«2 июля трагически скончался сразу после рождения Грейс Ной Джек.
Любимый сын Роя и Клио.
Частные похороны.
Приглашаются только близкие».
125
Грейс со слезами умиления на глазах наблюдал за тем, как Клио, сидя на кровати в родильном отделении Королевской больницы Западного Суссекса, качает на руках их сына. Розовое личико малыша сморщилось, глаза были закрыты, губки были похожи на крошечный бутон розы. Ко лбу прилипли кудрявые светлые волосики. Он был одет в светло-голубой комбинезон, украшенный изображением мышонка в полосатых шортиках.
Невероятно, думал он, не в силах оторвать взгляд от младенца. Его сын. Их ребенок. Рой Грейс вдохнул сладковатый аромат свежевымытой детской кожи и талька. Затем посмотрел на Клио. Ее волосы свободно разметались по плечам, а лицо было наполнено светлой материнской любовью и заботой.
Неожиданно зазвонил телефон. Ответив на звонок, Грейс отошел от кровати и выскользнул в коридор. Это был Гленн Брэнсон.
— Извини, старина, мы все ужасно расстроены.
— Расстроены? А что случилось?
— Знаешь, я подумал, что с малышом все в порядке, но потом увидел это в «Аргусе» сегодня утром. Как Клио?
— Подожди секунду, что ты увидел в «Аргусе»?
На мгновение повисло неловкое молчание.
— Как что? Некролог.
— Некролог?
— Ну да.
— Чей? Кто умер?
Возникала новая пауза.
— Твой ребенок. Ной Джек Грейс.
— Что?! Ты серьезно?
— Газета лежит на столе передо мной. Тут у нас все в слезах.
— Гленн, это ошибка! У нас, конечно, было несколько кошмарных дней. Ной родился с затрудненным дыханием, синдром влажных легких, как назвали это врачи. Они сомневались, что он выкарабкается. Но сейчас говорят, что дело идет на поправку. Сначала его интубировали и положили в кювез и ни мне, ни Клио не позволяли даже притрагиваться к нему. Сейчас с ним все в порядке, Клио держит его на руках. Надеемся, что скоро сможем забрать его домой.
— Так какой же поганец состряпал этот некролог? — спросил Гленн.
— Понятия не имею. Но это точно напечатали?
— Я же тебе сказал, газета лежит передо мной. Черным по белому напечатано.
— Черт! Сейчас выйду и в киоске куплю газету. Не думаю, что такое возможно. В некрологах таких ошибок не допускают, — мрачно произнес Грейс, чувствуя, как его начинает трясти.
126
Для Эмиса Смолбоуна свобода, среди прочих вещей, означала возможность наслаждаться маленькими земными радостями. Одна из них — сидеть за столом под аркадой на набережной, рядом с берегом, глазеть на море, Дворцовый пирс и проходящих мимо «телочек».
По ночам это место позволяет недурно наживаться сети наркоторговцев, которых он некогда контролировал, однако прекрасным летним утром здесь прогуливались лишь беспечные туристы, любующиеся великолепным пейзажем, побережьем, барами, кафе, магазинчиками и прочими приморскими достопримечательностями.
Было не так много вещей, которые доставляли ему такую радость, как первая чашка кофе со свежим номером газеты «Аргус». Особенно когда рядом на уровне глаз проходят туда и обратно нескончаемые вереницы полуодетых девушек. Сжимая в зубах сигарету, от которой вьется дымок, он перелистывал страницы газеты, понимая, что еще несколько лет этот город не отпустит его от себя. Он нашел интервью со старшим констеблем, в котором тот признался в урезании расходов на полицию, которые ему пришлось осуществить. Это интервью Эмис прочитал с особым удовольствием. Встретилась ему и статья о новой больнице. Далее в газете была заметка о рейде полиции, подготавливаемом десять месяцев, в результате которого было арестовано несколько наркоторговцев. Парочку из них Эмис знал лично.
Его глаза удивленно расширились, когда он внимательно прочитал эту заметку. Неужели здесь открывается новая коммерческая возможность? Затем он добрался до страницы, которая всегда интересовала его больше всего. Раздел «объявления». Он стал просматривать некрологи. Эту колонку Эмис никогда не пропускал, потому что хотел знать, кого пережил и о ком ему больше не стоит беспокоиться. Но сегодня в ней напечатано нечто особенное.
Ей нравился аэропорт Гатуик. Он был более удобен для Брайтона, чем Хитроу, и здесь имелись прямые рейсы авиакомпании easyJet в Мюнхен. Пройдя паспортный контроль и держа за руку десятилетнего сына, она отправилась в зону беспошлинной торговли. Мальчик сразу потащил ее в магазин «Диксонс», где она купила новую программу для игровой приставки, доставив ему тем самым огромную радость.
Единственным удачным событием последнего десятилетия было успешное вложение денег, неожиданно доставшихся ей в наследство от тетки. Это позволило избавиться от контроля безумного Ганса-Юргена. Сейчас она состоятельная женщина. Правда, богатство — вещь относительная. Однако у нее оказалось достаточно средств для покупки дома и любых вещей для сына, не считаясь при этом с расходами.
Выйдя из «Диксонс», она направилась к киоску, торговавшему книгами и газетами.
— Хочу купить газет на тот случай, если в самолете их не дают.
Затем она по-немецки спросила сына, не желает ли он что-нибудь почитать по пути в Мюнхен:
— Möchste Du etwas zum lesen?
[15]
Тот равнодушно пожал плечами, увлеченно рассматривая инструкцию к компьютерной программе.
Она взяла с полки номер «Аргуса», открыла его и принялась с интересом просматривать страницы.
127
В среду утром Грейс отвез Клио и Ноя домой. Клио сидела на заднем сиденье «форда-фокуса». Малыш был пристегнут ремнем к детскому креслу, специально установленному в автомобиле. Грейс не часто в своей жизни испытывал такую радость от полноты и богатства человеческой жизни, как сейчас. Он почувствовал комок в горле. На глаза предательски навернулись слезы, когда он проехал мимо Королевского павильона. Теперь, когда машины съемочной группы разъехались, он казался необычно пустынным и тихим. Казалось, что вспышка ревности Клио осталась в далеком прошлом. Она поняла, что это была всего лишь невинная встреча Роя с кинозвездой.
Грейс посмотрел в зеркало заднего обзора и увидел, что она улыбается ему. Клио послала ему воздушный поцелуй. Он ответил ей улыбкой.
Некролог в «Аргусе» до сих пор оставался загадкой. По всей видимости, объявление было отправлено с таксистом, которого так и не удалось найти. В конверте оказался текст, отпечатанный на бланке местной похоронной конторы. Как выяснилось впоследствии, это была фальшивка. Конечно, у Грейса имелся главный подозреваемый, да вот только поверить в это означало признать, что Эмис Смолбоун либо невероятно глуп, либо невероятно дерзок.
