нее отчаянный страх. Она сделала реверанс, затем, повернувшись, направилась к двери.
– В таком случае, – сказала она спокойно, – мне нечего здесь больше делать. Честь имею, ваше светлейшее сиятельство!
Талейран за долгие годы привык ко всевозможным видам женской реакции. Но эта его поразила.
– Позвольте… а куда вы идете?
– Уложить вещи, – холодно ответила Марианна. – Затем я постараюсь исчезнуть, прежде чем ваше сиятельство отомстит мне.
Талейран не смог удержаться от смеха.
– Бог мой! О какой мести может быть речь? Я даже не могу попросить моего друга Фуше арестовать вас, ибо это он вас послал. И мне трудно представить себя уничтожающим вас в тишине этого кабинета или получить вселенную свидетельницей ужасного надругательства над вашей невинной душой! Лучше вернитесь, сядьте и слушайте меня.
Марианна неохотно подчинилась. Устремленные на нее бесцветные глаза князя угнетали ее. Ей казалось, что их насмешливая настойчивость пронизывает не только ее одежду, но и кожу, обнажая ее тело и душу. Она также немного побаивалась того, что последует. Но когда она села, Талейран улыбнулся ей.
– Дорогое дитя, – начал он, – я знаю нашего министра полиции и его методы достаточно давно, чтобы привыкнуть быть настороже. Долгие годы мы ненавидели друг друга, и наша нынешняя… взаимная привязанность значительно свежей, но в то же время она таит и обоюдную заинтересованность, которая невольно вызывает сомнения. Вы считаете, что некая девица Малерусс… вас в самом деле зовут Малерусс?
– Нет, – с раздражением бросила Марианна, – но дальнейшие расспросы ни к чему не приведут. Я не замараю мое подлинное имя, открыв его вам при подобных обстоятельствах. Можете делать со мной все, что хотите!
– Заманчиво звучит, э! Ну что ж! Вы доставили мне большое удовольствие, продемонстрировав, что я не ошибся в своем предположении. Что касается вашего настоящего имени – оно меня не волнует. Вы, безусловно, незаконно прибывшая эмигрантка, вынужденная согласиться на… протекцию с интересом нашего дорогого Фуше. Он искусен в шантаже такого рода… Итак, храните вашу тайну. Придет день, когда вы сами ее откроете. Как же теперь быть с вами?
Талейран встал и начал медленно ходить взад-вперед по комнате. Марианна опустила глаза на свой ридикюль, чтобы не видеть высокую черную фигуру, раз за разом пересекавшую солнечный луч. Через равные промежутки времени фигура исчезала. Тогда у Марианны появлялось острое ощущение давящего на нее взгляда. И ей приходилось делать усилия, чтобы обуздать нервозность. Чего он ждал? Чего хотел от нее? Почему он молчал?
Вдруг она услышала, как он остановился позади нее. На своем плече она ощутила тяжесть его руки, нежной и вместе с тем властной.
– Я думаю, – сказал он наконец, – что мы вернемся к нашему проекту. Вы мне окажете ценную помощь в некоторых работах. Что касается того, о чем просил вас господин герцог Отрантский, – ладно, будем продолжать, словно ничего не произошло.
Марианна вздрогнула.
– Как? Вы… я хочу сказать: ваше сиятельство хочет, чтобы я продолжала?
– Естественно! Конечно, вы будете их показывать мне, прежде чем передать Флоке. Мне льстит, что наверху хотят подробно знать, что творится в моем доме. Это значит, что Император еще интересуется мною, раз он думает обо мне… Я надеюсь, что отныне ваши донесения станут более объемистыми. Однако…
Рука на плече Марианны незаметно стала тяжелой, как угроза. Но это длилось какое-то мгновение. Она снова стала нежной и, пройдясь по шее девушки, застыла на затылке.
Марианна затаила дыхание.
– Однако, я вам, быть может, предложу оказать услугу… другого порядка!
Порывистым движением Марианна сбросила ласкавшую ее руку и, краснея от гнева, стала перед лицом князя. Она поняла, чего он хотел добиться от нее, какого рода услуг ожидал, без сомнения, взамен молчания и обещанной безнаказанности. Шантаж… еще похлеще, чем у Фуше.
– Не рассчитывайте на подобные услуги от меня! – разъяренно вскричала она. – Я шпионила за вами, согласна, хотя в моих рапортах были только не заслуживающие внимания пустяки! Но не в вашей постели обрету я свободу!
