— Я, конечно, позвоню, если хочешь, — ответил Грейс с наигранной бравадой. В жизни его пугало не слишком многое, но исключением была именно жена Гленна Брэнсона.
— Я поговорил об этом с моим адвокатом и получил совет не нажимать на Эри, поскольку моя женушка может все обратить против меня.
— Как это?
— Не знаю. — Гленн сел напротив Грейса. Вид у него был расстроенный. — А как ты провел уик-энд?
В отличие от друга Грейс провел уик-энд очень спокойно и, можно сказать, благостно. Утром было лишь два коротких совещания по операции «Икона», а все остальное время он провел с Клио. В субботу они отправились за покупками и приобрели комплект мебели для детской комнаты. Затем купили на воскресенье карри навынос, посмотрели пару фильмов, а в перерыве он прочитал кучу газет. Ему очень нравилась эта экстравагантная особенность Клио — она выписывала каждую неделю практически все британские газеты. Причем самого разного содержания — от «высоколобых» изданий до «желтой» прессы.
День был прекрасный, и Клио настояла на том, чтобы они отправились на прогулку в их любимое место по пешеходной тропе в Роттингдин. Она мужественно прошла весь путь до конца. Судя по всему, внезапное кровотечение, которое у нее было несколько недель назад, прошло без последствий. До рождения ребенка оставалось еще несколько недель.
Через четыре дня она перестанет ходить на работу.
Большую часть воскресенья Грейс провел на диване. Клио работала над своими философскими штудиями, а он просматривал бумаги, связанные с судебным процессом Карла Веннера, который начнется в уголовном суде на Олд-Бейли сегодня утром.
Грейс перегнулся через стол и взял друга за сильную черную руку. Она была твердой как камень. Как будто прикоснулся к эбеновому дереву. Тем не менее он пожал ее.
— Не позволяй ей кошмарить себя, дружище. Договорились?
Гленн в ответ пожал его руку.
Грейс больше не стал ничего говорить. Он видел, что друг, этот большой крутой парень, которого он очень любил, готов в любую секунду расплакаться.
77
— Время полдевятого утра, понедельник, 13 июня. Семнадцатый инструктаж по операции «Икона», — произнес Рой Грейс, обращаясь к следственной группе, собравшейся в конференц-зале. — Кто доложит об успехах, достигнутых за вчерашний день?
Аннализа Винир подняла руку:
— Можно мне, шеф? Я просматривала список членов Общества любителей рыбной ловли Западного Суссекса, который мне предоставила их секретарша, а также список всех людей, так или иначе связанных с этим клубом. Обнаружилась некая связь с фермой Стоунри.
— Неужели? Ну, давай, рассказывай!
— Я не знаю, покажется ли это важным, но ферма Стоунри и Общество любителей рыбной ловли Западного Суссекса пользовались услугами одной и той же бухгалтерской фирмы «Брэдли-Хэмилтон». Один из ее работников несколько лет подряд проводил на ферме и в обществе рыболовов ежегодный аудит. Этого человека зовут Эрик Уитли.
Грейс записал имя в блокнот.
— Я ничего не знаю о работе аудиторов, — признался он. — Скажи, этот человек бывал непосредственно на территории фермы и общества?
— Я выяснила, что он бывает на ферме Стоунри, точнее, в тамошнем офисе, каждый год. Секретарша общества рыболовов не смогла с уверенностью сказать, бывал ли Эрик Уитли на пруду, который им принадлежит. Но они контактируют именно с ним.
— Сколько всего служащих в этой самой фирме «Брэдли-Хэмилтон»? — уточнил Грейс.
— Четырнадцать, сэр, — ответила Аннализа. — Четыре партнера-хозяина, остальные — наемные служащие.
— Кто-то из сотрудников фирмы имеет доступ к информации о ферме Стоунри и рыболовным обществе?
— По всей видимости, такие люди там есть, сэр, — ответила Аннализа.
Грейс почувствовал возбуждение — наконец-то появились конкретные факты, с которыми можно браться за дело по-настоящему. Инстинкт подсказывал, что, даже если преступник и не работает в этой фирме, он, вполне вероятно, может иметь к ней какое-то отношение.
— Выходит, мы не можем со всей уверенностью утверждать, что Эрик Уитли — единственный сотрудник фирмы, который знает, где располагается пруд?
— Нет, сэр. Но мы можем сказать точно, что Уитли — единственный, кто регулярно бывает на ферме Стоунри.
— И единственный, кто вызывает у нас интерес, верно? Единственный человек, имеющий отношение к обоим местам?
— Да, сэр.
— Секретарша рассказала что-нибудь ценное об Эрике Уитли?
— Ничего особенного. По ее словам, спокойный, скромный человек, приезжает к ней каждый год, заранее уточнив время, чтобы ознакомиться с документами и подписать их. Видимо, не слишком разговорчив.
— Отлично. Тогда мы, прежде всего, должны побеседовать со всеми сотрудниками фирмы, которые проработали там не меньше полугода. Я хочу, чтобы этим занялись двое; те, кто умеют работать с людьми.
Он обвел глазами собравшихся и увидел, что Гленн Брэнсон поднял руку:
— Сэр, хочу предложить меня и Беллу. Мы займемся этим. Это, конечно, большое если, но все-таки, если этот Эрик Уитли или кто-то другой в бухгалтерской фирме окажется преступником, он может отреагировать — и забеспокоиться, вспомнив, что видел нас по телевизору в «Криминальном дозоре».
Грейс одобрительно кивнул. Оба детектива прошли специальные курсы психологической подготовки.
— Он не особенно подходит на роль подозреваемого, но связь с двумя местами — фермой и прудом — нельзя сбрасывать со счетов.
Он посмотрел в свои записи, затем бросил взгляд на Нормана Поттинга:
— Так ты, Норман, говоришь, Майлз Ройс? Ты ведь ждешь сегодня из лаборатории результаты анализа ДНК, верно?
— Жду, шеф.
— Как только получишь, сразу доложи мне.
— Будет сделано, шеф.
Гленн Брэнсон внимательно разглядывал Поттинга, пытаясь понять, что такого нашла в нем Белла Мой. На двадцать лет старше, без капли обаяния и, несмотря на недавнее омоложение, абсолютно непривлекательный внешне. По крайней мере, с его, Гленна, точки зрения. Хотя, по справедливости говоря, Норман был женат четыре раза, так, возможно, в нем есть нечто такое, что не разглядишь с первого взгляда.
Дэвид Грин, ответственный за место преступления, доложил о том, что удалось узнать экспертам и сотрудникам технического отдела, занимавшимся поисками отрубленной головы убитого в районе пруда рыболовного общества. Или, точнее, о том, что выяснить практически ничего не удалось. Сегодня утром он велел расширить параметры поиска.
Малоутешительные новости, подумал Грейс. Хотя из личного опыта он знал, что, если голова была зарыта в сухой земле, ее могли разрыть и утащить лиса или барсук. Преступники часто роют глубокие могилы для своих жертв. В таких случаях трупы сохраняются лучше. Для полицейских гораздо большую проблему составляют неглубокие могилы, потому что животные могут утащить останки в норы и рассеять их на значительной территории.
