Та же самая процедура повторилась и с трех других сторон – перед всеми ликами Свентовита. Только после этого, возвратившись к первому лику, жрец, не выпуская посох, молча вскинул свои неестественно длинные руки. И сразу же, словно по команде, откуда-то сбоку раздался, особенно мощный и дикий в помещении храма рев оскорбленного быка.
Гости праздника обернулись. На их глазах сдвинулась боковая стена, и младшие волхвы ввели из соседнего помещения в главный зал большого дикого тура со вдетым в ноздри большим золотым кольцом. К этому кольцу крепились золотые же цепи, на которых волхвы тащили животное к алтарю, не давая ему сопротивляться.
Третий младший волхв шел навстречу от другой стены и нес перед собой узкий и длинный меч, лежащий на красном полотне и углом этого же полотна наполовину покрытый. Колопас переложил посох в левую руку, взяв меч в правую. Как только тура подвели к основанию истукана, младший волхв сдернул со священного оружия покрывало. Холодная сталь блеснула красными отливами. Колопас, выставив левую ногу вперед, присмотрелся, выбирая момент, умело переместил вес тела с одной ноги на другую и молниеносно нанес удар в сердце тура. Бык с диким жалобным ревом-стоном упал на колени. И тут же два волхва, что привели его, достали из-под складок одежды длинные и кривые, наподобие полумесяца, ритуальные ножи и перерезали животному горло так, чтобы кровь стекала на пол под основание идола
[59]
.
– Отменный выпад сделал этот старик, – шепнул Сигурд на ухо воеводе. – Не думал я, что ваши волхвы умеют так владеть оружием.
– Умеют… Каждый волхв умеет… – не без собственных скрытых мыслей подтвердил князь. – Если что случится, наши волхвы первыми берут в руки оружие. Они воодушевляются молитвой и ничем не уступят вашим берсеркам.
– Даже так? – удивился герцог. – И сколько же жрецов в храме?
Дражко по тону вопроса понял, что Сигурд проводит разведку. И опять следовало решить на ходу, как лучше ответить. Сказать, что жрецы не смогут оказать городу помощь в случае опасности, – это значит подготовить для любого захватчика сюрприз. А война и без того на сюрпризы богата, и лишний встретить никто не желает. Но это же и спровоцирует Сигурда на более активные действия. Любые активные действия и ответные контрдействия означают начало открытой конфронтации и ускорение войны. Предупредить же, что храм сумеет не только себя защитить, но и городу помочь, – это значит подготовить потенциального противника к ожесточенному сопротивлению, что потребует от него привлечения дополнительных сил. Дражко все же выбрал второе, хоть каким-то образом оттягивающее начало боевых действий.
– Никто этого не знает. Мы обычно видим человек пять-десять. А когда надо, их откуда-то появляется несколько сотен. Поговаривают, что для защиты храма покойники выходят из-под земли. Лет сто, а то и двести тому назад, рассказывают, когда свеи подступили к стенам, против них вышло пятьсот воинов-покойников, которые не боялись ни меча, ни стрелы. Молча шли вперед и убивали. Так они город спасли…
У князя-воеводы от рассказа о старой легенде у самого мурашки по коже пробежали, так разыгралось воображение после почти бессонной ночи. А Сигурд откровенно помрачнел и задумался. Как всякий скандинав, он был очень суеверен и не сомневался в возможности атаки силами покойников. Ведь, согласно скандинавским верованиям, все погибшие воины в день последней битвы встанут в один ряд с Одином, чтобы сразиться с силами зла. Так почему же славянские покойники не могут встать и принять участие в битве, защищая свой храм?
В это время Колопас величественным, почти царственным движением отдал меч младшему волхву, переложил посох в правую руку и опять трижды ударил в пол.
– Прими от нас жертву, Великий Свентовит! Пусть земная кровь этого животного воспарит к обители твоей в небеса и соединит земные заботы с небесным промыслом! Омун! Омун! Омун! – воскликнул волхв.
И первым торжественно пошел в сторону прохода, из которого младшие волхвы только что выводили тура. Вся толпа гостей и горожан молча последовала за ним.
– Интересно… – Сигурд не закончил еще разведку и стремился узнать больше из уст главного защитника княжества. – Мы обходили храм со всех сторон, и я увидел только одну дверь, через которую мы вошли. Как провели сюда тура? Он в ту дверь явно не пройдет…
Дражко пошевелил в раздумье усами, как обычный человек качает головой.
– У волхвов свои секреты и свои методы, – уклончиво ответил воевода, предпочитая не рассказывать о слухах про целую систему подземных ходов, проложенных волхвами в течение столетий не только под храмом, но и под всем городом и даже за его пределами. Если такая система в самом деле существует, защитники городских стен могут ею воспользоваться, чтобы врагу при случае нанести урон или себя и свои семьи при необходимости спасти.
Колопас остановился у прохода, посохом показывая остальным, куда следовать. Второе помещение было размерами только слегка меньше первого, зато благовоний здесь горело несравненно больше, и от сладкого дыма у многих кружилась голова.
– Сейчас рог будут выносить? – спросил герцог.
– Нет, рог выносят вечером, всегда на закате. Мы уже уедем и не увидим этого.
– И ладно. Тогда бы я и сейчас уже поспешил. Дорога не близкая, – Сигурд оглянулся на дверь, словно приглашая Дражко вместе с ним покинуть храм.
– Но ты же желал задать вопрос Свентовиту.
– Это можно сделать сейчас?
– Сейчас и начнут задавать вопросы. Ты будешь первым. Я передал такую просьбу верховному волхву. Он обещал…
– Я готов.
Колопас, уловив жест Дражко, подошел к ним и слышал последнюю фразу Сигурда.
– Готов?
– Готов.
– Сними перчатку и дай мне руку.
Сигурд снял перчатку и вложил руку в необычайно широкую и костлявую ладонь волхва. Он привык, что его рука – рука воина и пирата! – всегда кажется мужественной и сильной. Сейчас же создалось впечатление, что Колопас сжал своими железными пальцами руку ребенка.
– Думай о своем вопросе!
– Я думаю…
– Думай! Думай! Введите коня…
Младший волхв ввел через боковой проход белого коня с белой же длинной гривой, заплетенной косичками с золотыми нитями, такие же нити были вплетены в хвост. Следом за конем шествовали шесть молодых волхвов с копьями. За ними еще целая дюжина молодых длинноволосых людей, почти мальчиков, в долгополой посконной одежде. Это ученики школы храма Свентовита. Не каждый из них готовился стать впоследствии волхвом, но письменной грамоте и умению жить по законам Прави здесь обучались все, кто желал, и без всякой платы. Дети именитых и зажиточных горожан обучались в школе вместе с детьми нищих и приучались видеть в них равных товарищей.
