Внезапно от головы очереди послышался бодрый женский голос:
— Семья Хейзелдайн здесь? Пол Хейзелдайн, Шарлотта Хейзелдайн, Изабель Хейзелдайн и Джессика Хейзелдайн? С песиком Бенсоном? Если вы здесь, дайте знать, пожалуйста! Пройдите к голове очереди!
Уилер посмотрел на часы.
— Еще час точно простоим. — Он взглянул на женщину, бывшую примерно одного с ним возраста. Угловатое лицо, блондинистые волосы в стиле Геи с той фотографии, что появилась в сегодняшнем номере местной газеты вместе с заметкой о съемках фильма.
Его фильма.
Фильма по украденному у него сценарию.
Секс был бы кстати. Женщина не отличалась привлекательностью, но, похоже, была одинока и не безобразна. По крайней мере, лицо пакетом накрывать не придется. Кольца на пальце нет. Хорошие ноги. Он вообще оценивал женщин по ногам. Может, и она не против? Может, если разыграть партию верно, ему удастся заманить ее к себе в номер, потом, после примерки? Отвлечься от лица, сосредоточиться на ногах. Прибор пока функционировал неплохо — сказывалось побочное действие транквилизаторов, которые он принимал, чтобы забыть о близкой смерти. Она одна, и он один.
— Занимались этим раньше? — спросил он, делая первый, пробный шаг.
— Вообще-то это не ваше дело. — Она закрылась от него газетой со статьей о Гее и о съемках, которые начинались в понедельник.
«Стерва, — думала женщина. — Какая же ты стерва, Гея. Я, пожалуй, подумаю и дам тебе еще один шанс. Понятно? Только один шанс. И лишь потому, что мы любим друг друга».
Судя по покаянному выражению на лице Геи, та пыталась послать ей какой-то сигнал. Извинение.
«Почти поздно. Но, возможно, я все же дам тебе шанс. Пока еще не решила».
Она опустила газету.
— Вообще-то я делаю это лишь потому, что мы с Геей подруги.
— Кроме шуток?
Она горделиво улыбнулась:
— Восхитительна, да?
— Вы так полагаете?
— Она себя покажет!
— Думаете? Боже!
— Насколько я поняла, сценарий — полный отстой, но Гея превратит фильм в конфетку.
— Отстой? Леди, вы сказали, что сценарий отстой?
— Тот, кто его писал, понятия не имел о подлинных отношениях между Георгом и Марией. Но это ведь Голливуд, верно?
— Мне не нравится ваш тон.
— Да пошел ты.
— И ты тоже. — Он сердито зыркнул на нее и уже хотел сказать, что это он написал сценарий, что его версия событий правильная, независимо от того, во что превратили ее эти олухи, Брукер и Броуди. Хотел, но не сказал. Только отвернулся, заталкивая внутрь злость.
Следующие девяносто минут стояли молча. Наконец подошла его очередь. Он назвался Джерри Бакстером, получил график съемок и расписание на понедельник, после чего его отправили наверх, в примерочную. Он уже уходил, когда цветущая девушка за столом улыбнулась следующему из очереди.
— Ваше имя, пожалуйста?
— Анна Галишия.
— У вас есть опыт работы? Вы уже снимались?
— Вообще-то я подруга Геи.
— Правда?
— Правда.
— Вам следовало бы попросить ее связаться с нами — не пришлось бы стоять в очереди.
— Не люблю беспокоить ее, когда она репетирует. Ей нужно вжиться в роль, прежде чем играть.
— Я так и слышала.
— Оно так и есть.
Анна Галишия заполнила нужный бланк, вписав все требуемые данные, получила график съемок, расписание на понедельник и отправилась в женскую примерочную.
Десятки женщин, пожилых и средних лет, толстух и худышек, втискивались в нелепые костюмы и напяливали пышные парики. Одни пришли сюда ради денег, ради шестидесяти пяти фунтов в день. Других привело тщеславие. Третьи явились позабавиться.
И никто не пришел за тем же, что и она.
Никто не пришел потому, что получил персональное приглашение от Геи. А вот она получила. Гея хотела исправиться, извиниться за свое поведение в Гранд-отеле. Она была не в духе и теперь искренне сожалеет, что так получилось.
Что ж, у Анны большое, доброе сердце. Она знает, как прощать.
И она уже простила.
75
После примерки Дрейтон Уилер вернулся в центр Брайтона, а уже оттуда прогулялся пешком до Королевского павильона. Проверив, на месте ли покупка, он купил входной билет и в половине второго вошел в зал. До закрытия оставалось больше часа.
И более чем предостаточно времени, если удача будет на его стороне.
Он сразу направился в Банкетный зал и с удовлетворением отметил, что посетителей много, а сам зал огражден канатами, натянутыми между латунными столбиками. Порадовало его и то, что в зале только один охранник.
Поскольку к банкетному столу не допускали, он постоял в сторонке, делая вид, что любуется приставным столиком красного дерева и серебряной посудой. Мимо прошла пара со скучающими детьми, потом группка японских туристов, которые остановились прямо перед ним. Стоявший у стены напротив охранник отвлекся, чтобы напомнить кому-то о запрете фотографировать. Прекрасно.
Никто и не заметил, как он просунул руку под стол и крепко прижал. Через несколько секунд, убедившись, что клей схватился, он убрал руку. Японские туристы двинулись дальше.
Дрейтон Уилер тоже прошел вперед, захваченный потоком.
Миссия выполнена!
76
— Эта стерва не разрешила мне! — воскликнул Гленн Брэнсон, ворвавшись утром в понедельник в кабинет Грейса. На часах было без нескольких минут восемь. — Ты можешь в это поверить? Такая возможность представляется только раз в жизни. Когда-нибудь они смогли бы рассказывать это своим детям и даже внукам!
Грейс поднял голову от документов, которые ему принесли, чтобы он мог подготовиться к предстоящему совещанию.
— Что она не разрешила?
— Взять с собой Сэмми и Реми, чтобы они познакомились с сыном Геи!
— Ты шутишь!
— Я не шучу. Я сгораю от злости! Она сказала «нет». Попросил у нее разрешения взять обоих детей в субботу, и те были ужасно рады, прыгали до небес. Я рассказывал тебе, что они фанаты Геи. Сообщил ей, что они хотят пойти на эту встречу, на которую я отведу их прежде, чем привезти обратно домой.
— Так как она может помешать тебе? Просто возьми да отведи их туда, и все.
— Она говорит, что Гея — символ секса, разврата и сквернословия, что не позволит развращать детей.
— Но это же смешно! Ее сыну всего шесть лет.
— Хочешь позвонить Эри и сказать ей об этом?
