Я пробормотал разбитыми губами:
— Так кто я?.. Скажи, может быть, я и сам пойму.
Он сказал тем же победным голосом:
— Умничаешь? Хотя да, ты же не простой рубака с мечом в руке… Уже почти знаменит! Хотя я узнал не тебя лично, а по арбогастру и Адскому Псу. Их описание есть в самых редких и древних рукописях. Но на твою беду я их читал… Арбогастров сумели заполучить еще двое, второй Адский Пес живет у великого чародея в далеком северном королевстве на востоке, но только один человек на свете сумел заполучить того и другого… это ты, принц Ричард, странный человек и странный завоеватель.
Я сказал сумрачно:
— Ничего странного. Просто повезло. Может быть, снимешь с меня это железо? Можем поговорить более цивилизованно.
Он заметил холодно:
— Я живу уже седьмое столетие потому, что не даю противнику шансов.
— Я не противник, — сказал я, вкладывая в голос побольше убедительности.
— Все люди противники, — возразил он. — Все соперники! Как мне, так и друг другу. А ты — очень сильный противник! Я не очень-то верю в везение. И раз у тебя арбогастр и Адский Пес…
— Мне в самом деле повезло, — ответил я. — Все страшились Пса, а я не устрашился, а дал ему из своих дорожных запасов вяленого мяса… Вот и подружились.
Он кивнул.
— Маловероятно, но… такое возможно. Однако то, что не испугался, говорит о том, что знал что-то о таких Псах.
— Не знал. Точно. Откуда, если я не колдун?
— Но чувствовал? — спросил он. — Чувствовать правильно намного важнее, чем знать.
— Согласен, — сказал я торопливо. — Теперь можешь снять с меня эти цепи?
Он откинулся на спинку кресла, расхохотался звучно и раскатисто. На семьсот лет явно не тянет, однако же, если в самом деле настолько осторожен и предпочитает превентивные удары, то да, обыграл меня начисто.
— Похоже, — произнес он со вкусом, — ты даже не представляешь, что тебя ждет. Не представляешь?
— Недоразумение будет улажено, — пробормотал я, — а мы сейчас сядем за стол, поговорим за вином и жареным гусем… хотя я согласен и на уток.
— Какие утки зимой? — возразил он. — За неимением уток тебя ждет другое…
Он взглянул за мою спину, я не успел вывернуть голову, как сзади послышались тяжелые шаги, сильные руки вздернули меня, как мешок с тряпками. Я ощутил, что носками даже не касаюсь пола, так что удерживают меня на весу явно не люди.
— В подвал его, — распорядился чародей. — В пыточную.
Я похолодел, старался не двигаться и не сопротивляться, даже прикидывался потерявшим сознание, однако они все равно пинали и выворачивали руки, пока тащили, закованного в тяжелые цепи, по лестнице вниз, а там по мрачным коридорам.
Наконец подвальное помещение под башней, сильный удар в спину бросил меня вниз до того, как успел что-либо рассмотреть.
Я мешком скатился по ступенькам, расшиб костяшки пальцев, локти, во рту солоноватый привкус, а двое големов спустились медленно и неспешно, переговариваясь такими низкими голосами, что я слышал только гудение.
Следом зашел колдун, во всем его облике растущий триумф, остановился на последней ступеньке, хотя и так смотрит сверху вниз на мое избитое тело.
— Это ошибка, принц, — сказал почти сочувствующе. — Агромадная… Вы слишком уж уверовали в свои силы. А они, честно говоря, почти комариные, если сравнивать с настоящими…
Я прохрипел:
— А настоящие, надо полагать, у тебя?
Он усмехнулся.
— Они были бы у любого, кому повезло бы отыскать рукописи великого Преторикса, а затем еще и суметь их прочесть…
— Ты везунчик?
Он возразил с достоинством:
— Нет, я всего добиваюсь своим умом и упорством. Потому я побеждаю. А вы, похоже, рассчитывали на удачу?
— Я тоже добиваюсь сам, — прохрипел я, но внутри нечто сказало громко и отчетливо, что на самом деле обнаглел, потерял осторожность, слишком привык, что все дается достаточно легко, и вот сперва потерял все завоеванные королевства, а теперь вот и жизнь вытекает сквозь пальцы, как вода. — Тоже добиваюсь… и у меня получается.
— Получалось, — согласился он. — Некоторое время. По твоему лицу вижу, что уже сам все понял… Понял? То-то. Здесь и оборвется твоя, не спорю, яркая жизнь. А моя, темная и даже черная, пойдет от победы к победе. И даже не знаю, остановлюсь ли когда…
— А ты кто? — спросил я. — На меня работают много магов!
— Теперь будут работать на меня, — сообщил он. — Я Линдренд Темный. Говорят, что темнее души, чем у меня, нет на свете, но я человек скромный, просто не верю в такую удачу.
Я прохрипел:
— Удачу?.. Да гореть тебе в аду…
Он поморщился.
— Брось… Я прожил семьсот лет и надеюсь прожить еще несколько раз по семьсот. А то и вовсе стать бессмертным. Да-да, уже вплотную подобрался к такой возможности… Так что скорыми адскими муками пугай другого.
— И что, — сказал я с сарказмом, — ты так и родился темным? Или хоть день твоя душа побыла светлой и чистой?
Он коротко усмехнулся.
— Думаю, не один день, и даже не один год. Все детство было кисельно чисто-сладким. Но потом я ощутил вкус зла, это наполняло мое сердце радостным трепетом, а потом стал творить зло уже сам, и это давало мне добавочную мощь темной магии.
Он кивнул големам, они послушно подняли мое безжизненное тело, я и не пытался противиться, просто изобьют сильнее, подтащили к стене, там торчат толстые штыри из железа, прижали спиной и, растянув руки в стороны, приковали быстро, жестоко и умело.
Скованные ноги освободили от цепи, но приковали к торчащим из стены стальным кольцам в самом низу.
Мелькнула мысль, что хорошо бы уйти через стену, однако руки и ноги держат стальные оковы.
Колдун прошелся передо мной, подметая пол длинным халатом, я все время чувствовал на себе его внимательный ощупывающий взгляд.
Я спросил, стараясь держать голос растерянным и жалким, хотя, если честно, он и был таким:
— Зачем ты это делаешь?
— Зачем все делаем, — ответил он буднично. — Усиливаемся сами, ослабляем противников…
— Я не противник…
— Все люди — противники, — напомнил он, — а ты… тем более. Я же знаю, истребляешь магию, убиваешь колдунов и чародеев… Хотя, если честно, я убил бы тебя в любом случае. Это слабые объединяются, а сильные… сильные всегда в одиночестве, ты это ощутил по себе.
— Значит, — спросил я с невольной дрожью в голосе, — ты меня убьешь?
Он кивнул.
— Да, конечно, а как же иначе?.. Только сперва заберу все твое…
