– Судя по твоей радостной физиономии, – горько, с иронией усмехнулся князь, – и по тому, как топорщатся твои усы, вести эти о близкой войне. Правильно я тебя понял?
– Правильно, княже… Даны выступили было, как и собирались… И быть бы, клянусь Свентовитом, Свентане уже минувшей ночью под датским флагом, коли бы не постарались так наши стрельцы-молодцы. Настоящие молодцы!
– Ну-ну… Сказывай, брат, сказывай…
Дражко рассказал все моменты торжественной встречи посольства у свентанских северных ворот. И передал все рассказы доглядчиков за дорогой.
– И сильно радовался наш разлюбезный брат Сигурд приветственным огненным тучам? – Годослав впервые за последний напряженный день открыто заулыбался. Улыбка очень шла его крупному породистому лицу и заставляла синим мягким льдом светиться глаза.
– Ох, сильно, княже… Так сильно, что позеленел лицом, будто его Корш три дня без передыху ублажал. Чуть заикаться со злобы не начал. Но собой, надо отдать ему должное, овладел быстро. Даже амфору греческого вина мне пожаловал.
– Добро. С сотником от полка Полкана ты, я вижу, уже все обговорил?
– Да. Полкан, как всегда, хорош в деле. Он воинское ремесло нутром чует и обстановку успел уже полностью изучить – рассудил по обстоятельствам и выбрал тактику единственно нужную. Это его сильная сторона. Сам без ног, но с головой дружит. Сила снизу вверх, как Ставр говорит, перешла. И когда следует перемениться, посмотреть на события по-иному, Полкан быстро меняется и подстраивается. Пусть у нас и не так много воев, как у данов, но следует быстрее и по возможности скрытно перебрасывать полки, чтобы везде успевать, тогда будет казаться, что нас больше, и дел мы успеем сделать больше.
Годослав налил воеводе большой кубок вина.
– Смой с языка дорожную пыль.
Дражко опорожнил кубок единым глотком.
– Сотник тебе рассказал о плотине?
– Да, княже. Это добрая задумка. Даны всегда были хорошими пловцами. Посмотреть бы, как они будут в доспехах плавать… Мне и самому, признаюсь, это любопытно.
– Но не забывай, что тогда волна смоет в реку сразу две наши деревеньки.
– Иначе их смоет датская волна. А она огненная! Это пострашнее… Полкан позаботится о жителях. Он сердобольный.
– Хорошо. Что еще?
– Трафальбрасс рвется прямо сегодня встретиться с тобой. Не дожидаясь, когда нас догонят бояре, что так хотели данам пятки полизать…
– И что? Я тоже хотел увидеть его сегодня. И даже распорядился, чтобы угощение приготовили… Пусть едет… Ты пригласил?
Дражко пожал плечами.
– Как я мог обещать… Я сказал, что время позднее. Слово дал только узнать и походатайствовать…
Годослав на минуту задумался.
– Без бояр мы поговорим свободнее. Пусть приходит. Мне тоже не терпится… А к чему, кстати, со стороны Сигурда такая торопливость?
– Герцог желает успеть на турнир в Хаммабург.
– На турнир? – заинтересовался князь.
– Я не успел еще рассказать. Король Карл прислал и к нам герольдов с приглашением всем желающим принять участие в большом трехдневном турнире. Я отправил герольдов на гостиный двор до твоего распоряжения.
– Вот оно что… Мне о герольдах доложили. Пусть объявляют. Пусти их на площадь… И пошли людей послушать, что они говорят. Если лишку скажут, вели плетьми бить. И еще… Желающих на турнир отправиться много найдется. Возьми это под свой контроль, проследи, чтобы у нас не остались голыми стены. Купцы пусть хоть всем миром едут. Воев отпускай по своему усмотрению. И прикажи волхву со своими людьми туда отправиться. Ставр поймет, что там к чему, и зачем Карл этот турнир замыслил. Сдается мне, что мудрый франк желает таким образом помириться с саксами, а потом общими силами на нас ударить. Сам в Хаммабург не собираешься?
– Мне не до того, княже, хотя желание помять бока и франкам, и самому Сигурду великое есть.
Годослав кивнул удовлетворенно и встряхнул своей львиной гривой.
– Я тоже думаю, что у тебя здесь дел хватит. Данам было бы удобно, чтобы мы отправили всех воевод к Карлу в гости. Самое время для нападения… За три дня они много дел успели бы наворотить… Подумай, что можно из ситуации выжать. И как лучше данам показаться – слабыми или, наоборот, ждущими нападения.
– Я только об этом и думаю. И подумаю еще.
Годослав в задумчивости потрепал себя за бороду. Потом трижды топнул одной ногой, пытаясь раздавить шустрого рыжего таракана. Но эта охота не отвлекла князя от дела.
– Мое мнение – надо показать, что я запрещаю воям покидать княжество. А герольды, если плетей не заслужат, пусть с площади ко мне заглянут. Прямо после Сигурда я их и приму. Есть у меня некоторые интересные мысли, но об этом потом… Что слышно о Видукинде? Ставр обещал выяснить…
– Гонец от Ставра был только в середине дня. Дожидался нас на гостином дворе у большого перекрестка. Пока Видукинда обнаружить не удалось. Эделинг крупно поругался с Готфридом. И Готфрид приказал встречать саксов, если те вздумают перейти границу, арбалетными болтами
[94]
. Но не так давно Видукинд приезжал в Хаммабург. У него умер дедушка – отец матери, и оставил эделингу наследство. Потом разлюбезный сакс пропал, словно его и не было…
– А где сейчас Аббио?
– Аббио не уходил в Данию. С ним Карлу будет труднее примириться. Этот желает драться до конца – по молодости лет устать не успел, и уже навел своими летучими отрядами переполох в тылах у франков. Но на большее он не способен. Умеющих подраться, как он, у саксов хоть пруд пруди, а вот головой думать… Здесь Аббио вельми Видукинду уступает.
– Надо всеми средствами искать Видукинда. Надо заключить с ним союз и убедить его в неизбежности продолжительной войны, которая, единственно, и сможет заставить Карла отказаться от планов. Помочь Видукинду людьми. И не давать ни одного крупного сражения. Просто разорвать все связи в армии франков. Преследовать в первую очередь фуражиров и маркитантов. Карл будет не в состоянии вести войну по всей территории, где все против него и нет открытого врага. Когда будет следующий гонец от Ставра?
– Жду. Ставр присылает людей тогда, когда в этом возникает необходимость. Появились вести – шлет, нет вестей – нет надобности гнать лошадей. – Дражко помолчал, отошел от стола и выглянул в окно на площадь, потом повернулся к князю и продолжил уже совсем другим тоном. – То, что ты предлагаешь против франков, годится для Саксонии, а у нас только в том случае будет хорошо, если даны останутся на своем полуострове. Но если они перейдут границу, мы не сможем воевать и против них, и против Карла. Придется выбирать… Союзника и…
Взгляды двух князей встретились, и пауза затянулась – долго ни один, ни другой не отрывал взгляда. Оба понимали, что фраза до конца не была произнесена. Наконец, Годослав решился:
