Были и более удивительные особенности. Черные эльфы наносили на кожу магические татуировки, что не получалось ни у одной другой расы, и могли после этого вызывать огненные шары. Саламандры не горели в огне, а летуны, еще одна из многочисленных рас, маленькие хрупкие люди с большими глазами необычных цветов (сиреневыми, к примеру), могли летать. Правда, невысоко и недолго.
Магической особенностью яггаев была пуленепробиваемая шкура.
Димка радостно оскалился: камзол не пострадал, потому что был надежно спрятан в одном из тайников каравана. Яггай шагнул вперед и спрыгнул на землю. В руках Димки остались два бывших бруса клетки – дубины с окованными сталью концами.
Бандиты попятились, доставая шпаги…
И тут начали работать боевики острова.
Стальными рыбками блеснули лезвия метательных ножей, бандиты оседали, хватаясь за пробитые горла…
Рухнули на землю двое, так и не поняв, как фокусник сумел выскользнуть из их рук, откуда взялись ножи и куда исчезли потом…
Троллиха схватила последнего из троицы, не получившего нож, за горло и тут же отпустила. Бандит с раздавленной глоткой осел наземь.
Оставшаяся в живых семерка вместе с главарем попятилась, перезаряжая ружья, и тут же разлетелась городошными рюхами.
Димка метнул вторую балку, накрыв тех, кто еще пытался встать.
Главарь, внезапно ставший бандитом-одиночкой, поднял коня на дыбы и рухнул на землю.
Господин Шарль спокойно убрал пистолет и скомандовал:
– Обыскать. Ценное собрать, коней расседлать и отпустить.
– Что делать потом? – меланхолично поинтересовался фокусник.
– Тела оставим здесь. На погребальную церемонию нет ни времени, ни топлива…
– Нет, я имел в виду, что делать вон с той компанией.
Вдалеке поднимался столб пыли: по дороге скакал отряд. Большой отряд.
Димка вздохнул и полез за револьверами.
– Сколько их?
Фокусник сложил и спрятал небольшую подзорную трубу:
– Человек двести.
– Сколько нам понадобится времени, чтобы со всеми справиться?
– Три часа, – спокойным голосом профессионального убийцы, коим он и был, ответил Джон. – При условии, что они слезут с коней, выстроятся в шеренгу, встанут на колени и не будут сопротивляться.
– Боюсь, уговорить их на такое мы не сможем.
– Тогда нам понадобится чуть больше времени. Но без гарантии, что получится.
– Кто это? – Димка поправил тряпку на бедрах и погладил прижавшуюся Флоранс. Из-за которой тряпка и сбилась…
– Скорее всего, это один из отрядов армии нашего крестьянского короля, вашего знакомого, господин Хыгр. Для простых безыдейных грабителей их слишком много.
«Безыдейных! – восхитился Димка. – Надо же, какие я стал понимать слова. Интересно, если господин Шарль произнесет слово «схоластический», я пойму?»
Когда неизвестный отряд подскакал к циркачам, те уже успели принять вид ни в чем не повинных прохожих, совершенно случайно обнаруживших место жуткой бойни. Но все же приготовились к обороне.
Димка сидел в клетке, подняв и защелкнув обратно открывшуюся стену. Как показало первое боестолкновение, яггая в клетке никто не воспринимает как боевую единицу, а внезапность – половина победы, как говорил Суворов. Или Кутузов. Или Наполеон. Димке сейчас было не до исторических афоризмов.
Увидев подъехавших, Димка еле сдержал смешок. Уж очень лихая ватага напоминала отряд махновцев. С поправкой на место действия.
Белые флаги с непонятными надписями. Большая часть отряда ехала в повозках, очень похожих на тачанки, на тех самых рессорах, которые были поставлены на броневике господина Франсуа. Над одной из «тачанок» висел на двух шестах белый транспарант. Тоже с надписью, тоже непонятной и слишком длинной.
Впрочем, отряд выглядел именно отрядом, а не бандой. У всех – одинаковые белые крестьянские береты, белые повязки на рукавах. Ружья держат наготове, но не тычут во все стороны. Грабить не бросаются, на Флоранс посматривают, скорее, с симпатией…
Тут окружившее циркачей человеческое кольцо раздалось, и к господину Шарлю выехали три всадника, тут же поколебавшие уверенность Димки в дисциплине воинства.
В центре – хрюн. Димка с облегчением узнал ловкача Жака, хотя сейчас перед ним был не испуганный юный поросеночек. Парень очень посуровел за несколько месяцев, да и одежда изменилась.
Белый камзол, как с удовлетворением отметил Димка, – без капли золота. Широкий пояс, за который заткнуты два пистолета. Слева, кажется, тот самый, который Димка ему подарил. Белые штаны, берет… Как вспомнил Димка, белый цвет здесь – символ свободы.
Слева от батьки Жака восседал осадной башней огромный тролль, рослый и ужасающе широкоплечий даже для своей расы. Темно-синий распахнутый мундир мушкетера – Димка не был настолько искушен, чтобы определить полк. В руке – картечница, выглядевшая как обычный пистолет. Даже не особенно крупный.
Вот персонаж справа насмешил бы, увидь его Димка в кино, а не в паре шагов от себя и друзей. Хуманс, с длинным вытянутым лицом, на ослепительно-белой лошади, грива и хвост которой обильно переплетены розовыми ленточками. Цвет камзола было сложно определить из-за золотого шитья, покрывавшего его. На голове – черная дворянская шляпа, на шее – позолоченный кинжал, на голой груди, как у Маугли, потому что под камзолом рубашки не было. На поясе – меч. Да, именно меч.
– Кто такие? – выкрикнул раззолоченный.
– Мы – бедные циркачи, господин, – наклонил голову господин Шарль.
– Очень бедные?
– Очень бедные.
– Каким же это образом бедные циркачи умудрились справиться с целым отрядом?
– Это были не мы, господин…
– Не ври мне! Не люблю.
– Тихо, Теодор. – Хрюн тронул коня и подъехал к господину Шарлю.
– Здесь пахнет свежей кровью, значит, их перебили минут десять назад. Так что не надо врать. Ты знаешь, кто я такой?
– Если я не ошибаюсь, вы господин Жак…
– Маршал Жак.
– Маршал Жак, известный своей справедливостью…
– Кто же дал мне такую рекомендацию на Острове черных эльфов?
– Откуда господин маршал узнал мою родину?
– По выговору. Так кто?
– Один ваш знакомый. – Господин Шарль указал на клетку. Жак мельком взглянул туда и замер. Подъехал поближе. Посмотрел на Димку:
– Будь я проклят… Это же…
– Моя дать твоя это. – Димка указал на пистолет.
Конники шарахнулись: говорящее чудище из страшных сказок пугает, даже в клетке.
– Верно… – Жак медленно погладил пистолет. – Из него я застрелил сеньора… А ты стал лучше говорить. Хоть и ненамного…
