Кэтти кружила вокруг каравана верхом на своем големе-коне. Или конеголеме. Для Димки с его речевыми способностями проблема названия механической животины носила чисто философский характер.
Отряд направлялся в столицу.
Глава 13
Легко сказать: «Нам нужно в столицу». На дворе – восемнадцатый век (Димка сделал заметку в памяти: узнать, какой, черт побери, на самом деле год по местному календарю), скорости быстрее скачущей лошади просто не существует. Нет, не существует – руны паровика выгорели, а восстанавливать их у мастера Армана не было времени.
Вот и пришлось каравану циркачей ползти со скоростью чуть быстрее пешехода. Димку уже посещали малодушные мысли о том, что такими темпами они прибудут в столицу как раз тогда, когда все закончится. Если провести параллели с Великой французской революцией – тогда, когда Наполеон уже не только станет консулом, но и наденет корону императора.
Прошла уже неделя, а они еще только-только добрались до границы между зоной влияния батьки Жака и зоной, контролируемой революционной Изумрудной армией. Ну как – до границы…
Если вспомнить времена Гражданской в России, то, перефразируя Беню Крика, никто не мог сказать, где кончаются красные и начинаются белые. Просто маршал-хрюн предупредил, что до во-он тех холмов – его владения, а дальше он не суется. Но и оттуда никого не пропустит. В смысле никого из тех, кто хочет установить на его земле порядки любого цвета, кроме белого.
На границе не было ни полосатых столбов, ни пограничников в зеленых фуражках, ни таможенников…
Впрочем, нет. Тут была таможня.
«Старая таможня» – так назывался трактир посреди пустынных холмов. Где-то в отдалении виднелись деревушки, но дорога проходила именно рядом с этим солидным зданием из беленого кирпича. Над толстой дверью и висела вывеска с названием.
Хотя для Димки, с его неумением читать, что «Старая таможня», что «Юный кролик», тем более что опознавательных знаков на вывеске не было. Это Флоранс в кои-то веки озаботилась его грамотностью и прочла вывеску громко и раздельно, видимо надеясь, что это поможет ему запомнить буквы. Привело это только к одному результату – Димка запомнил три буквы из вывески. Вразброс. Оставалось надеяться, что вместе они означают что-нибудь приличное…
Внутри было не так уж и просторно: несколько столиков, стойка, за которой находился хозяин… С кухни вкусно пахло.
Компания остановилась в дверях. Господин Шарль осматривал помещение с видом следователя над трупом. Флоранс выглядывала из-за его спины и просто откровенно сглатывала слюну. Еще бы, с ее-то аппетитом… Кэтти, которая готова была питаться хоть голой соломой, лишь бы при этом можно было развинчивать и свинчивать механизмы различной степени нормальности, оглядела трактир и вздохнула. Ничего из ее любимых колесиков и пружинок здесь не было.
Остальные обошли застывшего металлическим столбом Димку и расселись за столиками. Яггай вздохнул и снял шлем.
Да, на людях он так и ходил в доспехах голема. По размышлении, все – в лице господина Шарля – пришли к выводу, что ему лучше как можно меньше показываться яггаем. Господин Шарль сомневался насчет того, стоит ли Димке вообще идти в трактир или же лучше накормить его потом, но Димка взбунтовался. Он уже и так переставал понимать, кто он: человек, яггай, голем? Вчера Кэтти попыталась в запарке напоить его магическим концентратом. А он чуть было не выпил его, нимало не сомневаясь в правильности своего поступка.
Хозяин трактира на явление огромной белой гориллы в рыцарских доспехах отреагировал очень неадекватно. То есть никак. Можно подумать, зрелище ему не в диковинку.
Вообще, человек (а хозяин был хумансом), открывший трактир в старом здании таможни, уже может считаться не совсем нормальным. Во-первых, граница между двумя государствами в этих местах проходила лет четыреста назад. Во-вторых, таможенников обычно не любят. Хотя, может, хозяин сам был таможенником. В молодости. Сейчас ему было лет пятьдесят, невысокого роста, округлый животик, короткие, наполовину седые волосы, крючковатый нос и зеленые глаза.
Димка присел на лавку, осторожно, ожидая в любой момент услышать скрип и треск. Нет, массивная лавка выдержала бы не только бронированного яггая, но и мамонта, вздумай тот присесть и выпить кружечку пивка.
– Таможенникам, настоящим и бывшим, скидка десять процентов, – прочитала Флоранс надпись на табличке у стойки. Никто из компании таможенником не был, поэтому предложение никого не заинтересовало.
Никого, кроме Старика-Жана. Старый пират попытался было навешать лапшу на уши хозяину насчет своего славного таможенного прошлого, но был разоблачен, нисколько не смутился и начал заливать о своей жизни. Мол, по морям, по волнам…
– Да, – вздохнул хозяин, – я раньше тоже хотел идти дорогами приключений…
– А потом? – Жан если и слышал о таком понятии, как тактичность, то не собирался им пользоваться.
– А потом я подумал: да кого я обманываю? Какие еще приключения? С моим-то характером? Пошел на службу, женился, дети появились… Накопил денежек, открыл трактир…
– Скучно.
– Скучно. Зато правда.
Эльфийка-официантка принесла тарелки с едой – тушеные овощи и блюдо с слегка пожухшими фруктами. Флоранс быстренько, раньше чем Димка взял в руки ложку, оценила размеры своей тарелки, Димкиной и поменяла их местами. И непохоже, чтобы она взяла себе меньшую. Да еще и начала выбирать, с чего начать: с фруктов или с горячего.
– Овощи… Капуста… Не люблю капусту… А вот фрукты люблю… Были бы здесь абрикосы… Абрикосы я люблю… Разные фрукты я люблю… Апельсины еще… Такие вкусные…
При этом она увлеченно поедала и фрукты, и овощи, и якобы нелюбимую капусту с такой скоростью, что, будь здесь и вправду апельсины, она слопала бы их вместе с кожурой.
Фокусник Джон, он же лучший наемный убийца Острова черных эльфов, о чем-то негромко разговаривал с мышанкой Кэтти. Вот какие общие темы могут быть для разговора у убийцы и безумной девушки-механика? Последние тенденции смертоубийственных устройств? Или они про пулемет?
Димка опустил взгляд и нашел полупустую тарелку, а в ней – ложку. Причем чужую.
– Ой, – сказала зомбяшка и проглотила все, что успела запихнуть себе в рот. – Я нечаянно…
Димка придвинул ей тарелку:
– Твоя есть.
Потом поймал официантку:
– Твоя приносить моя еще лошадь.
– Лошадь?! – Глаза эльфийки округлились. Видимо, она представила запеченного на вертеле коня. С подковами.
– Не лошадь. Еда. Твоя нести еда.
Кто виноват, что в языке Этой страны эти два слова похожи?
На столе уже остались две пустые – и хорошо еще, если не вылизанные – тарелки и блюдо, на котором покачивался одинокий и очень тонкий огрызок. Флоранс удовлетворенно поглаживала себя по сытому животику.
