Однажды утром в Милсон-стрит, когда обе женщины возвращались в карете, сделав несколько покупок, леди Эллис что-то воскликнула и приказала кучеру остановиться. Мимо проходила незнакомая пара, и вдруг Марианна почувствовала, что ее сердце забилось в необычном ритме. Женщина была, безусловно, красавицей и выглядела исключительно элегантно в белом платье и невероятной шляпке из итальянской соломки, покрытой тонкой кружевной вуалью. Но молодая девушка посмотрела на нее только из зависти. Ее спутник был мужчина, наверное, самый красивый на земле. Впрочем, это к нему относилось радостное восклицание леди Селтон.
– Франсис, Франсис Кранмер!.. Как я рада видеть вас вновь, дорогой мальчик! Только не говорите, что не узнали меня!
Улыбка осветила изящно очерченный, таящий пренебрежение рот незнакомца.
– Леди Селтон! – воскликнул он в свою очередь. – Какие могут быть сомнения! В Англии много женщин, но, слово чести, только одна Эллис Селтон. Мои почтительнейшие заверения, дорогой друг…
И, сняв высокую шляпу, он склонился, чтобы поцеловать руку старой деве, на лице которой, к величайшему удивлению ее племянницы, появился румянец. Между тем вопросительный взгляд серых глаз молодого человека остановился на Марианне, и она тут же побагровела, охваченная непреодолимым замешательством. В простом коленкоровом платье с непритязательной вышивкой Марианна почувствовала себя вдруг ужасно безвкусно одетой. Сравнение с прекрасной незнакомкой было настолько не в ее пользу, что она умирала от стыда и не смогла выдавить из себя ни одного связного слова, когда тетка представляла ее этому «дорогому Франсису, сыну моего лучшего друга прошлого!», а затем «его очаровательной кузине, леди Сен-Альбэн!».
Несколько поспешных фраз, и они расстались, обменявшись адресами и обещанием встретиться вновь. В удалявшейся карете Марианна едва удерживала слезы. Ее охватило непреодолимое желание понравиться этому красавцу, привлечь его внимание, блистать, покорять… а он, без сомнения, увидел в ней только тупую пансионерку. Видя явное смущение Марианны, леди Эллис стала ее поддразнивать.
– Однако, – добавила она, вздохнув, – иначе и быть не могло. Эти Кранмеры обладают неотразимым очарованием, а Франсис – живой портрет своего отца. Тридцать лет назад никто не мог соперничать с Ричардом Кранмером.
– Он имел большой успех? – спросила Марианна севшим голосом.
– Все женщины сходили из-за него с ума, все без исключения… увы!
Разговор на этом и закончился. Леди Эллис замкнулась в полном воспоминаний молчании, которое молодая девушка не решалась нарушить. Немного позже она узнает от Дженкинс – старой экономки замка, что когда-то ее тетка безумно, страстно любила Ричарда Кранмера и надеялась выйти за него замуж. Но красавец лорд влюбился в Анну, мать Марианны, а Анна уже любила французского дипломата. Когда ее рука была обещана Пьеру д'Ассельна, лорд Кранмер удалился. Он уехал в Индию. Именно там он женился, и там же родился Франсис. Молодой человек приехал лет десять тому, чтобы получить небольшое наследство недалеко от Селтон-Холла. Он побывал с визитом у леди Селтон, и обоюдная страсть к лошадям сблизила их. Затем он продал свое маленькое имение, являвшееся его главным достоянием, и уехал в манивший его Лондон. С тех пор его не видели…
– И, без сомнения, не увидят до следующей случайной встречи… через десять лет! – вздохнула Марианна.
Но она ошиблась. Франсис не только посетил свою старую знакомую на вилле, которую она снимала на сезон в Бате, но уже в сентябре приехал в Селтон-Холл.
Эти визиты приводили молодую девушку в восторг. В ее романтическом воображении Франсис был то Тристаном, то Ланселотом, то рыцарем Лебедем, приплывшим с далеких рек, чтобы разорвать держащие ее в плену волшебные цепи. Он был в сто раз чудесней всех рыцарей Круглого Стола и, конечно, Мерлина и короля Артура. Вскоре она начала грезить наяву. Время между его посещениями она заполняла фантастическими играми, где он был главным героем. Франсис, впрочем, был с нею очень любезен. К ее величайшей радости, он иногда задерживался около нее, чтобы поболтать. Он расспрашивал о ее жизни, вкусах, и перед лондонским гостем, представлявшим то, что считалось самым блестящим и благородным в королевстве, она стыдилась своих рассказов о собаках, лошадях, лесах… Он производил на нее такое впечатление, что, когда однажды леди Эллис попросила ее спеть для Франсиса, она оказалась бессильной издать хоть один звук. Обычно веселая, пылкая и полная жизни, она стала перед ним застенчивой и неуклюжей. Правда, в тот раз Иви сопровождала кузена, и ее благоухающее присутствие не придавало Марианне уверенности. Красавица кузина с ее утонченным изяществом и неизменным очарованием действовала ей на нервы. Она была похожа на фею Вивиан… Но Марианне никогда не нравилась фея Вивиан!
Свой триумф она познала во время охоты на лисицу, когда в течение целого дня она носилась рядом с Франсисом по влажным лугам и синим лесам. Иви, не любившая ездить верхом, сопровождала их вдали, в карете вместе с леди Эллис. Франсис был в полном распоряжении Марианны, и она едва не умерла от счастья, когда он похвалил ее безупречное искусство верховой езды.
– Я знаю немногих мужчин, которые ездят верхом так же хорошо, как вы, – сказал он ей, – и ни единой женщины!
И было в его голосе, в его взгляде столько искренности и тепла, что радость затопила сердце девушки. В этот момент он говорил, как настоящий влюбленный. В ответ она улыбнулась ему от всего сердца.
– Мне нравится скакать рядом с вами, Франсис… И мне кажется, что я могла бы так ехать до самого края земли.
– Вы действительно так думаете?
– Да… конечно. Зачем бы я говорила, если бы не думала так? Я не привыкла лгать.
Франсис ничего не ответил. Он только нагнулся к ней, внимательно всматриваясь в ее лицо, и она впервые не ощутила смущения под его взглядом. Он по-прежнему молчал, но, когда он выпрямился, по его губам скользнула мимолетная улыбка.
– Что ж, учтем! – пробормотал он только.
Затем он пришпорил лошадь, предоставляя Марианне возможность самой решить, не сморозила ли она какую-то глупость.
Он исчез на некоторое время после этой охоты. Неожиданная болезнь тетки вытеснила его из памяти молодой девушки. Однажды вечером, за два дня до ее смерти, леди Эллис вызвала к себе племянницу.
– Я знаю, что скоро умру, крошка, – сказала она ей, – но я знаю также, что могу уйти спокойно, ибо не оставляю тебя одну.
– Что вы хотите сказать?
– Что Франсис просил у меня твоей руки и что ты выйдешь за него замуж.
– Я? Но… ведь он никогда за мной не ухаживал!
– Замолчи! У меня мало времени. Ты будешь счастлива, выйдя замуж за такого человека, как он. Ему двадцать восемь лет, он будет для тебя опорой и руководителем, в которых нуждается твоя молодость… Наконец, отдавая тебя ему, я возмещаю несправедливость судьбы. У Франсиса нет богатства, он завладеет нашим… Он будет вместе с тобой хозяином Селтона… и я, когда меня зароют в глубине парка, буду счастлива, зная, что дорогое мне поместье в ваших руках, вас обоих… Так я останусь с вами навсегда…
