Порывшись в сумочке, она достала носовой платок. Голос ее
дрожал.
– Какой ужас, – слабым голосом пробормотала
она. – Только сейчас до меня начинает доходить, что случилось. До сих пор
я была как во сне. Бедный Рекс. Мой дорогой бедный Рекс.
И она зарыдала, почти убедительно.
Несколько секунд инспектор Нил, проявляя уважение к чужому
горю, наблюдал за ней.
– Я понимаю, все это так внезапно, – сказал
он. – Сейчас я кого-нибудь пришлю.
Он направился к двери, открыл ее и вышел. Прежде чем закрыть
за собой дверь, оглянулся.
Адель Фортескью все еще держала платок у глаз. Кончики его
свисали вниз, но рот скрывали лишь частично. На губах ее играла легкая улыбка.
Глава 8
1
– Что мог, сэр, то нашел, – доложил сержант
Хей. – Мармелад, кусок ветчины. Чай, кофе и сахар, в сухом виде, не знаю,
что нам это даст. То, что заваривали, давно выплеснули, правда, тут есть одна
тонкость. После завтрака много кофе осталось, и его в одиннадцать часов допила
прислуга. По-моему, это важно.
– Да, важно. Выходит, если отравлен был кофе, то что-то
подсыпали именно в чашку Рекса Фортескью.
– Один из присутствовавших. Именно. Я так это
осторожненько поспрошал насчет тиса – мол, не попадались ли в доме ягоды или
листья, – нет, ничего такого. И про крупу в кармане никто ничего вроде не
знает. Это, говорят, что еще за диковина? Да и я ума не приложу, откуда эта
крупа там взялась. Вроде он не был из тех чудиков, которые готовы есть любую
дрянь, лишь бы в сыром виде. У моей сестры муж такой. Сырую морковь, горох,
репу – за милую душу! Но зерно в сыром виде не ел даже он. Как начнет в желудке
разбухать – не поздоровится.
Зазвонил телефон, и к нему, следуя кивку инспектора,
рванулся сержант Хей. Оказалось, звонят из полиции. Мистер Персиваль Фортескью
уведомлен и немедленно возвращается в Лондон.
Не успел инспектор положить трубку, к дому подъехала машина.
Дверь открыл Крамп. На пороге стояла женщина, в руках полно свертков. Крамп
забрал их у нее.
– Спасибо, Крамп. Заплатите, пожалуйста, за такси. Я
выпью чаю. Миссис Фортескью или мисс Элейн дома?
Дворецкий замялся, глянул через плечо.
– У нас плохие новости, мадам, – решился
он. – Насчет хозяина.
– Мистера Фортескью?
Нил шагнул вперед. Крамп сказал:
– Сэр, это миссис Персиваль.
– В чем дело? Что такое? Несчастный случай?
Инспектор окинул ее изучающим взглядом. Миссис Персиваль
Фортескью была упитанной женщиной, рот ее все время недовольно кривился.
Возраст – лет тридцать. Вопросы она задавала с живейшим интересом. В мозгу его
мелькнула мысль: ей, наверное, очень скучно живется.
– К сожалению, вынужден сообщить вам, что сегодня утром
мистера Фортескью в тяжелом состоянии доставили в больницу Сент-Джудс, и вскоре
он скончался.
– Скончался? То есть… умер? – Новость явно
произвела на нее впечатление – на такую сенсацию она и не рассчитывала. –
Боже правый, вот это сюрприз. Муж в отъезде. Вам надо с ним связаться. Он
где-то на севере. У него в конторе должны знать. Всем займется он. Надо же,
такие дела всегда случаются в самый неподходящий момент.
Она на секунду замолчала, переваривая новость.
– Хотя, конечно, все зависит от того, – размышляла
она вслух, – где решат устраивать похороны. Здесь, наверное. Или в
Лондоне.
– Как скажет семья, так и будет.
– Да, конечно, это я так, просто подумалось. –
Наконец она осмысленным взглядом посмотрела на стоящего перед ней
человека. – Вы из конторы? – спросила она. – На доктора вы не
похожи.
– Я из полиции. Мистер Фортескью умер так внезапно…
Она перебила его:
– Вы хотите сказать, что его убили?
Это слово было произнесено впервые. Нил изучающе оглядел
миссис Персиваль, на лице которой застыл взволнованный вопрос.
– С чего вам это пришло в голову, мадам?
– Ну, людей иногда убивают. А вы сказали «внезапно». И
вы из полиции. А с ней вы говорили? Что она сказала?
– Не совсем понимаю, о ком вы?
– Об Адель, о ком еще. Я Валю сколько раз говорила:
совсем старик спятил, надо же взять в жены такую молодую! Известное дело –
седина в бороду, а бес в ребро. Из-за этой дряни он напрочь голову потерял. Вот
вам и результат… А нам всем теперь весело придется. Начнут виться газетчики,
растрезвонят на весь свет, напечатают фотографии на первых страницах…
Она смолкла, заглядывая в будущее, и оно явно открывалось ей
в виде кричащих и броских образов. Что ж, решил про себя инспектор Нил, не
самая страшная перспектива. Она снова повернулась к нему.
– И что это было? Мышьяк?
Голосом, призванным охладить ее пыл, инспектор Нил сказал:
– Причина смерти пока не установлена. Будет вскрытие, а
потом и расследование.
– Но вы уже все знаете, да? Иначе вы бы сюда не
приехали.
Вдруг оказалось, что это круглое и глуповатое лицо может
быть проницательным.
– Вы уже расспросили прислугу, что он ел и пил, да?
Вчера на обед. Сегодня на завтрак. Само собой, какие напитки.
Он видел, как в мозгу ее бешено прокручиваются возможные
варианты. Осторожно произнес:
– Есть вероятность, что причиной болезни явилось нечто,
съеденное им за завтраком.
– За завтраком? – Она удивилась. – Но это же
очень трудно. Не представляю, как…
Она смолкла и покачала головой.
– Не представляю, как она могла это сделать за
завтраком… Разве подсыпала что-то ему в кофе, когда мы с Элейн отвернулись.
Рядом с ними тихий голос мягко произнес:
– Чай ждет вас в библиотеке, миссис Валь.
Миссис Валь вздрогнула.
– О-о, мисс Доув, спасибо. Да, чашечка чаю мне не
помешает. А то я прямо ничего не соображаю. Вы, инспектор, чаю не желаете?
– Спасибо, пока нет.
Чуть замешкавшись, толстушка не спеша удалилась.
Когда она скрылась за дверью, Мэри Доув негромко
пробормотала:
– Она, наверное, понятия не имеет о том, что такое
клевета.
Инспектор Нил не ответил.
Мэри Доув продолжала:
– Я могу вам быть чем-то полезна, инспектор?
