Около двух дюжин ступенек привели ее наконец в громадный запущенный склеп со сводчатым потолком. Здесь был такой спертый воздух, что зажженные в первом подвале факелы начали чадить. Шаги охранников Марианны зловеще звучали под этими гробовыми сводами.
Склеп перегораживал большой черный занавес, за которым виднелся свет. Прежде чем Марианна успела спросить себя, что за ним находится, занавес приоткрылся, пропуская мужчину среднего роста, с короткими курчавыми волосами и черной бородой, с лицом, закрытым маской. Плечи и шея этого человека выдавали недюжинную силу, а серые глаза в прорезях маски были такие живые и веселые, что Марианна поразилась. С заложенными за спину руками, что позволяло видеть длинные пистолеты впереди за поясом, новоприбывший внимательно осмотрел пленницу и расхохотался, чего уж никак не ожидала Марианна.
– Кровь Господня! Какая красотка! – начал было он, но барон с недовольным восклицанием подошел к нему и заметил что-то на ухо.
Тотчас улыбка на его лице превратилась в гримасу.
– Хорошо, раз вы так считаете! Но я не люблю этого, Сен Юбер, я не люблю все это! Начнем, однако!
Сдвинутый занавес открыл покрытый ярко-красной скатертью длинный стол, за которым сидели четверо мужчин, оставляя в центре свободное место, явно для начальника. Бородач занял его и зажег шесть стоящих на столе шандалов, осветив неподвижные, словно статуи, фигуры своих компаньонов в масках. Взгляд Марианны сейчас же приковался к одному из них. Такой знакомый крепкий рот с насмешливыми складками, розовый шрам, исчезающий под маской, – сомнений не было: один из судей – барон Эрве де Керивоа, сиречь Морван, береговой пират, человек, которому Фуше так бесстыдно позволил бежать. Она даже не глянула на других, они не интересовали ее. В лице одного Морвана она имела непримиримого врага.
Он не шелохнулся, но впившиеся в лицо молодой женщины глаза пылали ненавистью. В ответ она только презрительно пожала плечами. Собственно, Морван не внушал ей настоящий страх. Было в нем что-то неуравновешенное, объяснявшееся слабостью, уязвимостью, может быть. Осталось узнать, что представляют собой остальные судьи. Прозвучал громкий голос начальника, в то время как четыре кавалера окружили Марианну и подвели к столу. Все пятеро остались стоять.
– Мы собрались здесь, – торжественно произнес начальник, – чтобы выслушать и судить эту женщину, обвиняемую в доносе, измене, сожительстве и убийстве одного из наших братьев. Рыцари тьмы, готовы ли вы слушать беспристрастно и справедливо?
– Мы готовы! – разом ответили судьи и стражи.
– Но я, я не готова! – отважно вскричала Марианна. – Я совершенно не готова быть судимой неизвестно кем и неизвестно за что. По какому закону, по какому праву вы выдаете себя за судей? И что я вам сделала?
– Вы сейчас узнаете. Достаточно будет прослушать обвинительный акт.
– Не раньше, чем я узнаю, с кем имею дело! Обвинитель должен иметь смелость обвинять среди бела дня, судья – выносить приговор при ярком свете… Однако здесь я не вижу никого, кроме теней на дне погреба, слепых кротов, зарывшихся в землю. Мое лицо открыто! Покажите же ваши, если вы действительно те, за кого себя выдаете, если не судьи, то хотя бы просто люди!
Какая-то тайная сила побуждала ее бросить вызов этим людям. Она находила в этом одновременно и поддержку, и своего рода удовлетворение.
– Замолчите! – прогремел один из судей. – Вы не должны знать, кто мы. Вам это нужно только для того, чтобы выдать нас!
– Я считала, – с презрительной улыбкой сказала Марианна, – что не выйду отсюда живой. Вы боитесь меня? Боитесь женщины, одинокой пленницы среди всех вас, вот где правда!
