Несмотря на охватившее его смятение, инспектор Нил в глубине
души был удовлетворен. Схема «жена – любовник» с самого начала казалась ему уж
слишком лежащей на поверхности, слишком простой. Она всегда вызывала у него
недоверие. И вот теперь оно оправдалось.
– Теперь все выглядит совершенно иначе, – сказал
помощник комиссара, хмуро вышагивая по кабинету. – Мне кажется, Нил, тут
какая-то психическая патология. Сначала муж, потом жена. Но из самих
обстоятельств дела видно, что убийца – кто-то из своих. Что называется, в кругу
семьи. Этот кто-то сидел за завтраком с Фортескью и положил токсин ему в кофе
или в пищу. Этот кто-то пил с семьей чай и положил в чашку Адель Фортескью
цианистый калий. Этот кто-то пользуется доверием, на него никто и подумать не
может, это один из членов семьи. Кто из них, Нил?
– Персиваля дома не было, – сухо ответил
Нил, – так что он опять вне подозрений. Опять, – повторил инспектор.
Помощник комиссара быстро взглянул на него. Это «опять»
заставило его встрепенуться.
– У вас что-то на уме, Нил? Выкладывайте.
Лицо инспектора Нила оставалось непроницаемым.
– Ничего особенного, сэр. Я лишь хочу сказать, что уж
очень удобно для него все получается.
– Подозрительно удобно, да? – Помощник комиссара
задумался и покачал головой. – Считаете, он мог как-то это провернуть? Не
представляю как, Нил. Не представляю. – После минутной паузы он добавил: –
И вообще этот Персиваль – человек осторожный.
– Но и очень умный, сэр.
– А на женщин вы не грешите? Нет? Но все указывает
именно на них. Элейн Фортескью и жена Персиваля. Они были за завтраком, они же
были и за чаем. Сделать это могла и та и другая. С виду обе вполне нормальные?
Что ж, патология не всегда бросается в глаза. Может быть, они страдали
какими-то заболеваниями в прошлом? Это надо выяснить.
Инспектор Нил не ответил. Он думал о Мэри Доув. У него не
было особых причин подозревать ее, тем не менее мысли его текли именно в этом
направлении. Было в ней что-то неясное, недоговоренное. Какой-то легкий
насмешливый антагонизм. Да, именно так было после смерти Рекса Фортескью. А
сейчас? Ведет она себя, как всегда, образцово. Насмешки как будто больше нет.
Пожалуй, и антагонизма тоже, но не страх ли мелькнул на ее лице раз-другой? А
вот смерть Глэдис Мартин – на его совести. Ее смятение, какое-то чувство вины
он приписал естественной нервозности от встречи с полицией. С этой нервозностью,
будто человек в чем-то виновен, инспектор Нил сталкивался не раз. Но в данном
случае было что-то, показавшееся ей подозрительным. Может, это была какая-то
мелочь, нечто туманное и неопределенное, и она не хотела об этом говорить. И
вот этот несчастный перепуганный кролик умолк навсегда.
Сейчас инспектор Нил не без интереса смотрел на пожилую
даму, стоявшую перед ним в «Тисовой хижине». Черты лица приятные, видно, что
обязательна, деловита. Он быстро определил, какой взять с ней тон, как себя с
ней вести. Мисс Марпл может оказаться полезной. Человек она справедливый,
безупречно честный, как у большинства пожилых дам, свободного времени у нее в
избытке плюс нюх старой девы на всевозможные слухи и сплетни. Из прислуги и из
лучшей половины семейства Фортескью она вытянет столько, сколько ему с его
полицейскими и не снилось. Пересуды, догадки, воспоминания – все это месиво она
перелопатит и извлечет на свет неопровержимые факты. Поэтому инспектор Нил был
благожелателен.
– Вы проявили недюжинную доброту, мисс Марпл, решив
приехать сюда, – почтительно произнес он.
– Я не могла поступить иначе, инспектор Нил. Эта
девушка жила в моем доме. В каком-то смысле я за нее ответственна. Такая,
кстати говоря, была глупышка.
Инспектор Нил понимающе взглянул на нее.
– Да, – согласился он, – именно так.
А сам подумал: надо же, как сразу эта дама перешла к сути
дела.
– Она никогда не знала, – продолжала мисс
Марпл, – как поступить. Если что-то происходило. Господи, что это я мысль
не могу выразить?
Инспектор Нил заверил мисс Марпл, что ее мысль абсолютно
ясна.
– Она не умела определить, что важно, а что нет, вы,
наверное, это хотели сказать?
– Да, именно это, инспектор.
– Когда вы сказали, что она была глупышка… –
Инспектор Нил сделал паузу.
Мисс Марпл тут же подхватила:
– Понимаете, она была из доверчивых. Из тех, что
отдадут все свои сбережения мошеннику. Только у нее никаких сбережений не было
– все деньги она вбухивала в одежду и каждый раз покупала что-нибудь не то.
– А как насчет мужчин? – спросил инспектор.
– Ей очень хотелось, чтобы у нее был молодой
человек, – сказала мисс Марпл. – Пожалуй, поэтому она и из
Сент-Мэри-Мид уехала. Уж больно велика там конкуренция. Мужчин-то мало. У нее
были серьезные виды на разносчика рыбы. Этот Фред находил лестное словечко для
каждой девушки, но ни о чем серьезном он, конечно, не помышлял. Бедняжка Глэдис
приняла это очень близко к сердцу. Но в конце концов она как будто все же нашла
себе молодого человека?
Инспектор Нил кивнул.
– Похоже, что так. Насколько я знаю, его звали Альберт
Эванс. Она якобы познакомилась с ним где-то на курорте. Никакого кольца, ничего
обязывающего он не подарил, так что, возможно, рассказ про курорт – чистая
выдумка. Он – горный инженер, по крайней мере, так она сказала поварихе.
– Горный инженер? – удивилась мисс Марпл. –
Вот уж вряд ли. Хотя рискну предположить, что ей он отрекомендовался именно
так. Она ведь верила всему на свете. Его вы со всей этой историей не
связываете?
Инспектор Нил покачал головой:
– Нет. Думаю, он тут ни при чем. Он ведь к ней, как я
понял, никогда не приезжал. Посылал иногда открытку, обычно из какого-нибудь
порта. Может, служит четвертым механиком на каком-нибудь судне, что плавает в
Скандинавию.
– Так или иначе, – заключила мисс Марпл, – я
рада, что маленький роман у нее все-таки был. Раз уж ее жизни суждено было так
оборваться… – Она поджала губы. – Знаете, инспектор, меня это ужасно,
просто ужасно рассердило. – И она добавила, как прежде добавила в
разговоре с Пэт Фортескью: – Особенно прищепка. Это каким же надо быть злодеем!
Инспектор Нил с интересом взглянул на нее.
– Я хорошо вас понимаю, мисс Марпл, – только и
сказал он.
Как бы извиняясь, мисс Марпл откашлялась.
– Я хотела бы… не думайте, что я слишком много на себя
беру… но я хотела бы предложить вам свою очень скромную и, боюсь, очень женскую
помощь. Этот убийца – настоящий злодей, а злодеяние не должно оставаться
безнаказанным.
