— Ты уже забрал, — напомнил я.
Он поморщился.
— Ты имеешь в виду оружие, доспехи и арбогастра с Псом? Нет, это не все, что у тебя есть. В тебе есть сила, знания, интуиция… это все мне пригодится.
Я пробормотал:
— Но… как?
— Думаешь, — спросил он, — я сам прочел все книги, которые знаю?.. Понимаешь, я владею редким заклятием… переноса одной души в другую. Но в этой глуши… да и вообще, это очень непростая вещь, а запасы магии пожирает, как голодная свинья.
Я прохрипел:
— Во мне тоже ничего интересного. К тому же..
— Ну-ну, — сказал он подбадривающе.
— Моя душа агрессивная, — сообщил я. — Она захватит и подчинит себе твою!
Он сказал весело:
— Я неверно выразился. Не перенос души! Это просто удобный термин, а перенос твоих знаний и твоих умений. А те будут служить мне так же покорно, как и мои собственные знания. Как служат знания и умения двух дюжин чародеев, которых я… гм… подчинил и вобрал, так сказать. Они похоронены в разных местах, но всех их знания и умения во мне!
— Практично, — сказал я зло. — Хотя и подло.
— Это все слова, — ответил он. — В общем, мне искренне жаль, но придется тебя немножко ослабить…
— Как? — спросил я.
Он нехорошо улыбнулся.
— А ты знаешь другие способы? Скажи. Для моих целей нужно, чтобы ты был изможден и ослаблен. До предела.
Я спросил с невольной дрожью в голосе:
— Зачем?
— Легче перенос, — ответил он. — Когда сопротивляются, это идет дольше и труднее. Хотя все равно… получится.
Глава 4
Где-то через час он спустился веселый и довольный, на ходу потер ладони с такой силой, словно старался добыть огонь.
— Прекрасно, — сказал с ходу, — скоро я освобожу тебя… Только что подобрал заклинания и понял, как сделать все быстро и без затей…
— Ну-ну, — проговорил я.
За ним спустились четверо крепких мужиков, двое в кожаных передниках, морды тупые и злобные, лбы не шире моего пальца, зато челюсти…
У одного в руках ящик с инструментами плотника, как мне показалось. Он поставил его на пол и оглянулся на хозяина в ожидании распоряжений.
Еще двое начали ворошить угли в огромной жаровне, над которой можно жарить целиком быка. В подвале стало жарко, а от факелов по обе стороны входа еще и дымно.
Жаровня накалилась так, что стала вишневого цвета, а от нее накалилась даже стена, под которой расположена. Крупные пурпурные угли бросают багровые тени на стены, пыточная выглядит как подземелье в аду.
Колдун повернулся к палачам, что поглядывают на него в ожидании приказов.
— Начинайте.
Тот, что со столярным ящиком, деловито вытащил по одному длинные стальные гвозди, больше похожие на костыли, которыми крепят к шпалам рельсы. Еще двое отцепили меня от штырей в стене, но, не освобождая от тяжеленных цепей, перетащили, сопя и задыхаясь, в дальний конец подвала.
Я попытался чуть воспротивиться и тут же получил такой удар в затылок, что на какое-то время потерял сознание.
В том конце подвала стена отделана толстым деревом, меня прижали к ней, распластав, как рыбу на столе, сперва приковали цепями, а затем старший из палачей с недоброй ухмылочкой подошел с гвоздем в руке и молотком в другой.
Колдун, наблюдая за процессом, сказал мне язвительно:
— Ты же герой, верно?.. Это простолюдины орут и верещат, а рыцари переносят боль мужественно. Еще и улыбаются.
Я сказал люто:
— Я тебе поулыбаюсь, гад!
Дернулся в бессилии, но руки прикованы, один из помощников палача с силой разжал мне кулак, а сам палач приставил стальное острие гвоздя к ладони и мощно ударил по шляпке.
Острейшая боль пронзила меня от ладони до мозга, сожгла там все и покатилась огненным шаром по хребту. Я простонал сквозь зубы, закрыл и открыл глаза, но теперь все качается и плывет то вправо, то влево.
Палач продолжал бить по шляпке гвоздя, тот входит в дерево туго, сопротивляется, разрывает ткани моей ладони, оттуда потекла кровь, а он сопит и бьет с наслаждением, пока шляпка не прижала ладонь к стене, но и тогда еще ударил пару раз, со злорадством всматриваясь в мое искаженное болью и страданием лицо.
— Готово, хозяин, — доложил он.
Колдун сказал с одобрением:
— А в самом деле не орал и не визжал! Хвалю. Хотя догадываюсь, было не сладко, видел… Джон, то же самое с другой рукой!
— Слушаюсь, — сказал палач с готовностью.
Его помощник снова с силой разжал мне пальцы, просунув в кулак раскаленный стержень. Второй держал руку, а палач торопливо, но с той же старательностью исполнительного работника начал вбивать в середину ладони исполинский гвоздь, на котором можно подвесить рыцарского коня в полных доспехах.
Я молча взвыл от невыносимой боли, закрыл глаза и попытался представить себе, с каким наслаждением уничтожу эту мразь, каким пыткам подвергну его сам, мало не покажется, он еще не знает, что такое настоящие пытки, он еще понятия не имеет об анатомии и о том, как и где расположены нервные узлы…
Сквозь шум крови в ушах и боль донесся властный голос колдуна:
— Не закрывай глаза, герой. Иначе прикажу срезать веки, чтобы смотрел и видел все.
Я поднял тяжелеющие веки, колдун стоит напротив с двусмысленной усмешечкой. Я перевел взгляд за его спину, стена в том месте вся покрыта глубоко вырезанными, но теперь уже наполовину стертыми знаками.
Колдун проследил за моим взглядом, оглянулся, затем быстро посмотрел на меня.
— Тебе что… эти знаки знакомы?
— В какой-то мере, — прохрипел я.
Он всмотрелся пристальнее, выдохнул с жаром:
— Тебе не просто знакомы… Ты их читаешь!
— Нет, — ответил я хрипло, — я же не колдун..
— Что это за знаки?
— Математика, — сказал я. — Если хочешь, могу научить, только освободи меня. Это очень высокое знание, даже высшее. Я передам тебе его целиком. Нет-нет, его нельзя взять механически, этому надо обучиться!
Он проговорил медленно:
— Это прекрасно, однако… мне кажется, ты врешь.
— В чем? — спросил я.
Он покачал головой.
— Все-таки рискну получить от тебя готовые знания. А если что не пойму, наверстаю потом, когда со всем разберусь.
Я задержал дыхание, чтобы подавить рвущийся из глубины души стон, процедил сквозь зубы:
— Много потеряешь.
— Когда заберу все твое, — ответил он победно, — я не только узнаю, что это такое и зачем!