– Черт возьми! Никто не посмеет сказать, что я испугался девчонки! – воскликнул начальник, срывая маску и открывая грубое веселое лицо, определенно повидавшее больше пятидесяти зим.
– Ну, хорошо, она права! Чего нам опасаться ее? Я – шевалье де Брюслар. Теперь ты готова отвечать мне?
– Может быть, если вы перестанете тыкать. Времена Конвента прошли! – сказала Марианна, ободренная первой победой.
Человек, имя которого ей неоднократно приходилось слышать, имел в Англии незапятнанную репутацию храбреца и честного патриота. Он был смертельным врагом, неуловимым жупелом Наполеона, и Фуше со своими шпиками долгие годы пытался его выследить, но безрезультатно. Его присутствие здесь породило в Марианне уверенность, что ее будут судить более-менее справедливо, если он действительно начальник этих людей. Она добавила, указывая пальцем на Морвана:
– Вы можете предложить и этому дворянину снять маску! Я хорошо знаю господина Керивоа. Или он здесь тоже предпочитает зваться Морваном?
Морван медленно снял маску, открыл свое ужасное покореженное лицо. Под этими черными сводами он показался молодой женщине громадным.
– Дерзость не спасет вас, Марианна д'Ассельна. Я обвиняю вас в том, что вы обманули меня, присвоив чужое звание, благодаря украденным драгоценностям, явились причиной смерти одного из моих людей и, наконец, натравили на меня ищеек Фуше. Из-за вас мой отряд истреблен, я спасся бегством и…
– Я не повинна в ваших несчастьях! – спокойно оборвала его Марианна. – А драгоценности принадлежат мне. Но мы можем поговорить о вас и ваших делах, которые являются для меня лучшим оправданием. Это я, я обвиняю вас в том, что вы зажигали на берегу ложные огни, увлекая на скалы несчастные суда, гибнувшие ночью во время бури, грабили мертвых, добивали раненых. Я обвиняю вас в самых худших преступлениях в мире: грабеже и убийстве невинных людей! А обманула я вас для того, чтобы спасти себе жизнь. Я взываю к законной защите! Если эти люди, как я думаю, верные подданные короля, они должны испытывать отвращение к вам!
Гигантский кулак Брюслара обрушился на застонавший стол.
– Замолчите! То, что мы думаем, касается нас одних! Мы здесь не для того, чтобы разбирать ссору, а чтобы судить ваше поведение, сударыня. Отвечайте же теперь, вас, очевидно, зовут Марианна-Елизавета д'Ассельна де Вилленев, так, по крайней мере, вы представились этому человеку? – спросил он, показывая на Морвана. – Но в Париже вы живете под именем Марианны Малерусс, именем, которое дал вам Никола Малерусс, один из наиболее активных агентов Фуше. И все последнее время вы занимали место лектрисы у мадам Толстухи.
– У ее сиятельства княгини Беневентской! – заносчиво поправила его молодая женщина. – Вам нужно было об этом подумать, прежде чем похищать меня. Неужели вы считаете, что, обнаружив утром мое отсутствие, меня не начнут разыскивать?
– Никакой опасности! Князь получит утром краткое сообщение, из которого узнает, что вы настолько понравились… вы знаете кому, что вас решили оставить на некоторое время в лесной глуши, в том же приятном убежище, где вы провели ночь.
Марианна перенесла удар, борясь с болью, причиненной ей этим циничным напоминанием о пережитых ею восхитительных часах. Но другая мысль пришла ей в голову: Фуше! Фуше, который всегда все знал от своих вездесущих агентов, не мог не узнать, что Звезда внезапно исчезла! Возможно, ему уже сообщили, что ее отвезли в Сен-Клу, хотя не было никакого смысла наблюдать за домом простого буржуа. Но можно также предположить, что обманутый письмом Талейран подстроит так, чтобы в глазах Фуше это выглядело как любовная интрижка.
