Джордан сжал челюсти, но не сказал ничего.
— Идите с Богом.
Леопольд остановился на повороте туннеля, его меч сверкнул серебром, и он повернулся лицом к приближающемуся врагу.
Не имея другого выбора, Эрин, поддерживаемая Джорданом, бежала, терзаемая муками совести из-за того, что Леопольд остался один. Но сколько других уже отдали свои жизни за то, чтобы они могли двигаться вперед? Они должны гордиться той кровью, что отдана за них, но не отступать.
Дикие вопли все громче слышались за ее спиной, а вместе с ними и лязг стали.
За ее спиной похожий на мальчика ученый в одиночку схватился с дикими стригоями — но сколько он может продержаться, отчаянно защищая и оберегая их?
Эрин сконцентрировала все свое внимание на том, чтобы переставлять отяжелевшие ноги, заставляя себя не думать о том, чтобы сдаться и перейти на руки Джордана.
Луч фонаря Стоуна метался в такт их шагам, освещая гладкий каменный пол туннеля, сложенный из массивных блоков, и грубый арочный свод над их головами.
Эрин перестала ориентироваться и во времени, и в расстоянии. Граница ее мира пролегала в одном шаге от нее.
Далеко впереди показался свет, мерцающий и тусклый. Джордан тянул ее вперед, по направлению к этому свету, который становился все ярче и ярче.
Свернув за угол, они увидели источник света — это был фонарик, закрепленный на стволе пистолета. В силуэте, на фоне которого светил этот источник света, они безошибочно узнали гибкую фигуру Батории, ее рыжие волосы, свободно спадающие на плечи, ее обращенную к ним спину.
Пистолет, который она держала в руке, был наведен на Руна.
В нескольких ярдах от нее Корца дрался с беспощадным волком, громадная туша которого возвышалась над священником. Хищник, брызжа слюной, рычал ему в лицо, готовясь разорвать горло. На этот раз у Руна было достаточно сил, чтобы держать его на дистанции, — сейчас их силы были примерно равными. Но это сражение потребовало все силы, только что полученные падре со свежей кровью.
Батория, внимание которой было приковано к схватке, не заметила внезапного появления Джордана и Эрин. Она ходила рядом со сцепившейся парой, намереваясь закончить это, как ей казалось, затянувшееся сражение между падре и волком с помощью нескольких серебряных пуль.
Дрожа от слабости, Эрин молча подала Джордану команду.
Помоги ему!
Лицо Джордана оставалось неподвижным. Он стоял, застыв в недвижной позе, и его рука не тянулась к оружию.
Ну, хватит…
Эрин, проскользнув за его спину, выхватила свой «Кольт». Совсем недавно она выпустила почти целый магазин в беспощадного волка. Тогда пули едва заставили его повернуться и посмотреть в ее сторону. Убить этого зверя из пистолета она не сможет.
Но надо же что-то делать.
Батория, все еще повернутая к ним спиной, медленными шажками подошла совсем близко к волку, нацелив пистолет Руну в лицо.
— Теперь ты освободишь нас обоих.
Эрин заметила бинт на предплечье Батории. Его белизна резко выделялась при тусклом свете. Эта повязка как будто снова перенесла ее в цирк Нерона. Она вспомнила, как раскрылась вновь рана Батории, как та в панике отогнала от нее волка и на каком расстоянии держался Михир от капли ее крови. Эрин никогда до этого не видела, чтобы какой-либо стригой реагировал на кровь подобным образом. Михир боялся сделать даже один шаг к той капле. Затем Эрин вспомнила дымящуюся кровь Михира, когда та соприкоснулась с серебристо-красной кровью Батории, расплывшейся по полу камеры.
Сейчас она знала, что делать.
Отойдя от Джордана, Эрин встала так, чтобы видеть и Баторию, и волка, и прикинула величины углов. Она держала пистолет наготове перед собой, вцепившись в него обеими руками, прицелилась в нее, потом в волка, сделала глубокий вдох…
На выдохе указательный палец ее левой руки нажал на курок.
Прогремел выстрел. Батория качнулась вперед, а беспощадный волк завыл в агонии.
Джордан повернул к Эрин удивленное лицо, но она, не сводя глаз с Батории, прицелилась для второго выстрела.
Беспощадный волк соскочил с Руна и заметался кругами по туннелю, припадая на лапу. Пуля, перед тем как попасть в волка, прошла через тело Батории, и на ней оставалась ее кровь. Волчья шерсть встала дыбом, дым поднялся струей в воздух из пробитой пулей раны.
Для стригоев, а также и для созданных ими нечестивых существ кровь Батории была отравой.
Батория повернулась и увидела перед собой Джордана и Эрин. Кровь залила всю ее рубашку, кровавое пятно растекалось дальше, покрыв ее правое бедро. Ее губы скривились в насмешке. Подняв свой пистолет, она навела его на них.
Эрин твердой рукой нажала на курок три раза подряд. Все три пули прошли навылет через грудную клетку Батории и вошли в заднюю часть тела беспощадного волка.
Батория рухнула назад, задержавшись спиной о стену, ярко-красное пятно на ее груди все ширилось. Она соскользнула на пол, ее серебристые глаза широко раскрылись от удивления. Пистолет выпал из слабеющей руки, зазвенел об пол, падая возле нее. Беспощадный волк свалился на пол, сильная судорога прошла по всему его телу. Кровавые пятна на его шкуре дымились, из пасти шел дым. Он был не в состоянии встать на лапы и, жалобно завывая, полз на животе, оставляя за собой на полу полосу крови.
Добравшись до Батории, волк положил голову ей на колени. Она, подняв руки, обвила ими его голову.
Позади них Рун с трудом поднялся на ноги и поднял с пола пистолет Батории. Выпрямившись, он повернулся и посмотрел на Эрин. При виде ее его губы растянулись в некое подобие усталой улыбки — видя ее на ногах, он испытывал явное облегчение, а возможно, и более сильные чувства. Как бы то ни было, Эрин понимала, что это была его первая искренняя и честная улыбка, обращенная к ней. Он выглядел молодым, ранимым и очень человечным.
Она, спотыкаясь, двинулась к нему, но Джордан потянул ее назад.
— Не стоит подходить ближе.
В его руке был пистолет, направленный на Руна.
Улыбка сошла с лица Корцы, и мир померк в его глазах.
Глава 62
28 октября, 18 часов 54 минуты
по центральноевропейскому времени
Некрополь под базиликой Святого Петра, Италия
Магор…
Батория ласково поглаживала огромную голову волка, лежавшую на ее коленях. Она чувствовала его агонию, слышала его стоны — это ее кровь стала для него отравой. Ярко-красные, с серебристым оттенком, потоки струились по ее груди, образуя лужи на коленях, там где он лежал, они сжигали его шкуру, погружали его в агонию.
Прошу тебя, уходи… не надо так умирать…
