Нужно срочно что-нибудь съесть, а то свалюсь под стол.
Опустевший кубок гулко ударил по деревянному столу. Трувор вновь наполнил его до краев, и из-за стола встал Эрик, торжественно уставившись в мою сторону. Сердце екнуло. «Суждено мертвецки напиться», – понял я, но мириться с этим не стал.
Махнул рукой, приказывая кузнецу сесть:
– Прекратим ненадолго считать кубки, а то прекрасное мясо остывает и само просится в рот! – И, демонстративно отрезав большой сочный ломоть от жареного кабана, принялся есть.
Окружающие, однозначно поняв команду, набросились на еду. За столом воцарилась суета. Пережевывая мясо, я с гордостью и нескрываемым торжеством поглядывал на режиссера-неудачника, четко спланировавшего праздник. Эльза с недоумением смотрела на воинов, позабывших инструктаж и отчаянно поглощавших со стола вкусности.
Слишком наивен мир?! Простые люди не знают многих истин, вырабатываемых годами во всех армиях. Первое правило командира на любом языке гласит: «Если не можешь предотвратить пьянку, возглавь ее!»
Что я и продемонстрировал, герцог я или нет?!
Сам отчаянно налегал на еду, пытаясь потушить разгоравшийся от выпитого вина пожар в желудке. Увлеченные пиром воины активно работали ножами, утоляя голод. Запах вина витал над охмелевшим столом. Чтобы окончательно не сломать торжественное мероприятие, я довольно громко поинтересовался, вызвав общий хохот:
– Ну, кто продолжит считать кубки герцога? А то я завтра и не вспомню, сколько выпил за доблестных воинов!
Эрик встрепенулся и, быстро поняв суть игры, встал из-за стола:
– Третий кубок! Третий кубок мы поднимаем за всех воинов отряда герцогства Сапсанского!
– Пью стоя! – Я встал и приложился к пузатому кубку.
Все последовали моему примеру, и я убедился, что пьянка взята под чуткое руководство. Надеюсь, Эльза поняла, что герцог не собирается плясать под ее дудку.
Пир набирал обороты. Выпитое вино начинало брать верх над настроением. Захотелось немного веселья и музыки.
– Где тот менестрель с инструментом? – громко поинтересовался я у присутствующих.
– Я здесь! – радостно подскочил с места молоденький воин.
– Спой нам про доблесть и честь, про любовь и жарких женщин!
Пальцы юноши ударили по струнам, и над столом поплыла песня.
Старинная баллада была положена на не очень ритмичную музыку. Под вялую мелодию с тоскливыми нотками не сильно тянуло веселиться. Воспоминания о родине, друзьях и близких, тщательно замороженные прагматичным мозгом, оттаяли и начинали давить на мысли, не улучшая настроения. Душа требовала праздника и торжественного потопления свалившихся проблем на дне кубка, доверху наполненного вином.
Когда-то я учился играть на гитаре. Но то ли руки росли не из того места, то ли медведь в детстве основательно оттоптал уши – учеба не шла. Играл на слабую троечку, но три основных, как у нас называли, блатных аккорда выучил хорошо. Для не разбирающейся в музыке публики всегда хватало. Вино придало смелости, а рвавшаяся к веселью душа – решительности.
Плаксивый голос менестреля утих, и я тут же потребовал инструмент. Не слишком хорошей работы, с шестью струнами, напоминающий гибрид банджо, гитары и гуслей. Пальцы принялись подбирать аккорды. В голове вертелась любимая песня. Ее когда-то спел давно покойный рок-музыкант и поэт Виктор Цой, а называлась она «Звезда по имени Солнце». Подобрав нужные аккорды и выбивая ритм, я тихо запел. Не знаю, как звучала эта хорошая песня в моем непрофессиональном и пьяном исполнении, но тосковавшей по родине душе очень нравилось.
Настроение взвилось вверх. Слабо пискнув, проблемы утонули в гуляющем по венам вине. Стих последний аккорд, и стол взорвался овацией.
Мой самый лучший маленький концерт за прожитую жизнь.
Вскочив с мест, воины, не зная, чем еще выразить восторг, кричали:
– Слава герцогу!
Возвращая менестрелю инструмент, случайно бросил взгляд на Рогана, фанатично смотревшего на меня и что-то шептавшего. Из-за шума и криков толком разобрать смог лишь одно: «…и песней завладеет душами…» Шум утих, лишь когда Тюрик встал и произнес пространный тост, повторить его не берусь.
Осушив кубок и шепнув Эльзе, что отлучусь ненадолго, по зову природы встал из-за стола и ушел в тень деревьев. Возвращаясь, отметил – разгоряченные алкоголем пирующие люди особенно не заметили отсутствия герцога.
Это к лучшему. Можно спокойно поесть.
Но атмосфера общего веселья взяла в плен. Крутила и вертела, глубже погружая на дно кубка.
– Ваша светлость, жестока жизнь в той стране, из которой вы пришли, и как отважны там люди, – вздохнула Эльза, находясь под впечатлением от песни.
– Мой лорд, спойте! – поддержали услышавшие ее сержанты.
Разумеется, я не мог отказать им в просьбе, и по горам понеслась новая песня из репертуара Виктора Цоя. Менестрель, подсев поближе, внимательно следил за моими пальцами, стараясь запомнить аккорды.
В эту памятную ночь рок-музыка проникла в темный и неизбалованный мир. Подгоняемый ритмами пир взбесившимся и потерявшим управление кораблем, освещаемый факелами и огромным костром, понесся сквозь темную горную ночь. Покрылось звездами такое близкое черное небо, и с непривычки изрядно уставший от вина и игры на древнем инструменте, я из-под полуопущенных век смотрел на беспечно веселящихся людей. Для них, тщательно копируя слова и сыгранную мною музыку, пел менестрель. Может быть, у него и получалось намного лучше. Талант есть талант.
– Мой лорд, вам грустно? – коснулось уха теплое дыхание.
Каталина?!
– А где Эльза? – Я попытался включить затуманенный мозг.
– Мой лорд, вы так смотрели на меня, что Эльза уступила место.
– Позови ее, – сказал я, не догадываясь, к чему приведет безобидная просьба, забыв простоту местных отношений.
– Ваша светлость, – проник сквозь пьяную пелену голос Эльзы.
– А где Каталина? – почему-то спросил убивший разум алкоголь.
– Я здесь, мой лорд, – мелодично пропело зеленоглазое существо.
Сфокусировав зрение, я с удивлением обнаружил – их двое. Первая – рыжая, вторая – брюнетка. Пытаясь поймать ускользающую мысль за хвост, я смотрел то на Эльзу, то на Каталину. Хитрющие глаза девчонок задорно блестели.
– Мой лорд, вам осветить дорогу до шатра? – задала невинный вопрос Каталина, очевидно хорошо понимая мое состояние.
– Осветите, – согласился я и, позорно икнув, прикрыл рот ладонью.
Перстень загадочно блеснул рубином, освещая влитый в камень серебряный оскал волка. Каталина шустро исчезла и тут же появилась, держа в руках два факела.
Не без гордости скажу – встал сам, без посторонней помощи, и смиренно последовал за девушками.
